«Лажа и Магистр кому-то сильно мешали. Чем и почему? Знанием своим о точке нахождения умирающего тела Грэйхемцена? Так после того, как от босса поступила эта информация покупателям, об этом знали уже десятки, если не сотни людей. И скорей всего учёного и фокусника пытались убрать по каким-то иным причинам. Не факт, что к этому непричастны «невидимки». И если это так, то и меня они уберут довольно скоро. И ведь не сбежишь… Да и бесполезно дёргаться… А вот если тело «укушенного» нашли среди порушенных недр, то всё возвращается на круги своя. Вряд ли меня тогда можно будет обвинить в несоответствии. Только и останется, что отыскать Лажу и Магистра…

Но тогда непонятно, почему устроили покушение непосредственно на босса?..»

Огромный кабинет тонул в полумраке, и только на столе босса светилось сразу несколько экранов. Что ещё напрягало, так это сразу трое «невидимок», расположившиеся в разных углах кабинета. Подобные меры безопасности ещё ни разу здесь, в здании, не предпринимались. Судя по голосу, настроение высшего начальства колебалось на отметке «удовлетворительно».

– Чем порадуешь? – Праздный вопрос. Шенски не сомневался, что и без его доклада босс в курсе всего происходящего. Но смелости или наглости не хватило об этом заявить вслух или грубо послать работодателя в далёкое эротическое путешествие. А ведь порой так хотелось это сделать!..

Увы! Нельзя давать волю собственной злобе и раздражению. Тем более под перекрёстным прицелом сразу четырёх пар глаз. Наоборот, с завидным энтузиазмом и в меру допустимой восторженностью стал вещать о разных несущественных мелочах и о проектах, продвигаемых по стратегическим планам.

Настроение босса не ухудшилось, но пустопорожняя болтовня была прервана уже через две минуты:

– Хватит кормить меня уличными сплетнями! Что с телом этого укушенного ублюдка? Нашли?

– К огромному сожалению, пока до руин храма добраться не удалось. К тому же власти Непала и Китая начали расследование и невероятно мешают работать прибывшим на место спасателям. В версию землетрясения они не поверили, да и радарами засекли моменты пуска ракет и точку их взрыва. От громкого международного скандала спасает лишь целенаправленный зажим любого инакомыслия, отличного от высказанного правительством. Ну и факт причастности умирающего миллионера к списку пострадавших пока не афишируется. Насколько долго такая информация будет утаиваться – пока неизвестно. Но счёт идёт на часы…

– Если не на минуты! – Тон босса стал озлобленный, нервный. – Ты в курсе, что некий известный журналист вот-вот выступит в прямом телеэфире с сенсационным заявлением?

Мысленно директор саркастически хмыкнул. Подобных заявлений – до сотни в день. Но напоминать об этом тоже не следовало. Поэтому Галиар прикинулся крайне взволнованным и озабоченным:

– Оно касается наших дел?

– Точно неизвестно. Но сама личность журналиста – весьма показательна. Некогда он уже создавал сенсации, источником и вдохновителем которых был не кто иной, как Грэйхемцен. И если сейчас он вновь начнёт с упоминания этого имени…

И тут Шенски соображал довольно быстро и логично:

– Это имя может упоминаться в весьма разных концепциях. Например: Рома выжил; Рома погиб; Рома оставил некое мерзкое завещание; Рома вновь успел кому-то нагадить, разглашая очень неприятные тайны.

– И без тебя это знаю! Жаль, что наши люди никак не успевают этого щелкопёра взять за жабры и предварительно поинтересоваться, о чём он баять будет. Если о смерти этого распухшего козла, то бог бы с ним. Хотя о таком скорбном моменте узнать раньше нас он никак не мог. Хуже – если иные варианты, тобой перечисленные. Но есть и самый нежелательный… да не один…

Повисшая пауза как бы намекнула директору, что продолжить должен он. Не хотелось ему озвучивать висевшее в воздухе предположение, но пришлось:

– Вы намекаете, что «укушенный» Вампиром мог в самом деле излечиться? Или как-то иным способом продлить свою мученическую смерть?

– Именно! А уж если его нет… и не было (!) в Гималаях, то последствия этой ошибки могут катастрофически сказаться именно на тебе и на твоих подчинённых. Которых, кстати, уже пора бы давно отыскать и вернуть в наши… подвалы.

– Ищут! – заявил Галиар уверенно, чувствуя тем не менее, как по спине стекают струйки пота. – Все задействованы: полиция, уголовники, наши вневедомственные платные сотрудники и даже многочисленные обыватели. Объявлена солидная премия любому, кто укажет местонахождение пропавших учёных или поделится иной полезной информацией по этой теме. Поднята на эту тему полемика в сегодняшних газетах. Я лично реагирую на каждую искорку полезной информации.

После чего постарался не сжаться под желчным взглядом босса, полным скепсиса и угрозы. И только горячая убеждённость, что он делает всё возможное, поступая единственно правильно, позволила и дальше оставаться под привычной маской интеллигентного, уверенного в себе человека.

– Ладно… – Лоб босса избороздили глубокие складки. – Тогда оставайся возле меня, и мы вместе глянем, с какой такой новостью выступит этот баламут и краснобай. И моли Бога, чтобы он не стал расписывать откровения двух удачно скрывшихся от нас подчинённых.

И унизанная перстнями рука нажала несколько кнопок на клавиатуре. По экрану пошла заставка экстренных новостей с обязательным клише «…которых ждут миллионы!».

А Галиару стало вообще дурно. Только что высказанное предположение он даже в собственных мыслях пытался от себя отогнать. Но оно всё-таки прозвучало. Пара сбежавших приятелей вроде отличалась жизненным реализмом и похвальной лояльностью, но мало ли что могло случиться. Не обязательно было и предавать, испрашивая защиты у полиции. Парочку приятелей та же полиция или конкуренты могли выловить, изуродовать, выяснить всё, что надо, и тут же запустить в свет сенсационное сообщение. Если такое случится, господин Шенски скорей всего будет убит на месте как «попытавшийся скрыться от правосудия». И всех собак на него повесят, обставив дело так, что бос никакого отношения к нелегальной лаборатории не имеет. И воровство припишут, списав на него якобы похищенные миллионы.

Поэтому когда на экране появился известный телеведущий и начал пафосно что-то вещать, директор отдела минуты две не дышал. До него даже суть слов доходила с трудом. Разве что уловил для себя самое главное:

– …самочувствие Ромы Грэйхемцена час от часу улучшается!

Сегодняшний вечер для меня по недельному распорядку считался днём «свободной охоты». Точнее говоря, всегда именно пятница являлась таковым днём. Даже если я только накануне познакомился с многообещающей красоткой, всё равно я старался в пятницу вечером от неё избавиться. Только новые впечатления, только новые эмоции! Может, я и не прав, но ведь у каждого свои недостатки.

Другой вопрос, что из-за последних событий к концу рабочего дня следовало обязательно просмотреть с телеэкрана подготовленную нами с Ромой сенсацию. А потом, хотя бы поверхностно, изучить всплеск общественного мнения по данному вопросу.