Выходя через десять минут во внутренний дворик, где стоялего «мерс» и две машины с охраной, Петр мысленно почесывал в затылке.Прямо-таки яростно скреб — каковой процесс, уверяют, способ-ствуетинтенсивности мышления.

Весь его прошлый опыт категорически восставал против версиио косоруком стрелке, плохо умевшем обращаться с пистолетом. То, что он увидел вплановом отделе, вызывало скорее противоположные мысли.

Три пулевых выбоины располагались в одну линию, на равномрасстоянии друг от друга, он, конечно, мог и ошибаться, но больше всего этопоходило на то, как если бы умелый стрелок в две секунды аккуратно выпустил трипули именно туда, куда намеревался с самого начала. Как рассчитывал, так ивлепил. Слишком уж идеальна воображаемая линия, слишком уж регулярныпромежутки.

Значит, и в самом деле предупреждение? Но касаемо чего?

Так уж удачно сложилось, что ни у Пашки, ни у Кати не былопривычки уделять поутру время местным новостям. А посему за завтраком телевизорв столовой безмолвствовал, чему Петр был втихомолку рад: чем позже она узнает овеселухе возле фирмы, тем лучше. В вечерние теленово-сти сенсация пока что непопала: и силовички намекали, что приглушат, и Земцов собирался какие-то шаги вэтом направлении предпринять. Никто нынче не может держать на коротком поводкевсю прессу миллионного города, все телеканалы, в конце концов что-то такоепроскочит — но уже сгла-женно, скороговоркой…

Дождавшись, когда Катя, чмокнув его в щеку, исчезла задверью в сопровождении шофера — нового какого-то, не Митьки, — Петр,игнорируя мно-гозначительно-блядские взгляды Марианны, быстренько прошел вкабинет, выгреб из сейфа нужные снимки и без колебаний направился к Наде.Постучал приличия ради, она сразу же открыла дверь. За ее спиной на экранеплавно вращалась какая-то сложная геометрическая фигура, синяя на черном фоне.

Петр, довольно невежливо потеснив девчонку с дороги — она неторопилась его впускать, а в коридоре шмыгала Марианна, — вошел, плотноприкрыл за собой дверь, протянул конверт:

— Держи. И негативы. Все, что было. И давайдоговоримся, что забудем на веки вечные, лады?

Надя взвесила в руке конверт встряхнула пленку другой рукой,разворачивая, окинула беглым взглядом. На ее личике явственно изобразилосьхолодное разочарование. Петра это неприятно задело — он не собирался упиватьсясвоим благородством, но в душе все же ожидал простого человеческого «спасибо».Или она настолько уж Пашку возненавидела? Ох, трудно упрекать…

— Что-то не так? — спросил он негромко. —По-моему, все…

— А кассета?

Он неловко переступил с ноги на ногу — вот так, еще и кассета.Но ничего подобного ни в сейфе, ни в кабинете не отыскалось…

— Какая? Видео? Аудио?

Надя посмотрела на него с недоверием, да что там, с легкойбрезгливостью:

— Опять головушка подводит? Так это следует понимать?

Петр понимал, что достучаться до нее не удастся, но все-такирискнул:

— Можешь ты, бисова дитына, раз в жизни поверитьчестному слову?

— Твоему?

— Моему.

— Трудненько, — призналась Надя, глядя с вызовом.

— А ты попробуй. Что за кассета, как выглядит? Где онабыла, когда ты ее видела в последний раз?

«Безнадежно», — подумал он с тоской. Девчонка кривилапухлые губки в иронической усмешке. Ни единому слову не верила, паршивка…

— Слушай, черт с тобой, — сказала она устало,безнадежно. — Ну, верить твоим обещаниям нельзя, ясно было… Давай все переведемв плоскость банальной коммерческой сделки. Неси кассету, четко обрисуй, чтотебе на этот раз сделать… Согласен?

Он яростно выдохнул сквозь зубы, старательно борясь созлостью — и на себя, и на нее, и на Пашку. Почти что умоляюще сказал:

— Пойми ты…

— А это всегда пожалуйста, — усмехнуласьдевчонка. — Понимаю, как всегда. Душа у тебя нежная, как цветок,изобретательных фантазий требует. Чего же тут не понять…

Эта сказочка про белого бычка могла тянуться добесконечности. И Петр сдался, пожав плечами, вышел — по сути, позорно бежал споля боя, но что прикажете придумать?

— Павел Иванович…

Поджав губы. он несколько секунд разглядывал Марианну, сневинным видом загородившую ему дорогу, потом, не колеблясь, легонько еепосторо-нил:

— Мадемуазель, по-моему, вы слишком много временипроводите на хозяйской половине…

Прошел мимо, ухом не поведя при виде заворчавшего Реджи,нажал кнопку, вызывая охранника из «людской», кратко распорядился:

— Машину. Я — в офис.

Выходя из подъезда в плотном кольце четырех бодигардов, намиг ощутил прежнее возбуждение, непонятное простому смертному ожиданиевыстрела. Обошлось. Двор был пуст, только напротив подъезда стояли милицейские«Жигули». Без сомнения, присланные для бережения его скромной персоны.

У себя в кабинете он начал с того, что старательно обыскалвсе ящики письменного стола. Обнаружил кучу всякой мелочи, от американскихкворте-ров до сломанных зажигалок, — но ни следа Паш-киных забав на нивефотографии и видеозаписи.

Подошел к сейфу — той же марки, того же размера, что стоялдома. Задумчиво провел рукой по толстому никелированному колесику. Съездить ещераз за образчиками бытовой химии? Или…

Пашка всегда был недругом цифири, математика у него шлаплохо. Удивительно, как он вообще выбился в крупные негоцианты — впрочем, дляэтого вовсе не нужно быть гением бухгалтерии, достаточно крутить комбинации, аспециалиста по цифири всегда можно нанять, взять в долю… Логично будетпредположить, что при нелюбви к ма-тема-тике братец не станет особо мудрствоватьв том, что касается кодов…

И набрал код домашнего сейфа. Дверца не дрогнула. Прокол,однако. Съездить все же в «Тысячу мелочей»?

По некоему наитию он попробовал еще раз, вновь набрал код,трудолюбиво им вскрытый дома, — но наоборот, от конца к началу, затаивдыхание…

Есть! Дверца щелкнула, сдаваясь. Повернул ручку, распахнул.Начинаешь верить газетным статьям. уверяющим, будто мозги у близнецов работаютсовершенно схожим манером. Максимум, на что хватило Пашкиной изобретательностив данном случае, — вывернуть код домашнего сейфа шиворот-навыворот… Ну да,в девятом классе во время одного из розыгрышей, основанного на сходствеблизнецов Савельевых, как раз и опознали в «Петре» Пашку благодаря нелюбвипоследнего к математике…

Однако никаких видеокассет в сейфе не обнаружилось. Тамвообще не было ничего интересного — новенькие японские часы в коробочке, судяпо гравировке, преподнесенные братцу на последний день рождения неким (илинекой) П. Надпись откровенно суховата — «Паше в день рождения с пожеланием удач.П.» Поди тут определи, какого пола П.