– Иеремия... – Похоже, лакеи не обращали на негоникакого внимания, и он не торопясь потянул ее вверх по главной лестнице.

– Нужно посмотреть второй этаж, Камилла. Ты еще невидела таких роскошных комнат.

– Но, Иеремия... Прошу тебя...

Это было ужасно. Что скажут хозяева, увидев их там? Но неуспела она договорить, как он увлек ее в хозяйскую спальню. Камилле до сих порне приходилось видеть такого количества пуфов, обитых розовым шелком, и такойроскошной драпировки. По обе стороны от кровати висели две прекрасныефранцузские картины, еще одна украшала стену над камином. Потом Иеремия провелее в изящный французский будуар, оклеенный расписными парижскими обоями. Затемон показал ей туалетную комнату со множеством зеркал и невиданных размеровванну, отделанную розовым мрамором. Рядом находилась еще одна ванна, тоже смраморной отделкой, только темно-зеленого цвета. Очевидно, она предназначаласьдля хозяина дома. Оттуда они прошли в хозяйский кабинет, стены которогопокрывали деревянные панели, а потом неожиданно снова оказались в спальне.Несмотря на смущение, охватившее Камиллу в этом чужом доме, его великолепиепоразило ее настолько, что она забыла стыд. Ей казалось, что она ест шоколадныеконфеты в отсутствие хозяйки дома и не может остановиться, пока не покончит совсей коробкой. Это одновременно напоминало прекрасный сон и кошмар, и онасмотрела на Иеремию в полном восторге.

– Кто здесь живет? – Ей не просто хотелось узнать имяхозяина; она запомнит его навсегда.

Ей уже никогда не забыть этого дома, изысканного убранствакомнат, роскошных тканей, всех этих бесчисленных сокровищ, попадающихся накаждом шагу.

– Кто его хозяева? На чем они делают деньги? –Последний вопрос прозвучал так тихо, что Иеремия едва расслышал его.

– На рудниках, – шепотом ответил он.

– Здесь, наверное, немало хороших рудников, – сновазашептала Камилла, и Иеремия улыбнулся.

– Хватает.

– Как их зовут?

– Терстоны, – равнодушно промолвил он.

Камилла машинально кивнула, но вдруг замерла и сновапосмотрела на мужа.

– Терстоны? Это что, твои родственники?

– Более или менее. – Они по-прежнему разговаривалишепотом. – Здесь живет моя жена.

– Твоя кто? – На лице Камиллы был написан ужас. – Эточто, шутка? – Она готова была заплакать, но слишком испугалась.

У него есть другая жена? Он сыграл с ней жестокую шутку?

Иеремия по выражению лица Камиллы догадался о ее мыслях,заставил повернуться к высокому зеркалу и ткнул в него пальцем:

– Вот моя жена, глупышка. Вы знакомы?

Она обернулась к нему с выражением крайнего изумления налице.

– Иеремия! Ты хочешь сказать, что это твой дом?

– Наш дом, дорогая. – Иеремия обнял ее, и никто на всемсвете не испытывал в эту минуту большей радости, чем он. – Я построил его длятебя. Наверное, кое-что еще придется доделывать, но этим мы займемся вместе. –Иеремия крепко прижал ее к себе, но через секунду Камилла вырвалась, взвизгнулаот восторга и наконец рассмеялась.

– Разыграл! Иеремия Терстон, ты разыграл меня! А я-тодумала, что ты сошел с ума, когда решил побродить по чужому дому!

– Тебе тоже этого хотелось! – поддразнил он.

– Это самый прекрасный дом, который я когда-нибудьвидела, я никуда не уйду, пока не осмотрю его...

– Тогда я покажу тебе остальное. И уходить тебе некуда,любимая. Это все твое – от чердака до подвала.

Слова Терстона заставили улыбнуться наблюдавших за нимилакеев и целый выводок служанок, пришедших взглянуть на новую хозяйку. Иеремиянанял их накануне отъезда в Атланту и теперь с трудом узнавал. Все здесь былотаким новым! Иеремия показал жене кухни, буфетные, комнату для младенцев испальни для старших детей наверху, продемонстрировал вид из каждого окна истрогую табличку у парадного, гласившую «ДОМ ТЕРСТОНА». Он показал все, чтоможно. В конце концов она рухнула на огромную кровать под стеганым покрывалом,улыбнулась и уставилась на мужа широко открытыми глазами.

– Это самый чудесный дом, который я видела, Иеремия,самый...

– Он принадлежит тебе, дорогая. Владей и радуйся.

– Я и радуюсь! – Камилла успела представить себевеликолепные вечера, которые она будет здесь устраивать.

Ей не терпелось обновить танцевальный зал.

– Сейчас же сажусь писать папе! – Иеремия услышалвысшую похвалу, на которую мог только рассчитывать: для Камиллы отец был простобожеством, но Иеремия тетерь не уступал ему.

Даже огромный бриллиант не произвел на Камиллу такоговпечатления, как новый дом.

– Он, наверное, обошелся тебе в целое состояние,Иеремия, – с улыбкой проговорила Камилла. – Видно, ты еще богаче, чем думалпапа! – Впрочем, не похоже, чтобы это ее огорчило.

Удовлетворенный ее восхищением, Терстон туманно ответил навопросы о том, сколько стоит та или иная вещь.

А вот реакция Камиллы на Напу его огорчила. Послевеликолепия и чудес дома на Ноб-Хилле его старое жилище в Сент-Элене, любовнообновленное ради молодой жены, не произвело на нее никакого впечатления.Камилла расстроилась из-за того, что дом находился далеко от города, чтогородок оказался совсем маленьким и что Сан-Франциско находится в дне путиотсюда – сначала в экипаже, а потом на пароходе. Кроме того, дом в Напепоказался ей мрачным. Камилла узнала, что Иеремия выстроил его для умершейвозлюбленной, и это вызвало у нее раздражение. Ей не терпелось вернуться вроскошный дом Терстона и похвастаться новыми туалетами. Скорее! То, что мужпрожил здесь целых двадцать лет, было ей совершенно безразлично. Красоты долинытоже оставили ее равнодушной: похоже, ее интересовали только прииски и доход,который они приносили. Она засыпала Иеремию тысячью вопросов, но все оникасались исключительно денег, и Терстон предпочитал отделываться общимифразами. Иеремия испытывал неловкость, когда она подробно расспрашивала его оденьгах. Кроме того, за время отсутствия у него накопилось немало дел, и он немог уделять Камилле слишком много времени. Чтобы привести все в порядок, емутребовалось задержаться в Напе не менее чем на месяц. А Камилла считалапотерянной каждую прожитую здесь минуту.

Иеремия придумывал сложную систему, благодаря которой онсможет большую часть времени жить в Сан-Франциско, как обещал отцу Камиллы.Однако для этого следовало установить хорошую связь между домом Терстона ирудниками. Он уже объяснил жене, что в этом году они проживут в городе с февраляпо июнь, и она согласилась проводить летние месяцы в Напе. Здесь им удалосьдостичь согласия. Ах, если бы так же легко решились все остальные сложности...Дело заключалось в том, что Ханна и Камилла невзлюбили друг друга с первоговзгляда, и на второй день, возвращаясь вечером с рудников, Иеремия задумался,какая из двух женщин встретит его в дверях. Кто-то из них должен был пасть.