автономных государственных образований, которые добровольно объединились в военную федерацию, враждебную мешика. Эта вражда привела к экономической изоляции тласкальтеков: у них не было ни хлопка, ни драгоценных камней, ни золота. Самое досадное – несмотря на близость контролируемых мешика соляных озер, у них не было своей соли. Тем не менее они сумели отстоять независимость и гордились своей свободой. Более того, они были умелыми земледельцами и развили традицию консультативного управления, что дало Кортесу основание сравнить их общество со свободными республиками Венеции, Генуи и Пизы, «ибо тут нет одного господина над всеми. У них много правителей, и все обитают в этом городе»[417].

Кортесу пришлось подождать несколько недель, прежде чем он смог воспользоваться этими, казалось бы, благоприятными обстоятельствами. Посланники семпоуальтеков вскоре сообщили, что их рассказ о нападении отоми на самом деле был ложью, выдуманной тласкальтеками, чтобы заманить кастильцев в ловушку. Сами они едва спаслись от тласкальтеков, которые пытались откормить их, прежде чем принести в жертву и съесть[418]. Эти нерадостные факты подтвердились, когда в начале сентября новые нападения со стороны предполагаемых племен отоми, которых испанцы теперь подозревали в сговоре с тласкальтеками, вынудили Кортеса искать убежища на близлежащем холме Цомпачтепетль. В ответ он провел серию карательных вылазок, с большой жестокостью терроризируя окрестные города, но моральный дух его людей начал падать. Некоторые умерли либо от ранений, либо от болезней; многие другие были больны – и все голодали. Пока между испанцами нарастала напряженность, в середине сентября Кортеса посетила новая делегация от Монтесумы с известием, что император мешика решил стать вассалом монархов Кастилии и платить им дань при условии, что Кортес не пойдет в Теночтитлан. Посланники также сообщили, что Монтесума был бы рад принять Кортеса и его людей, но дорога полна опасностей, а в столице не хватает необходимых припасов. Монтесума беспокоился, как бы испанцы не натерпелись бед без надобности. Кроме того, эти посланники посоветовали Кортесу не доверять тласкальтекам, которые были неисправимыми предателями и готовили западню, чтобы убить всех испанцев[419].

И вновь усилия Монтесумы оказались контрпродуктивными. Судя по всему, послание, которое принесли императорские гонцы, еще больше воодушевило Кортеса. Своим недовольным последователям он заявил, что умереть за доброе дело лучше, чем жить в бесчестии. Кроме того, разве не ясно, что очевидные разногласия между мешика и тласкальтеками играли им на руку? Как он позже выразился в другом письме Карлу V, эта ситуация заставила его вспомнить евангельские слова, что всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет: omne regnum in se ipsum divisum desolabitur, цитировал он по памяти на не самой лучшей латыни[420]. Его тактика приносила плоды: еще до отъезда посланников Монтесумы Кортеса удостоил визитом вождь тласкальтеков Шикотенкатль-младший. Он умолял конкистадора о прощении, призывая его понять, что тласкальтеки никогда не подчинялись власти какого-либо императора, предпочитая вместо этого терпеть «великие бедствия», такие как недостаток соли или хлопка. Однако теперь, если Кортес соизволит «принять нас в ваш союз», они с готовностью подчинятся испанским монархам. Хотя у них не было золота или серебра, они пришли предложить свою дружбу. После этого прибыли новые посланники, доставившие рабов, благовония, перья, индеек и лесные плоды, – эта сцена захватила воображение европейцев на долгие столетия[421].

Подозревал ли тут Кортес какой-то подвох или нет, он предпочитал держать свои планы при себе. Позже выяснилось, что, когда посланные им семпоуальтеки прибыли в Тласкаллан в конце августа, вожди тласкальтеков посовещались друг с другом, как это было у них заведено. Машишкатцин, правитель Окотелулко, выступал за то, чтобы принять предложение Кортеса о мире: его, что неудивительно, поддержали торговцы. Но это предложение противоречило интересам военачальников. Шикотенкатль-старший номинально правил совместно с Машишкатцином, но он был слаб и слеп и потому передал полномочия своему сыну, Шикотенкатлю-младшему, который решительно поддерживал военачальников в их стремлении бороться с испанцами. Был достигнут компромисс. Испанцев встретили с настороженным гостеприимством, однако любое формальное соглашение решено было отложить. Тем временем Шикотенкатль-младший спланировал серию согласованных атак с привлечением воинов из племени отоми. Если бы эти атаки оказались успешными, тласкальтеки отметили бы победу традиционными жертвоприношениями и роскошными банкетами. В противном случае они могли бы свалить всю вину на отоми и вернуться к первоначальному предложению Машишкатцина – что в конечном итоге и произошло[422].

Кортес сохранял хладнокровие перед лицом всех этих махинаций – по крайней мере, так он утверждал в своей второй реляции Карлу V, на которую опирались почти все историки. В ней Кортес предстает хладнокровным обладателем поистине незаурядной дальновидности, которая позволила ему мастерски разыграть сценарий «разделяй и властвуй»: он был любезен и великодушен по отношению к Шикотенкатлю-младшему, при этом делая так, чтобы лидер тласкальтеков находился в курсе его тесных связей с посланниками Монтесумы, теперь называвшими себя вассалами кастильских монархов, которые все еще оставались при нем. Кортес подчеркнуто дождался ответа Монтесумы, прежде чем принять приглашение посетить Тласкаллан. Когда послание от императора мешика все же пришло, его уже по традиции сопровождали почтительные дары. Как заметил все тот же наблюдательный рядовой член экспедиции, это были «изящные золотые вещи, ценностью в 3000 песо» и двести штук «замечательных накидок, сделанных из перьев» – а сами послы вновь предупредили испанцев о коварстве тласкальтеков[423]. Это лишь усилило царившую в Тласкаллане напряженность: на следующий день, в попытке перебить дары Монтесумы, группа тамошней элиты, включая Машишкатцина и Шикотенкатля-старшего, лично явилась к Кортесу, чтобы подтвердить приглашение и преподнести испанцам подарки в виде золотых изделий и камней. Кортес тепло принял их и даже сошел с лошади, чтобы обнять Шикотенкатля-старшего, а потом торжественно произнес сложную и, без сомнения, тщательно спланированную речь, в которой поклялся защищать свободу Тласкаллана. 18 сентября 1519 г. испанцев, которых, как ни удивительно, все еще сопровождали послы Монтесумы, приветствовали в городе, где в их честь были устроены пышные торжества[424].

Кортес и его люди пробыли в Тласкаллане около трех недель. Это была ценная передышка, позволившая им отдохнуть и собраться с необходимыми им силами, но также и давшая Кортесу шанс заключить, как оказалось, самый важный и прочный из всех его союзов. Он был основан – по крайней мере, так это описывали позднее – на крепкой дружбе между Кортесом и двумя более пожилыми вождями, Машишкатцином и Шикотенкатлем-старшим. Больше того, Кортес производит в этой истории впечатление человека слова: он искренне настаивал, что пришел защитить их свободу, и твердой рукой обуздывал свои войска, если они угрожали спокойствию местных жителей. Эта дружба еще более укрепилась, когда одну из дочерей Шикотенкатля, ставшую доньей Марией Луизой, выдали замуж за Педро де Альварадо, а дочь Машишкатцина по имени донья Эльвира – за Хуана Веласкеса де Леона[425].

Что характерно, Кортес не хотел поощрять подобные союзы, пока тласкальтеки не представили убедительные доказательства того, что они готовы стать настоящими христианами. Тем не менее нет никаких сомнений в том, что город произвел на испанцев положительное впечатление. Даже отсутствие хлопка не помешало тласкальтекам изготавливать красивую одежду из волокон хенекена. Другие детали были более тревожными. Среди тех, кто приветствовал Кортеса по прибытии, оказалось и несколько жрецов. На первый взгляд они были похожи на остальных представителей этой профессии, с которыми испанцы встречались в своем путешествии: у них были длинные растрепанные космы с запутавшимися в них корками крови – явным свидетельством практики человеческих жертвоприношений, а их ногти были грязными и до неприличия отросшими[426]. Между тем присутствие послов Монтесумы, которых Кортес упорно старался удержать при себе, было постоянным источником напряженности. Теперь посланцы мешика убеждали Кортеса как можно скорее покинуть Тласкаллан и направиться в Чололлан, где на них не смогут напасть, поскольку правители этого города были союзниками Монтесумы. Тласкальтеки, со своей стороны, были заняты тем, что советовали Кортесу избегать Чололлана и продолжать марш на Теночтитлан через