— Идите сюда, мистер Карнеги, продолжим интервью.Многих наших телезрителей интересует, как вы относитесь к сексу на рабочемместе…

Петр осторожно присел рядом. Телезвездочка непринужденнопотянулась к нему, сняла с шеи алый крест с золотым орлом, повертела:

— Дашь пока поносить?

— Валяй, — кивнул он.

Вика проворно накинула ленту себе на шею, высвободив из-поднее спутавшиеся волосы, преспокойно расстегнула блузку сверху донизу,примостила посверкивающую эмалью и позолотой регалию на груди, меж узенькимитесемочками черного бюстгальтера. Полюбовалась, склонив голову к плечу:

— А что, красиво… Слушай, а почему ты не мог выбить созвездой, как у Пугачихи?

— Потому что Пугачиха — звезда, а я, ежели прикинуть,не более чем звездюк, — не раздумывая, поведал Петр.

Девчонка фыркнула и непринужденнейшим образом приняласьразоблачаться. Когда из одежды на ней остался только орден, подошла к егостолу, уселась на его место и старательно скопировала Катину позу:

— Похожа?

— Не очень, — сказал он сдержанно.

— Все, умолкаю… Жена — это святое… — Она выбраласьиз-за стола, танцующей походкой приблизилась к Петру и без всякого смущенияпоинтересовалась: — Какие будут указания? Или проявить инициативу?

«Хорошенькие же картинки повидали эти стены». —машинально отметил он, снимая пиджак. Замешкался, прикидывая, как же выти изположения ввиду отсутствия какой бы то ни было мебели, пригодной для занятиягоризонтальной позиции, но тут же столкнулся с проявленной инициативой и поплылпо течению. Примостил ее в обширном кожаном кресле и добросовестно принялсякопировать Пашку — судя но ее реакции, небесталанно.

Очень может быть, она притворялась и подыгрывала, но охала,стонала и закатывала глаза столь естественно, что Петр вскорости отбросилпритворство, увлекшись. Пошел процесс, и шел, и шел, только позы менялись. Вфинале он вынужден был признать, что хваленая заокеанская Моника определеннокое в чем проигрывает Вике, поскольку настоящий артистизм и виртуозность ни счем не спутаешь, даже если и не имел чести общаться с Моникой.

Пока она плескалась в душевой, сидел в том же кресле,похлопывая себя по колену заблаговременно приготовленным Пашкой конвертиком спятью сотенными — разумеется, не «деревянными». Было чуточку неловко —как-никак звезда экрана, к тому же не бульварщиной какой занимается, асерьезные передачи о бизнесе ведет…

Юная звезда экрана выпорхнула из его персональной душевойсвеженькая, причесанная и элегантная. Надела ему на шею орден, без малейшейнеловкости, глазом не моргнув, вынула у него из пальцев конверт, кинула всумку, наклонилась, чмокнула в щеку:

— Премного благодарны, ваше степенство…

— Ты уж постарайся, — сказал он, ухитрившись неотвести взгляда.

— Не сомневайся, — заверила Вика. — Разобьюбеседу на несколько кусочков, разбавлю повествованием о твоих свершенияхдолжным видеорядом — классная передачка получится… К следующему понедельникусможешь лицезреть. Уговор в силе, мне непременно эксклюзив на все, что связанос подписанием?

— Само собой, — кивнул он. — Куда я без тебяденусь?

— И правильно, — серьезно сказала она. — Ядевочка талантливая…

— Я заметил…

— Ага, во всем, — сказала Вика, без тенисмущения. — Ты когда меня возьмешь на «заимку», чтобы оттянуться по полнойпрограмме? Второй месяц обещаешь… У меня, кстати, появились свежие идеи поповоду артистической фотографии, не пожалеешь.

«Пожалуй что, — согласился он мысленно. — Из всей,с позволения сказать, коллекции, обнаруженной в сейфе, как раз Викины снимкиближе всего к искусству. Наверняка она и руководила Пашкой, в отличие от прочихсюжетов, где сразу чувствуется не особо-то и затейливый вкус братана. Станешьтут эротоманом, ежели вот такие сами лезут».

— Так когда?

— Скоро, — сказал он. — Разделаюсь только сдоговорами…

— Ну, я побежала? Звони, если что… Она мимолетночмокнула его в щеку и направилась к двери, помахивая сумочкой, — уже вочках, при «конском хвостике», с прежним видом «синего чулка». Торопливоразблокировав дверь, Петр вышел в приемную. Жанна, проводив Вику взглядом,капризно надула губки.

— Жанетта, не выпендривайся, — сказал онпримирительно. — Пресса, знаешь ли, четвертая власть, и нужно с нейподдерживать добрые отношения…

«Ничего, перетопчется девка, — легкомысленно подумалон. — Вернется Пашка, будет ее опять драть, как Сидорову козу, и всепридет в норму».

— Вызови машину, — подумав, распорядилсяон. — Я, пожалуй что, домой, с делами на сегодня покончено…

Боссу необходима вальяжность — по крайней мере, пока оннаходится на глазах у подчиненных, обязанных испытывать робость или хотя быпиетет, — и потому Петр, вопреки своему обыкновению, не сбежал по широкимступенькам, а принялся по ним неспешно спускаться, держа кожаный плоскийпортфель так, чтобы не колыхался по-мальчишески. Охранники двигались один нашаг впереди и правее, другой, соответственно, на шаг позади и левее, погодастояла прекрасная, дверца черного «мерседеса» на особой стоянке для хозяина иего ближайших сподвижников уже была предупредительно приоткрыта шоферомизнутри. Пашка, правда, не любил, чтобы шофер торчал у задней дверцы,распахивая ее перед боссом, — по его мнению, кое-какие западные илиполитбюров-ские ухватки в наших условиях выглядели все же смешновато. Петр былс ним совершенно согласен, а потому не менял заведенных обычаев. Он зачем-топрикинул расстояние между собой и машиной…

Справа от крыльца вдруг взревел на невыносимых оборотахмотор неброского белого «Жигуля», мимо уха Петра что-то упруго, знакомозыкнуло, рассекло теплый воздух, и тут же с отчаянным звоном разлетелосьвысокое стекло за спиной.

Он ничего еще не успел сообразить, тело сработало само:выпустив портфель, отметив обострившимся сознанием еще пару хлестких толчковвоздуха над самым ухом, кинулся плашмя на мраморные ступеньки, распластался,рука выполнила полукруг, срывая с плеча несуществующий автомат, вторая самапотянулась под цевье, чтобы полоснуть очередью из лежачего положения…

Рев мотора удалялся, над головой хлопнули два выстрела,рядом, по ступенькам, звонко зацокали гильзы. Кто-то кричал неподалеку, осколкиеще осыпались с противным звоном…

Подняв голову, неуклюже выпрямляясь, он увидел, какохранник, держа «Макаров» обеими руками, поводит дулом вправо-влево, направивпистолет на поток машин. Второй, заслонив собой и пытаясь поднять, орал в самоеухо:

— Паливаныч, что?!

— Нормально, — сообщил он, окончательноопомнившись. — Да не щупай ты меня, я не девка…