– Есть! Конечно, есть. Ты ведь сделал это ради меня.

– Я сделал это ради себя, – резко ответил некромант. – Мне не представить себе жизни без тебя. Я не смогу жить, зная, что ты погибла, а я ничего не сделал. Поэтому, спасая тебя, я спас себя.

Мадлен, казалось, потеряла дар речи. Перед ней сидел её Калеб, но она совершенно не узнавала его. «Его так меняет ревность или потеря души? В любом случае эти изменения пугают меня». Придвинувшись ближе, Мадлен уткнулась носом в грудь Калеба. Юноша не отпрянул. Приобняв девушку, он прижал её к себе. Сейчас все его чувства обострились: он не знал, что берёт над ним верх: ревность, злость или любовь? Ему хотелось кричать, рыть руками землю, сдирая с них кожу. Но тихое, мирное дыхание Мадлен, её тепло и бесшумные всхлипы возвращали ему покой. Постепенно ненависть к Наваррскому ушла на второй план. Он верил, что Мадлен говорит ему правду. И всё, чем когда-то был для неё Анри, ушло в прошлое.

– Прости меня, – тихо прошептал Калеб. – Я не должен был позволять себе так говорить с тобой.

– Мы не всегда властны над своими чувствами, – ответила Мадлен. – Я ни в чём тебя не виню.

Мягкие губы некроманта легко коснулись её лба. Калеб вновь был нежен и заботлив. Казалось, временное помешательство прошло навсегда. Но где-то в глубине души Мадлен понимала, что плата, отданная мертвецу, ещё не раз даст о себе знать.

Поддавшись своим чувствам, путники не сразу заметили, что на тёмной пустой дороге появилась одинокая фигура. Выйдя из своего укрытия, Селеста первой увидела наездника.

– Ах! – вскрикнула она. – Там ещё один гвардеец.

В ужасе заметавшись, путники вновь попытались скрыться в тени ближайшей изгороди, но всадник уже заметил их. Подъехав ближе, он спешился и показал лицо.

– Фабьен? – Голос девушки выдал её удивление.

Глядя на месье Триаля, Селеста робела, но не могла отвести взгляда.

Казалось, за несколько минувших дней Фабьен совершенно изменился. Его всегда безупречный образ был небрежнее, свободнее. Гвардеец будто отринул прошлую жизнь, наполненную правилами и лишениями. И это не могло не понравиться девушке, что давно бежала от навязанных истин.

Оказавшись подле возлюбленной, Фабьен крепко схватил девушку за плечи и притянул к себе, заглядывая в глаза.

– Живая… Не ранена?

Селеста, удивлённая вопросами гвардейца, в ответ лишь кивала головой. Убедившись, что девушка цела, Фабьен отступил на шаг назад, нахмурившись глядя на неё.

– Объяснишь, что происходит? Почему ты покинула Лувр, почему сбежала от меня?

– Я написала тебе письмо… – попыталась оправдаться Селеста.

– И ни строчкой не обмолвилась о том, куда и зачем отправилась.

Селеста, что я должен был думать? После пережитого ужаса, ещё не оправившись от горя, ты просто исчезаешь из замка, оставив мне короткую, ничего не объясняющую записку. Ты представляешь, чем обернулись для меня эти дни? Я боялся, что тебя уже нет в живых.

Ты могла стать жертвой разбойников или других проходимцев. Тебе напомнить об убийствах, заполонивших всю Францию?!

– Она здесь из-за них, – вступила в разговор Мадлен.

Фабьен не сразу осознал, что имела в виду фрейлина.

– Из-за них?

Селеста с мольбой взглянула на подругу. Мадлен понимала, о чём просит Селеста. «Она хочет открыть Фабьену правду». Немного подумав, Мадлен кивнула.

– Фабьен, я не была до конца честна с тобой.

Схватившись руками за юбку, Селеста нервно теребила плотную ткань и не знала, с чего начать. Тогда ей на помощь пришла Мадлен.

Сделав глубокий вдох, девушка подняла на Фабьена полный решимости взгляд.

– Многое в этой истории начинается с меня и моей семьи. Моим дедушкой был учёный и прорицатель Мишель Нострадамус. Именно из-за него Екатерина Медичи пригласила меня ко двору…

Не останавливаясь, не прерываясь, Мадлен описывала гвардейцу свою жизнь. Она рассказала о своём наследии, даре, доставшемся от деда, жизни в Жарден Флюрьи и сделке с Екатериной. Мадлен поведала об Абраксасе и культе, своём символе и связи нового короля с могущественным богом. Рассказала о видениях и об опасности, что нависла над Селестой.

Фабьен слушал её, не перебивая. Его лицо долгое время оставалось серьёзным, но внутри словно переворачивалось само мироздание.

Гвардеец не знал, что страшнее: поверить словам фрейлины или уличить её во лжи. Её история казалась невозможной, вымышленной.

Но он верил ей. Верил каждому слову, что слетало с её уст. Когда, закончив рассказ, Мадлен замолчала, на пыльной деревенской дороге повисла тишина. Мадлен и Селеста ждали, пока гвардеец осознает услышанное и вынесет свой вердикт. Сжав зубы, чтобы не выдавать их нервного стука, Селеста вглядывалась в лицо Фабьена, ища в нём ответы. Наконец, Фабьен нарушил тишину. Его голос зазвучал тихо, но уверенно.

– Мадлен, твоя история повергает мое сердце во мрак. В неё сложно поверить. Но я знаю, что ты говоришь правду.

Глядя на гвардейца, Мадлен благодарно кивнула, понимая, что сейчас приобрела ещё одного человека, посвящённого в её тайны.

В это время Фабьен перевёл взгляд на Селесту.

– Всё это время ты находилась в страшной опасности и ни словом не обмолвилась об этом. Мне страшно думать о том, что с тобой могло что-нибудь случиться, а я даже не знал бы об этом. Я хочу, чтобы впредь ты доверяла мне, Селеста, доверяла, как самой себе. Я даю тебе слово, что стану твоим верным защитником и никому не позволю навредить тебе.

В один миг гвардеец опустился на колени. Стоя перед своей любимой, Фабьен молил её о прощении за то, что всё это время не мог разделить её печалей. Растерявшись, Селеста подалась вперёд.

Она ожидала от гвардейца чего угодно, но не признания собственной вины. Она никогда ни в чём не обвиняла Фабьена. Как он мог помочь ей, если она всё держала в секрете? Как мог защитить, если она не просила об этом?

– Прошу, встань. Ты ни в чём не виноват передо мной.

– Это не так, Селеста.

Продолжая стоять на коленях, Фабьен взял девушку за руку.

– Я знаю, что многое могло поменяться. Я давно хотел задать тебе один важный вопрос, но всё не находил подходящего случая. Теперь он наступил. И я должен спросить тебя: Селеста, ты станешь моей женой?

Этот вопрос заставил глаза девушки наполниться слезами. Она так мечтала услышать от Фабьена эти слова и так боялась, что они никогда не прозвучат.

– Я… я… Да! Я согласна, Фабьен, согласна, – вне себя от счастья воскликнула Селеста.

– Тогда мы не будем ждать ни одного лишнего дня, – произнёс Фабьен. – Знаю, что ты