– А малыш? – Это был его ребенок, но сейчас Терстонпереживал только за Мэри-Эллен.

Казалось, он никогда не расставался с ней, а Камиллы вообщене существовало на свете.

– Если бы я сумел его повернуть, то сумел бы ивытащить, но в одиночку мне не справиться. – Врач посмотрел на Иеремию. – Выможете ее подержать? – Терстон кивнул, боясь причинить ей новую боль.

Тем временем Мэри-Эллен очнулась и застонала. У нее снованачались схватки. Она подняла глаза и увидела Иеремию, но ей показалось, чтоэто сон.

– Все хорошо. – Иеремия нежно улыбнулся, встал на коленирядом с кроватью и притронулся к лицу Мэри-Эллен. – Я здесь. Все будет впорядке. – Однако он плохо верил собственным словам.

За последние сутки ему пришлось видеть тишком много смертей.

– Я не могу... Не могу больше... – Мэри-Эллен судорожнохватала воздух.

Иеремия инстинктивно взял ее за плечи и удержал. Вдруг ееголова упала к нему на руку. Она потеряла сознание. Лицо ее сталопепельно-серым. Пощупав пульс, доктор взглянул на Иеремию.

– Я попробую еще раз повернуть ребенка и вытащить его.Держите ее, не давайте ей двигаться.

Иеремия делал все, что говорил врач. Он тихонько заговорилМэри-Эллен, однако она кричала так громко, что просто не слышала его. Она вновьлишилась чувств, прежде чем доктор успел сделать намеченное. На лбу у Иеремиивыступил пот. Взглянув на часы, он с удивлением понял, что находится здесь ужечетыре часа.

– Она больше не выдержит, доктор.

– Знаю, – кивнул врач.

Приготовив какой-то зловещий инструмент, с помощью которогособирался извлечь младенца, он ждал, когда у нее снова начнутся схватки.

Неожиданно Мэри-Эллен опять забилась в конвульсиях и вновьпришла в себя. Глаза у нее были совершенно безумными. Иеремия безжалостноприжал ее к кровати, а врач опять склонится над ней. Иеремия понимал, чтоникогда не забудет ее криков. Только с четвертой попытки врачу удалосьразвернуть ребенка, а потом он пять раз вводил в женщину свой страшныйинструмент, пока та дико кричала в руках Иеремии. В этом крике уже не былоничего человеческого. Вдруг врач свирепо зарычал. Пот градом катился по лицуИеремии, но он успел заметить, то в теле Мэри-Эллен произошли какие-топеремены. Она обмякла в его руках, словно просочившись сквозь них, кожа сталазеленовато-серой, а дыхание слабым и прерывистым, и он засомневался: а дышит лиона вообще? Терстон обернулся к врачу и сразу понял, в чем дело. Ребенканаконец удалось извлечь, и теперь он лежал мертвый между ее ног, а самаМэри-Эллен истекала кровью. Видеть это было невыносимо больно. Врач молчаперевязал пуповину, завернул младенца в чистую простыню и попытался остановитькровотечение. Глядя на своего мертвого первенца, Иеремия на мгновение ощутилприступ отчаяния, однако его мысли тут же перенеслись к его матери. Мэри-Элленумирала у него на руках, а он был бессилен спасти ее. Доктор сделал ещенесколько попыток остановить кровотечение, а потом укрыл Мэри-Эллен одеялами,подошел к изголовью кровати и похлопал Иеремию по плечу.

– Жаль ребенка...

– Мне тоже, – хрипло ответил Терстон.

Слишком много увидел он этой и прошлой ночью, а теперьопасался и за жизнь Мэри-Эллен.

– С ней все будет в порядке? – Он умоляюще смотрел наврача, но тот только пожал плечами.

– Я сделал все, что в моих силах. Я останусь с ней, ноне могу ничего обещать.

Иеремия кивнул и остался дежурить возле ее постели. Прошлонемало времени, прежде чем она пошевелилась, тихонько застонала и повернулаголову из стороны в сторону, но так и не открыла глаза до самого утра.

– Мэри-Эллен... – нежно прошептал он. – Мэри-Эллен...

Она недоумевающе повернулась к нему.

– Так ты здесь? Я думала, это сон... – И тут Иеремияпрочитал в ее глазах вопрос, которого боялся больше всего. – Иеремия, что сребенком?.. – Инстинктивно поняв, что случилось, она отвернулась к стене.

По ее щекам текли слезы. Иеремия взял ее за руку и сталгладить по голове.

– Мы спасли тебя, Мэри-Эллен... – вытирая глаза,промолвил Иеремия.

Он очень боялся, что она умрет. Он хотел сказать, что емуочень жаль ребенка, однако не смог произнести больше ни слова.

– Кто это был? – Она скосила на него глаза и увидела,что Иеремия плачет.

– Мальчик.

Мэри-Эллен кивнула и закрыла глаза, снова погрузившись всон, а когда проснулась, врач удовлетворенно кивнул и заявил, что ненадолгооставит ее, а днем придет снова. В прихожей он сказал Иеремии, что кровотечениепрекратилось и что она скорее всего выкарабкается. Во всяком случае, ему таккажется.

– Она боец. Только я давно предупреждал, чтобы онабольше не пыталась рожать. Она сделала глупость. – Врач пожал плечами. –Наверное, это получилось случайно. – Потом он взглянул на Иеремию. – Я пришлюжену присмотреть за ней, если вам нужно ехать домой. – Врач не проявляллюбопытства, просто слышал на виноградниках, что у Терстона в Сент-Элене естьмолодая женщина.

– Спасибо, буду вам очень признателен. Прошлую ночь ятоже не спал. У нас затопило шахту.

Старый доктор кивнул. Он уважал этого человека. Иеремияочень помог ему выдержать долгую ночь у постели Мэри-Эллен. Он протянулТерстону руку.

– Жаль, что так получилось с ребенком.

Иеремия наклонил голову.

– Слава Богу, что вы спасли ее.

Врач улыбнулся, тронутый его признательностью.

– Жена скоро придет.

Когда он исчез, Иеремия обернулся к Мэри-Эллен:

– Я приду завтра. А ты пока отдыхай и делай все, что скажетврач. – Неожиданно ему в голову пришла другая мысль. – Я пришлю Ханну. Онаостанется с тобой столько, сколько потребуется.

Мэри-Эллен слабо улыбнулась и сжала его большую теплую руку.

– Спасибо, что ты был здесь, Иеремия... Я бы умерла безтебя.

Она едва не умерла и с ним, но он не стал говорить об этом.

– А теперь будь умницей.

Услышав эти слова, Мэри-Эллен закрыла глаза и уснула, преждечем Иеремия вышел из комнаты. Когда он вновь скакал в Сент-Элену верхом наБольшом Джо, ему казалось, что все его тело ноет от усталости. Спешившись переддомом, он почувствовал себя так, словно его избили и швырнули в канаву.Навстречу вышла Ханна. Старухе не терпелось узнать обо всем, пока не появиласьКамилла, и она вопросительно посмотрела на Иеремию. По той же причине он быстропроговорил хриплым и тихим голосом:

– С Мэри-Эллен все в порядке, но ребенок родилсямертвым. – А потом с тяжелым вздохом добавил: – Она едва не умерла. Я сказалей, что ты приедешь сегодня и останешься, сколько понадобится. – Иеремия вдругспохватился, не слишком ли он поторопился дать такое обещание, однако старухакивнула: