не смущалась от того, что кормит на глазах у нас, и как ни в чем не бывало рассказывала, что обожает путешествовать, ездит по всему миру, недавно родила, но решила в путешествиях себе не отказывать:

— Засесть дома с подгузниками и сосками? Ну уж нет! Видела я своих подружек, которые превратились в конвейер по производству молока и утилизации какашек. Кому я такая нужна буду? Я решила, что не позволю жизни пройти мимо меня! — смеялась Кристина, а я смотрел на нее и думал, что она из тех женщин, от которых буквально веет какими-то невидимыми флюидами, женственностью и сексуальной энергией. Даже с этой выставленной на всеобщее обозрение грудью, кормя ребенка, она оставалась невероятно привлекательной и манящей.

Адам, конечно, на этот вулкан сексуальной энергии не отреагировать не смог: казалось, он сейчас перелезет через стол и съест горячую финку вместе с ее грудью и косой. Он вдруг стал фонтанировать вопросами, историями, неприличными шутками и «усипуськать» дочке Кристины. Закончив трапезу, мы переместились на палубу и сели в шезлонги.

Я рассказывал Кристине о своих путешествиях, она с интересом слушала, задавала массу вопросов и делилась своими тревел-историями. Адам всеми силами пытался обратить внимание на себя. И в конце концов он придумал: устроил Кристине импровизированную фотосессию. Финка с удовольствием позировала, улыбалась, заливисто смеялась, но при этом нить разговора со мной не теряла.

— Смотри, какая красота, — Адам пошел в наступление и стал демонстрировать сделанные снимки Кристине. — Ты просто hot! Я теперь полгода не буду покупать Playboy!

С лица Кристины мигом пропала улыбка — она растерянно посмотрела на меня, словно прося помощи, а я просто вскипел и вмиг спрыгнул с шезлонга.

— Ну, хватит! Иди-ка сюда! Ты сейчас извинишься и впредь будешь думать головой, а не членом, ты понял? — я буквально тряс Адама за грудки, привлекая внимание отдыхающих.

— Отпусти! Совсем озверел! — Адам вырывался, с ненавистью глядя на меня, и вполголоса прошептал: — Все равно она тебе не даст!

— Зато я тебе сейчас дам! — я показательно занес кулак для удара, но руку вовремя отвел.

— Хорошо! — Адам подошел к Кристине и сквозь зубы процедил: — Прости, не хотел обидеть, — и удалился в каюту.

До вечера я мог туда смело не возвращаться.

Но мне было чем заняться: я ведь знал, что на сегодня у нас намечено «горное восхождение». Я давно открыл для себя, что океан — это не просто вода и гладкое дно где-то там глубоко. Оказывается, под океанами полно гор — подчас таких же высоких, как и материковые, но скрытых от наших глаз под толщей воды. Тут есть целые горные системы! Одна из таких систем — среднеатлантический горный хребет, настолько огромный, что меняет рельеф самой водной глади: у подножия океанского хребта вода начинает подниматься вместе с горой, поэтому на этом отрезке пути движение по океану будто бы напоминает подъем к вершине — с той только разницей, что гора находится не над, а под тобой. И дойдя до высшей точки хребта, корабль словно начал двигаться вниз — а это значило, что мы только что прошли вершину. Ощущения больше фантомные и самовнушаемые, но формально мы таки пересекли горный перевал в океане. Правда, обрадовались этому факту, похоже, кроме меня, еще пара человек и стоящие на капитанском мостике офицеры — остальные продолжали есть, пить, загорать, играть в казино и занимать очередь в джакузи.

День 24

о. Мадейра, Португалия, Атлантический океан

8689 км пути

Утром меня словно кто-то невидимый толкнул в бок и сказал: «Хватит спать!» Я подскочил, повинуясь какому-то иррациональному пониманию, что прямо сейчас нужно выйти на палубу, натянул шорты с майкой и под сонное ворчание Адама покинул каюту.

Вышел на палубу и потерял дар речи: на фоне черного океана, как гирлянды на новогодней елке, тысячами огней горели холмы. На мгновение я почувствовал себя маленьким мальчиком в какой-то рождественской сказке: казалось, эти гирлянды специально к нашему приезду зажег заботливый хозяин, который уже ждет нас за праздничным столом. Но через несколько минут буквально на моих глазах из-за горизонта вальяжно выкатилось солнце, превратило гирлянды в аккуратные белые домики с красными крышами и обнажило закутавшиеся в туман причудливо изрезанные скалы, покрытые зеленью лесов. Ну, здравствуй, Остров вечной весны, родина Криштиану Роналду — наша первая остановка, Мадейра!

Правда, нас эта вечная весна решила проигнорировать: остров встретил туманом, сыростью и мелким, но довольно противным дождем.

— Бр-р, что ж тут так нежарко?! — заметил я, сходя на берег. И сам себе удивился: получается, +18оС, ниже которых температура на Мадейре не опускается, для меня уже «нежарко».

Адам, который дулся на меня еще за вчерашнее, просто мрачно молчал и топал вперед — при необходимости что-то снять мне нужно было догонять его и уговаривать остановиться.

Скрепя сердце мы отвергли заманчивое предложение купить за 49 евро билет на экскурсионный корабельный автобус, прошли буквально двести метров за воротами порта и за 16 евро на весь день разместились в двухэтажном hop-on/hop-off — красном экскурсионном автобусе, который есть практически в каждой туристической точке мира.

Взбираясь все выше и выше, мимо колоний зеленых деревьев и покрытых мхом скал, у каждой из которых, как у отпечатков пальцев, был свой неповторимый рисунок, я понимал, что все-таки не зря Мадейру называют Островом вечной весны. Весна тут была во всем: в запахах, свежести воздуха, растениях, ярких цветах, которыми островитяне украшали свои дома, в настроении, в конце концов, как бы это настроение ни пыталась испортить погода.

— Мы пойдем в музей Роналду? — наконец соблаговолил заговорить со мной Адам. — Там же стоит та его уродская статуя. Помнишь, ее еще со скандалом выперли из аэропорта? Я должен это увидеть!

Мне и самому было интересно глянуть на это торжество безвкусицы. Глянул. Убедился в том, что слухи об уродливости бюста Роналду, подаренного ему благодарной родиной, не преувеличены: скульптор явно испытывал к Криштиану особо сильную личную неприязнь. Как можно было до неузнаваемости исказить лицо этого красавца и приделать ему такую невообразимо толстую шею? В аэропорту сейчас, говорят, стоит бюст Роналду поприличнее, но этот тоже решили не утилизировать и поставили на входе в музей. Хотя я бы на месте футболиста стер его в порошок, который развеял бы над домом горе-скульптора. Видимо, звезда футбола куда терпимее нас с Адамом вместе взятых.

Нашей целью была знаменитая смотровая площадка со стеклянным полом, нависающая над океаном: не терпелось увидеть с высоты птичьего полета невероятный