что ты перетрудился. – Сухие губы раздвинулись в саркастической усмешке. – Ну и что еще выкинула эта девчонка?

– Да она разве что в Разлом только еще не влезла… – Киан запнулся, понимая, что попался, словно ребенок. – И вообще, о ком это вы?

Старуха покачала головой:

– Вот тебе добрый совет, Киан: не пытайся притворяться. Актер из тебя никудышный. Сам не ожидал, что она тебе понравится?

– С чего вы взяли?! – Он едва не подпрыгнул. – Она мне не нравится.

– Ты меня не услышал, – вздохнула Агнешка. – Я же говорила тебе: не притворяйся. Ладно, иди прячь, что ты там притащил.

– Я же говор-рил! Разоблачили! – каркнул на его плече Джон Ди. – Никогда меня не слушает.

Киан сердито покосился на ворона. Вот так и начинаешь чувствовать себя глупым мальчишкой, к тому же простачком, у которого все буквально на лбу написано.

– И вы не будете спрашивать, что у меня там? – не выдержал все-таки он, остановившись на входе в книгохранилище.

– Нет, конечно. – Библиотекарша едва повернулась в его сторону, продолжая сортировать формуляры, чем и занималась до его прихода. – Во-первых, не хочу ставить тебя в неудобное положение, поскольку, как мы выяснили, врешь ты очень плохо… да, кстати, следовало бы ввести специальные уроки… поговорю с Нирой… А во-вторых, и так догадываюсь, что ничего хорошего.

– И пустите на самотек? – удивился Киан.

– Конечно. Ты большой мальчик и сам отвечаешь за свои действия. Я тебе точно не нянька. Захочешь спросить совета – придешь и спросишь. И не отвлекай меня. Видишь, делом занята: проверяю несданные в срок книги, а то в ближайшее время тут такое начнется, что не до книг будет, а то и вовсе потеряются.

– Что начнется? – спросил Киан, но Агнешка уже не ответила. Зная библиотекаршу почти всю свою жизнь, Киан понимал, что она не скажет больше ни слова. И так чрезмерно разговорилась сегодня. Ее разговорчивость, кстати, давала прямой повод подумать. Ох неспроста это. Наверняка все, что сказала старая Агнешка, имеет большое значение, даже если кажется легкомысленной болтовней.

Самое важное она упомянула, конечно, в конце. Киан и сам знал, что приближаются испытания. Затмение все ближе, события все неотвратимее…

Он шагал мимо стеллажей, заставленных книгами, и вдыхал привычный запах старой бумаги и пыли. Теперь нужно найти место, где никто не отыщет эти опасные листы.

– Сжечь – и делу конец, – посоветовал Джон Ди.

Киан только покачал головой:

– Откуда в тебе такие инквизиторские замашки? Тот, кто жжет книги сегодня, завтра будет и людей жечь. Хотя… – Он задумался. – Многие книги гораздо лучше людей, так что я бы еще подумал, что из этого страшнее.

– И эта? – Ворон покосился на сверток.

– Книги не могут быть злыми или добрыми, плохими или хорошими, – пожал плечами Киан. – Знание есть само по себе. Но другой вопрос: как поступить с этим знанием, как им распорядиться?

– Дораспор-ряжаешься!

– А ты не каркай! Раскаркался! – прикрикнул Киан и остановился, потому что понял, что нашел весьма неплохое место.

Алекса

Для создания мнимой ловушки Алекса выбрала реальный факт – тот, который мог раскрыться и без ее участия, а именно то, что тело Айрис было обнаружено не совсем там, где его могла увидеть Алекса. Вот и разбирайтесь потом, просочилась ли эта информация от тех, кто участвовал в поиске тела или вовсе из Института исследовательской магии, члены которого по данному поводу даже провели магический допрос. Однако для убийцы эта информация играла новыми красками. Он знал, куда сбросил тело и, если был свидетелем падения Алексы, вероятно, понимал, что место не совпадает с местом захоронения, однако мог списать это на какие-то сильные подводные течения… если не являлся хорошим магом воды… Хотя как раз маг воды среди убитых был, поэтому убийца мог и сам прийти к тому выводу, к которому собиралась подтолкнуть его девушка, а именно: она обладает способностями видеть призраков или эманации смерти, что в любом случае связано с запрещенными областями магии и Разломом. Возможно, такие мысли у него уже имелись, но почему бы не укрепить их конкретным фактом и тем повысить свою привлекательность в его глазах?..

Рокси, конечно, взялась распространить это по своим каналам, но так, чтобы сведения получили как можно меньше людей. Цепочку составили из двух звеньев: Дерк и Киан. Нужно лишь сболтнуть невзначай что-то Дерку, а он с большой вероятностью расскажет об этом своему другу. Все эти допущения и вероятности жутко нервировали Алексу, но обойтись без них было нельзя. Нельзя приносить сведения напрямую Киану, он все же не совсем дурак или, если точнее, совсем не дурак.

На следующий день, пока Радуга отправилась в очередной поисковый рейд, Алекса уже присоединилась к занятиям, но, проходя в коридорах мимо Киана, слегка напрягалась. Она вдруг поняла, что начала буквально чувствовать его. Еще там, у его двери, между ними возникло что-то странное, и теперь оно не исчезло. Алекса ощущала его даже спиной и теперь могла безошибочно сказать, когда он оказывался рядом. Это чувство было словно противоположно холодной ауре смерти. Наверное, такова связь между убийцей и его жертвой. И это было чертовски волнительно. Никогда ранее на нее не охотились. Никогда ранее она не охотилась на своего охотника. Все недоразумения с дочерью мэра, произошедшие в родном Колмаре, можно было считать детской забавой, только сейчас начиналось что-то головокружительно опасное и абсолютно настоящее. Алекса даже ждала теорию стихий, чтобы оказаться совсем близко к Киану, но лекции по стихиям были только завтра, а сегодняшний день тек размеренно. «Интересно, Рокси уже поговорила с Дерком? Киан уже знает?» – мучали ее мысли, благодаря чему она умудрилась испортить простейший отвар, который делала лет с пяти, и заслужила справедливый нагоняй от преподавателя.

А когда Алекса вернулась в комнату, то обнаружила на кровати очередную карту с уже знакомым орнаментом. Девушка на миг замерла, прежде чем перевернуть картонный прямоугольник. На ней была изображена перелетающая Разлом неуправляемая колесница, запряженная двумя лошадями – черной и белой. Колесница зависла над пропастью, так что оставалось неясно, коснутся ли копыта скакунов твердой земли или все они рухнут в жадную всепоглощающую тьму. Аркан VII – Колесница. В обычном таро эта карта предвещала продвижение вперед, некий прорыв, однако у каждой колоды свои особенности, и здесь на первый план выступала неуправляемость колесницы. Как никогда, она неслась к победе или к краху, но остановить ее было уже невозможно, Алекса и сама это понимала. Карта идеально совпадала с нынешней ситуацией: механизм запущен, и не повернуть, не остановиться. Впрочем, всякая попытка остановиться немедленно спровоцирует