Если устройство и дальше будет действовать так же надёжно и бесперебойно, то моё вмешательство оправданно на все сто. Другой вопрос, что следует узнать об этой парочке приятелей максимум возможного. Видать, в самом деле великие учёные, раз сумели создать такое чудо. Таких бы гениев заставить на себя работать, но как?..

Затем и вопросы задать нужные на тему их здесь пребывания и по поводу их странной причастности к Роме Грэйхемцену.

К чему я и приступил, не откладывая дело в долгий ящик. Спасённых мужчин заставил усесться в противоположный от меня угол на небольшую скамейку. Как раз им двоим и хватило. Ну и, просматривая лежавшие на том же столике документы, засыпал своих новых знакомых вопросами. Вначале отвлечёнными, ну и первым делом предупредив:

– Времени у нас мало, сюда могут заявиться хозяева этого дома и помешать нашей беседе. И первый вопрос: Почему ты, Магистр, называешь уважаемого учёного Лажа?

– Об этом многие знают… – заговорил гигант, но был товарищем прерван:

– Потому что я никогда не зазнаюсь и очень самокритичен к себе. Если что-то у меня получается великолепно, достойное для истории, я этим законно горжусь. Всё остальное – лажа. Или подгонка результатов. Или словоблудие. Как говорится – от лукавого.

– Тогда рассказывайте, чем вы насолили Шенскому?

Приятели многозначительно переглянулись, прежде чем ответить:

– Да ничем…

– Скорей всего он ничего не имеет общего с подрывом машины.

– Тогда почему вы от него прячетесь? – давил я.

– Не прячемся, а просто выжидаем, – проворчал Магистр.

– Не боитесь, что вас первыми отыщут друзья господина Грэйхемцена?

– Разве они нас ищут? – искренне удивился Лажа.

– Хм! Ну а кто же, по-вашему, подложил взрывное устройство в вашу машину?

По всем ужимкам, мимике и моим глубинным наблюдениям собеседники как бы без слов утверждали: «Понятия не имеем!»

Из таких типов лишнего слова клещами не вытянешь, тем более хорошее обращение для них не стимул для откровений. Документы их у меня имелись, и я обязательно вскоре выясню, что они за перцы и с какого огорода упали. Но хотелось бы уже знать и понять о сути их деятельности, чтобы разобраться в их дальнейшей судьбе. Поэтому жёстко потребовал:

– Теперь хочу услышать ваше мнение о Шенском. Причём интересует всё: привычки, привязанности, грешки, черты характера и интересные подробности из его биографии. Приступайте, я слушаю.

Опять дедуля, аккуратно подбирая слова, взял на себя смелость по подаче материала:

– Для начала я расскажу чуточку о нас. Я – учёный широкого профиля. Мой товарищ – глубоко, но несколько односторонне разбирается в химии. Но расходы по нашей лаборатории никак не позволяют нам работать самостоятельно. Вот нам и приходится работать в первую очередь на заказы нашего главного спонсора, этого самого Шенски. А человек он мелочный, завистливый и сам в науке – полный неудачник. Ему постоянно кажется, что мы его обворовываем, завышаем сметы работ, ленимся с выполнением его заказов, а то и вообще саботируем подолгу их выполнение. Уже не раз было, что пытался присвоить себе плоды наших разработок, и мы не удивимся, если он как минимум порадовался бы нашей смерти. Так что мы и в самом деле пошли на откровенный саботаж, уйдя в самовольный отпуск и потребовав от Шенски отыскать вначале злоумышленников, взорвавших машину. Ну и сам Галиар, как человек…

Была сделана вполне нелицеприятная критика Галиара, который в моих глазах стал выглядеть скорей бабником или Жигало, чем администратором от науки.

И что характерно, ведь говорил академик чистую правду, я это чувствовал и верил в каждое слово. Но в то же время чётко осознавал, что самое важное мне недоговаривают. Или попросту правду подают в несколько перекрученном, одиозном виде. Лучше бы я не терял сейчас время, а выяснил биографию Шенского по своим каналам.

Потому и перешёл к следующим вопросам:

– Почему друзья и враги Грэйхемцена могут желать вашей смерти?

– Всему виной грязная политика и большие деньги, – буквально жаловался мне дедуля, учёный высокого уровня. – Ведь Рому уже все похоронили, а тут я попытался вякнуть, что некое средство для спасения его жизни существует. Надо только его опробовать, и есть шанс, что укус… э-э-э, что твой укус, станет не более чем рана. По всеобщим новостям стало известно, что Рому увезли куда-то в Гималаи, вот я и приложил все усилия, чтобы немедленно улететь следом. Потому мы и ехали в аэропорт, что вознамерились отыскать Грэйхемцена во что бы то ни стало.

Здесь уже лжи улавливалось не в пример больше. Но чтобы её вычленить, следовало погонять вопросами обоих приятелей не в пример дольше. А у меня есть время? Да и место, в котором их следовало спрятать, светить не хотелось. Квартир и точек у меня достаточно, но не для таких вот случаев. Тем более они и сами неплохо спрячутся, если не будут шляться по проституткам. И место их лёжки мне уже известно.

И я задал последний вопрос:

– Что от вас хотели данные похитители? – и обвёл взглядом лежащие в комнате трупы. Пострадавшие повторили мои действия, словно сами первый раз увидали окровавленные тела. И отвечать стал Магистр, по ходу дела ощупывая наложенные ему на ноги тугие повязки:

– Мнение у нас одно: хотели заставить работать на себя. Причём скорей всего за жалкие гроши. Шантажируя тем, что лишат нас жизни.

Ещё и носом шмыгнул настолько демонстративно и жалостливо, что я рассмеялся:

– Надоело от вас слушать враньё и отговорки! Не хотите со мной сотрудничать? Вам же хуже. Последний раз спрашиваю: чего от вас хотели?

– Мы и в самом деле затрудняемся ответить, – остановил своего товарища Лажа, сам став отвечать: – До выяснения их истинного интереса наш разговор так и не дошёл. Сразу стали мучить, ничего толком не спрашивая. Разве что могу догадаться: их интересовали наши научные разработки в отрасли помещения гигантского объема информации на химически выращенных кристаллах. По сути наше открытие тянет на Нобелевскую премию, а то и чего поболее. И если к ним в руки попали наши записи и все результаты лабораторных исследователей, то нас могли ликвидировать. Наверняка ошибочно посчитали, что дальше и без нас справятся.

– И у них получилось бы?

– Никогда! – с апломбом и с пафосом воскликнул академик. – Результаты нами специально подтасованы так, что другие лаборатории будут биться годами, но нашего результата не достигнут!

И опять он горячо говорил только правду. Что меня немало заинтриговало: неужели я тут спас от смерти воистину уникальных учёных? И лекарство они от моего укуса изобретают, и тинигл создали, и разработки с кристаллами ведут таинственные. В вопросах накопления информации в каких-то кристаллах я откровенно плавал, поспорить на эту тему не мог. Зато имел полное право интересоваться другим:

– И как же можно вылечить человека от моего укуса?