уже собрались, – Харт кивнул на чужие машины, затем припарковался рядом с одной из них и заглушил мотор. – Пойдем.

– Если что, старая договоренность в силе. Если я начну говорить что-то не то, наступи мне на ногу! – Роберт достал пакеты с заднего сиденья и, увидев, как на него, чуть нахмурившись, смотрит Бенджамин, рассмеялся. – Да-да, или можешь так зыркнуть. Я сразу заткнусь.

– Уверен, мне не придется, – Харт тоже достал какие-то пакеты из багажника и повел Форестера к дому.

Тропинка и парковочные места были очищены от снега, который был скинут на газон перед крыльцом. И, судя по двум кривым шарикам, мальчишки Розамунд уже попытались слепить из этого жалкого количества снега снеговиков.

При ближайшем рассмотрении, крыльцо было украшено еще более детально, чем просто мишура на перилах. На окнах были серебряные снежинки, а на двери небольшой рождественский венок. Пока Берти с детской непосредственностью рассматривал снежинки в поисках двух одинаковых, Харт постучал в дверь. Послышались шаги и через минуту им открыла невысокая немного полноватая женщина, которую назвать именно "женщиной" не поворачивался язык. Пожилая леди. Берти, стоя немного за плечом Харта, широко улыбался. Главное – это произвести хорошее первое впечатление.

– С Рождеством, мама! – Харт чуть наклонился, чтобы обнять ее за плечи, а леди сразу же чмокнула сына в щеку.

– О, Бенджамин! Здравствуй, дорогой! Ты вовремя: Барт и Патрик опять спорят, и девочки с ними не справляются! – заговорила, несомненно, миссис Харт, а увидев еще одного гостя за спиной своего сына, всплеснула руками. – Боже, где мои манеры? Добрый вечер, проходите-проходите, не стойте на пороге.

– С Рождеством, миссис Харт! – бодро заговорил Роберт, как только она заперла за ними дверь. Теплота и вкусные запахи тут же окутали пришедших. – Думаю, что обмен подарками будет позже, но я хотел преподнести что-нибудь для дома в знак признательности за Ваше гостеприимство.

Он поставил все пакеты, кроме одного, из которого вытащил небольшую коробочку. На упаковке были нарисованы всевозможные Рождественские символы, а сверху была надпись "Для создания праздничной атмосферы. Корица и пихта".

– О, Роберт, называйте меня просто Регина, пожалуйста! С моим здоровьем я и так ни на секунду не забываю о своем возрасте, – женщина приняла подарок с улыбкой. – Какая красота! Это набор рождественских свечей? Я их обожаю! Это Вам Бен рассказал о моей любви к ароматизированным свечам?

– Если честно, то нет. Просто удачная догадка, – Берти обернулся к Бенджамину, который уже снял пальто и поправлял манжеты рубашки сапфирового цвета с запонками из белого золота.

Он надел его подарок! На семейный ужин! Значит, ему понравилось? Роберт покраснел и стал торопливо снимать свою верхнюю одежду, а собачка замка, как назло, зажевала кусок ткани. Бенджамин снял обувь, обошел Роберта, отстранил его руки и ловко исправил ситуацию с молнией.

– Так-то лучше. Я пойду утихомирю Бартоломью и Патрика. А ты, мам, можешь пока показать Роберту дом? И возьмите пакеты, там еда для праздничного стола, – Харт, еще раз коротко приобняв мать за плечи, вышел из прихожей и сразу свернул направо, откуда доносились голоса двух взрослых людей.

Берти не дал взять Регине ни одного пакета, и теперь, нагруженный буквально сверх меры, неловко последовал за женщиной вглубь дома, на кухню. Обстановка была чистой и добротной, но было очевидно, что в семье Харта экономия и функциональность были в приоритете.

– Я, надеюсь, что я не помешаю семейному празднику? Но предложение Бенджамина прийти к вам в Рождество было слишком соблазнительным, чтобы я смог отказаться, – с виноватой улыбкой сказал Форестер, поставив пакеты на пол.

Регина заглянула в каждый пакет, прикидывая, что куда нужно убрать: часть сразу на тарелки, часть в холодильник, часть в многочисленные шкафчики, – и дала указания гостю. Берти с удовольствием принялся помогать, хотя открывать и заглядывать в чужие шкафы для него было жутко неудобно и стыдно. Но, видимо, у Хартов это было в норме вещей. И Берти не собирался менять уставы этого дома или показаться белоручкой.

– Конечно, не помешаете, Роберт! Я очень рада, что Бен хоть раз пригласил кого-то! Пусть хотя бы друга с работы, – Регина грустно улыбнулась. – Но он не пожелал рассказывать мне, почему Вы не отмечаете со своей семьей. Сказал, что это не его тайна. Я надеюсь, у Вас ничего серьезного не случилось?

– Да это и не тайна вовсе. Немного повздорил с главой нашего семейства, отказавшись жениться на девушке, которую они выбрали, – беззастенчиво рассказал Форестер, косясь на пряники с глазурью.

– Мне очень жаль! Надеюсь, что вы помиритесь, – миссис Харт взяла один пряник и протянула его Берти, заговорщически подмигнув: – Только не говори Тиму и Мэту!

– Это же дети Розамунд? А Патрик?..

– Муж Рози, отец мальчишек, – кивнула Регина. – У нас небольшая семья, нетрудно запомнить. Пойдемте, я Вас представлю, и сможете положить подарки под елку.

Миссис Харт взяла миску с нарезанными фруктами и повела Роберта через коридор обратно к гостиной.

– Хорошо, что я все коробки подписал. А то, получив в подарок железную дорогу, Бартоломью оскорбился бы? – смущенно пошутил Берти, все еще беспокоясь из-за разговора в машине. Может, он и правда перегнул палку? Он ведь купил мальчишкам аж по три игрушки, так как просто не смог выбрать и не знал, что им больше понравится.

– Из-за чего бы я оскорбился? – властный и недовольный голос вывел Берти из своих мыслей.

Так он впервые увидел старшего брата Бенджамина – Бартоломью. Они были очень похожи внешне: высокие, широкоплечие, с темными волосами и глазами. Только Барт хмурился, отчего создавалось впечатление, что он директор школы, а ты нашкодивший ученик. Берти больше всего на свете не любил это ощущение, ему хватало тети Агаты в этой роли. Но Форестер смог найти в себе силы и искренне улыбнуться. Он всем сердцем хотел понравиться семье Бенджамина и стать ему хотя бы другом.

– Из-за того, что тебе больше никто не хочет дарить игрушки, бука, – усмехнулась миссис Харт и, положив руку на спину Роберта, завела его в гостиную.

На него буквально уставились три пары глаз с дивана, а одна (это был Бартоломью) прожигала ему затылок. Регина принялась представлять присутствующих:

– Так, по порядку. Моя дочь Розамунд или Рози, ее муж Патрик и моя невестка Майя, жена Барта, а мальчишки сейчас играют наверху.

– Приятно со всеми познакомиться, я Роберт Форестер! Если удобно, можете звать меня Берти, как зовут все друзья.

Майя, удивительная противоположность своего мужа, хрупкая низенькая девушка, вспорхнула с дивана, словно была какой-то феей, и, взяв Роберта за руки, повела к елке, щебеча о