время заворожённо всматривался Калеб. Со стороны казалось, что в эту минуту между влюблёнными не происходило ничего, но то было большим заблуждением. Сейчас Мадлен и её некромант ощущали себя самыми счастливыми людьми на свете. Они были важны друг другу, любимы друг другом, и это знание уничтожало любые преграды. Прохладный ветер легко касался их тел, но влюблённые не чувствовали холода. Огонь любви, что, словно пожар, пылал в их сердцах, согревал лучше горящего костра. Глаза обоих были устремлены в ночное небо. Но, глядя в бесконечную черноту, они видели в ней отражение влюбленных глаз.

Покачивая в руках травинку, Калеб мысленно твердил: «Я люблю тебя, Мадлен. Не покидай меня никогда». Мадлен, словно слыша его, повторяла про себя: «Я так хочу быть рядом с тобой. Калеб, только не отпускай меня, не отпускай». Они уснули здесь, доверившись ветру и ночи. Их пальцы переплелись, а когда стало холодно, оба оказались в объятиях друг друга. У них над головой не было крыши. Под ними не расстилалась мягкая постель. Но влюблённые были счастливы в своем существе и не желали другой жизни.

На следующий день разыгралась непогода, и путники до вечера прятались в заброшенной мельнице. Лишь ближе к вечеру ветер стих, позволив задуматься о продолжении пути. Покидая мельницу, Мадлен крепко держала в руках письмо, адресованное королю.

В нём было всего несколько строчек, но девушка писала его весь минувший день. Мадлен не скрывала: подобрать слова, чтобы обратиться к Анри с просьбой о помощи, было сложно. «Надеюсь, я сделала всё, что было в моих силах. Если мои слова не убедят Анри пойти мне навстречу, тогда всё пропало. Я чувствую, что за нами наблюдают. Пока издалека, не приближаясь. Но слуги Абраксаса всюду следуют за нами по пятам. Без посторонней помощи Селесте не спастись».

Поймав на себе встревоженный взгляд подруги, Мадлен пояснила:

– Нужно найти человека, что согласится доставить письмо в Париж.

– Думаю, нам следует добраться до ближайшей деревни, – предложил Калеб. – Кто-нибудь из местных, у кого есть конь, за несколько золотых согласится выполнить наше поручение.

– Надёжно ли доверять письмо незнакомцу? – засомневалась Мадлен.

– Большинство крестьян не обучены грамоте, письма не прочитают.

А вот гнева аристократки испугаются, так что волноваться не о чем.

Письмо дойдёт до короля.

– Хорошо, тогда так и поступим, но нужно торопиться. – Необходимо отправить письмо в Париж уже сегодня.

Всю дорогу Мадлен не выпускала письмо из рук, словно оно было самой большой её ценностью. Этот клочок бумаги тяготил девушку и в то же время вселял в неё надежду. В его строчках было сокрыто будущее. От слов, что оно содержало, зависела судьба Селесты и её собственная свобода. Расстаться с письмом Мадлен сумела лишь тогда, когда нашла человека, что поклялся доставить его в Лувр.

Тогда девушка в последний раз взглянула на скрученный пергамент.

Этой же ночью письмо отправилось в Париж.

* * *

Странствуя по пыльным дорогам французских захолустий, Мадлен не знала, что в эти дни творилось в столице. На постоялом дворе «Бедный путник», как всегда, было шумно и многолюдно. Но сегодня к привычным выпивохам и смутьянам присоединились и другие жители Парижа: мелкие лавочники, почти разорившиеся от королевских поборов. Крестьяне из окрестных деревень, что вновь пожинали плоды неурожая. Горожане, давно забывшие о сне от усталости и тяжёлого труда. Сегодня все они собрались здесь, чтобы услышать речи двух господ. Когда в трактире на первом этаже почти не осталось свободного места, перед толпой возник высокий испанец в красном мундире – Алехандро Ортега. Рядом с ним, неуверенно поглядывая на сомнительную публику, стоял юноша в дорогих одеждах – Тьерри Моро. Подняв руку вверх, Алехандро заставил присутствующих замолчать и обратить на него внимание. Как только вокруг стало тише, испанец заговорил.

– Друзья мои! Многие из вас знают, что совсем недавно Париж посещал король Испании. И, в отличие от того, кто сидит на троне Франции, он узрел ваши страдания. Моя страна и мой король не можем остаться в стороне, когда простые французы, наши соседи, изнывают от голода и бедности. Поэтому Его Величество Филипп II обратился к вашему королю Генриху IV c требованием решить проблемы простого народа, но он оказался глух. И это неудивительно, ведь Его Величество занял трон Франции вопреки закону престолонаследия. Он самозванец!

Толпа ахнула и загудела. Испанский посол озвучил то, о чём давно говорили за закрытыми дверьми парижских домов.

– Генрих Наваррский надел на себя чужую корону, – довольный тем, какой эффект произвели его слова, продолжал Алехандро, – но Филипп II и здесь не остался в стороне. Ему удалось отыскать истинного наследника трона Франции. Юношу, в чьих венах течёт кровь рода Валуа. Он здесь, перед вами.

Алехандро подтолкнул Тьерри вперед, чтобы толпа сумела рассмотреть его лицо. Глядя на грязных оборванцев, хмельных и уставших, месье Моро чувствовал себя неуютно. Ему казалось, что толпа пожирает его злым, презрительным взглядом. Они не верили в его величие, не доверяли, считая таким же самозванцем, каким в их глазах был король. Знал это и Алехандро. Но опытный дипломат понимал, что это ненадолго: стоило лишь надавить на нужные рычаги, и в глазах народа враг ненавистного короля станет их другом.

– Перед вами месье Тьерри – сын Генриха III, которого недоброжелатели ещё с детских лет старались отдалить от трона, ведь они знали, что из него выйдет король, который сделает своей главной задачей заботу о народе.

Толпа вновь начала перешёптываться. Люди не спешили верить испанскому послу, но в них уже начало просыпаться любопытство.

В громких пересудах послышались выкрики: «Похож на покойного короля!», «Растерянный какой-то да хилый», «А я знал, что новый король подлец!».

– Друзья мои! – продолжал Алехандро. – Вы не зря сегодня пришли сюда. Само провидение привело вас туда, где вершится история.

Этот молодой мужчина – ваше будущее. Но без вас ему не дойти до своей цели. Чтобы отвоевать трон, положенный ему по праву рождения, ему придётся противостоять армии короля. И ему нужна ваша помощь! Только вместе мы сможем забрать корону у самозванца, что пришёл ограбить вас. Наваррскому не важны ваши жизни, ваши дети и ваши судьбы. Франция – не его страна. Он верен Наварре, но не вам.

– Долой самозванца! – По столам застучали пустые стаканы, кто-то из присутствующих залез на стул, чтобы лучше видеть наследника престола.

Алехандро удалось зацепить парижан за живое. Чем сильнее становилась их ненависть к Наваррскому, тем больше росло доверие к Тьерри. Они не знали этого юношу, но были готовы возвести его на