— Хранитель, ты чувствуешь демонов поблизости? Ясно. Но они могут держаться поодаль. Идите вперед, я за вами.

Алиса с Викторией Ивановной поймали такси, Марина еще раз обернулась напоследок, лишь затем присоединилась к ним. Попросила водителя везти их в центр. Алиса спросила у нее шепотом:

— А где Шарик? Он нас не потеряет, если мы будем кататься, пока не собьем всю слежку?

Та ответила зло:

— Потеряет, да и ладно.

— Марин…

— Хватит. Мы должны сосредоточиться на деле.

Алиса и представить не могла, что им придется остановиться на таком варианте ночевки. Но Марина теперь вообще не собиралась дискутировать ни на какие темы:

— Илья пробирался в институт ночью. Там тепло, и вряд ли кто-то додумается нас там искать.

Алиса даже определиться не успевала со своим отношением. Действительно, сейчас не до комфортных условий. Она не знала, как сказать о том, что ни она, ни Виктория Ивановна не смогут забраться через окно так высоко. Марина, как оказалось, продумала и это. Она с легкостью пробралась сама, а потом открыла проход через окно в аудиторию внизу. Разместились в туалете, но Марина не успокоилась — отыскала гуля и потребовала, чтобы он присматривал на случай вторжения врагов. Что уж говорить, вопросы начали решаться сразу, когда Марина начала их решать. Лишь обеспечив всем безопасность, Марина обняла маму и принялась терпеливо отвечать на одни и те же вопросы. Виктория Ивановна — женщина умная, сильная и боевая. Уже к утру она станет полноценным членом команды. Про Шарика Алиса спрашивать не решалась, чтобы не портить шаткое настроение подруги.

— Девочки, я не поняла, вы вообще учебу забросили? — уже через пару часов Виктория Ивановна говорила довольно бойко.

Ответом ей была усмешка дочери.

— А у Ильи, получается, никакой работы нет? Что же вы раньше не сказали? Я бы хоть ужины вам готовила!

Теперь уже Марина бесшумно смеялась. А Алиса только радовалась, что они нашли хоть какой-то выход. Марина умеет вскрывать замки — сможет пробраться в столовую и украсть немного хлеба. Утром они выберутся из здания и отсидятся за знакомым складом. А потом снова вернутся. Конечно, впереди очень трудная неделя. Но появилась надежда, что так они протянут весь тур. А потом Илья с Хайшем вернутся. Алиса не уставала в это верить, хотя саму Марину настраивала на другое. Они команда. Кто-то должен верить за всех, кто-то принимать решения, кто-то поддерживать других своей заботой. Оставалось надеяться, что Виктория Ивановна к тому времени успеет переварить узнанное. Потому что ей пока никто не доложил, что у ее дочери любовь с самым натуральным демоном. Тоже так себе новость.

На каждой мысленной развилке Марина задавала себе вопрос: а как бы поступил Илья на ее месте? Как поступил бы Хайш? Ответы почти всегда выходили диаметрально противоположными, а сама Марина выбирала вообще третий вариант. Может, в этом и есть смысл? Дорога к пункту назначения не может быть единственной, но каждый идет тем путем, который ему ближе.

Например, на предложение хранителя Хайш бы сразу ответил согласием. Или вообще сам бы такое предложил. Илья бы долго думал, а потом сказал бы провернуть это, получить дополнительный козырь, но в сам процесс не вмешиваться, чтобы не рисковать. Марина все взвесила с полной ответственностью, но за несколько минут ей лишь удалось справиться с тошнотой. А хранитель все не унимался, повторял, что гуль уже давно на их стороне, он вряд ли станет врагом, но сильный гуль полезнее этого тщедушного троля. А труп, получается, без дела пропадает, если соседи или полиция еще его не обнаружили. Мужчину все равно уже не вернешь, а трупоедик «прокачается». Марине в последнюю очередь хотелось выглядеть предобморочной кисейной барышней, но она все равно не смогла согласиться. Слушала внимательно все аргументы и придумывала свои для отказа: мол, после одной трапезы гуль намного сильнее не станет, а если и станет, то кто сказал, что он продолжит им помогать? Ведь помогает им из страха! Алиса, когда поняла, о чем Марина с ее хранителем спорят, позеленела и рот рукой зажала. Ну вот, на ее фоне рассветница и перестала выглядеть предобморочной барышней. К счастью, сам гуль этого предложения не слышал, а то пришлось бы спорить еще и с ним.

На вторую ночь она тоже вначале сделала вылазку в столовую, достала и хлеб, и остатки капустного салата. Лютый голод им здесь вряд ли грозил. Неожиданного нападения тоже ждать не стоило — Шарик объявился почти сразу же и улегся в дальнем углу, время от времени поглядывая на Марину грустными глазами. Все-таки живность эта была не глупее обычной собаки, пес чувствовал ее настроение. Но притом и подаст знак, как только ощутит рядом присутствие врагов. Марина вообще почти не смотрела в его сторону, потому что пока не могла примириться с его поступком. Хотя виноват только Хайш… Вряд ли он отдал питомцу настолько однозначный приказ, но если бы Хайша поставили перед мгновенным выбором — Марина или любой другой человек — то ответ, кажется, очевиден. Их старая интрижка дала вот такой неожиданный результат, обернувшийся смертью невинного. При этом Марина с легкостью продолжала злиться на гончую, но никак не могла всерьез разозлиться на Хайша. Наверное, только потому, что его здесь не было.

Впереди их ожидали некомфортные, но вполне переживаемые пять дней. В убежище Марине удалось отдохнуть и прийти в себя, а потому под утро третьего дня что-то в груди начало зудеть. И опять тот же вопрос: что бы делали Илья или Хайш? Илья бы сказал, что она нашла идеальный вариант — пока они прячутся, других жертв не будет. Хайш бы заметил, что жить в туалете прекрасно, но вряд ли для осознания туалетной экзотики требуется целая неделя. Алиса и мама на условия и не думали жаловаться, а хранитель вообще был откровенно счастлив — его любимица и так не отличается везением, но это переносить намного приятнее, когда на них не нападают бесконечно.

Но в груди зудело все сильнее, потому Марина под утро тихо вышла в коридор, чтобы размять ноги. Подошла к гулю, которого заметила возле окна.

— Ты наблюдаешь за двором? Ничего странного? — она попыталась быть вежливой.

Он, как всегда, был недоволен всем подряд:

— Че те надо, рассветница? Приперлись сюда, так еще и меня в шестерки записали! Валите, валите уже отседова!

Марина, давно привыкшая к его манере выражаться, рассмеялась.

— Ты и так постоянно один. А тут компания! Осторожнее, еще и привыкнуть можешь! Вот один демон с нами пообщался, и все, привык.

— А мне одному даже лучше! Ясненько тебе, вражина рассветная? Лучше!

— Да брось. Ты просто не знаешь, как выразить к нам свою симпатию. Хочешь, анекдот расскажу?

Гуль перестал яростно возмущаться и снова уставился в едва светлеющее окно. Тяжело вздохнул. Такой реакции Марина как раз не ожидала, потому шагнула ближе и спросила серьезно:

— Что тебя беспокоит?

И он ответил несвойственным ему приглушенным тоном после длинной паузы: