Фёдор сразу понял, что именно её он так долго ждал и это она – женщина всей его жизни. Чудеса ещё случаются на свете. Он влюбился с первого взгляда. От восторга у него закружилась голова, сердце выскакивало из груди, ему захотелось воспарить над землёй и запеть.

Прибрежный ветерок игриво трепал светлые волосы девушки, и Фёдор, хоть и был несведущ в этих делах, почему-то сразу догадался, что волосы у неё некрашеные, свои, такие лёгкие и золотистые, как утренние лучи летнего солнца. А глаза у неё были цвета реки, если смотреть на воду с расстояния, – тёмно-голубые. Губы девушки насмешливо улыбались. Ну да, конечно, она заметила остолбеневшего парня, не сводившего с неё влюблённых глаз.

«Ох уж эти провинциалы», – промелькнуло у неё в голове.

Она решительно направилась в его сторону, подойдя почти впритык, спросила:

– Можно, я на вашем фоне сфотографируюсь?

– Что? – растерялся он.

– Вы местный?

– Да.

– Ольга, – она протянула ему руку.

– Фёдор, – он осторожно сжал маленькую мягкую ладонь девушки своей большой, привыкшей к труду рукой.

Повисла пауза, во время которой Фёдор только и слышал своё сердце, которое колотилось в его груди точно молот.

– Хотите, я покажу вам город? – опомнившись, предложил он.

Она осмотрела его с ног до головы и кивнула:

– Хорош!

Фёдор и впрямь был хорош живой неглянцевой красотой – высокий, косая сажень в плечах, широкая грудь. Настоящий русский богатырь, точно с полотна художника шагнувший в двадцать первый век. Глаза карие, то тёмные, как омут, а улыбнётся – золотыми искрами играют, волосы каштановые, густые, как шапка. Губы казались сочными, как лесные ягоды, и ей неожиданно захотелось попробовать их на вкус.

Ольга одобрительно улыбнулась, добавив:

– Только сначала забросим мои вещи в гостиницу, у меня заказан номер.

Фёдор взял ручку её чемодана и покатил его наверх.

Когда лестница осталась позади, она закрутила головой.

– Что вы ищете?

– Стоянку такси.

– Не надо. У меня машина.

– О!

Увидев его «Ладу», она вздохнула.

– Не «мерс» конечно, но сойдёт.

– Что?

– Говорю, хорошо иметь свою машину, – вежливо улыбнулась она.

Фёдор согласно кивнул, не подозревая о её иронии.

Довезя девушку до гостиницы и вкатив чемодан в фойе, он вернулся в машину и стал терпеливо дожидаться её.

Фёдор приготовился к долгому ожиданию, так как все его женатые друзья и даже те, кто пока просто встречался с девушками, утверждали, что если ты пригласил даму на вечеринку или в театр, то запасись не только терпением, но и советской энциклопедией. Пока дама будет готова к выходу, ты уже одолеешь последнюю страницу и будешь чувствовать себя энциклопедистом. Короче – сбережёшь нервы и приобретёшь знания. Энциклопедию Фёдор с собой не захватил, поэтому просто ждал…

К его удивлению, Ольга спустилась через полчаса.

– Так быстро? – спросил он.

Ольга легко впорхнула в салон и весело рассмеялась:

– А что, другие девушки приучили вас к долгому ожиданию?

– Не то чтобы… – растерялся он.

– Куда поедем? – спросила она.

Вместо ответа Фёдор просто тронул автомобиль с места. Сначала он, конечно, повёз её на площадь. Ведь именно она была главной достопримечательностью города и гордостью всех без исключения ивановцев.

– Какая красотища! – воскликнула Ольга, увидев фонтан с котом. – Я такого чуда нигде в Европе не видела.

Фёдор не стал расспрашивать её о достопримечательностях Европы, он просто кивнул и улыбнулся.

– Да, наш котище чудо как хорош.

– Давайте покатаемся по городу, – предложила Ольга.

– Давайте, – охотно согласился он.

Они медленно ехали по улицам.

– Фёдя, а почему у вас такие странные названия магазинов?

– А?

– Ну «Мать Кузьмы» – это же смешно! Чуть ли не Кузькина мать!

– Так хозяин сети Кузьма Иванович Кузьмичёв, – улыбнулся Фёдор, – и магазинами в основном занимается его мать Агриппина Самсоновна Кузьмичёва.

– А сам Кузьма чем занимается?

– Сам, – Фёдор поднял вверх указательный палец, – занимается многим.

– Ну например?!

– Например, у него мебельная фабрика, практически вся мебель в Ивановске с неё.

– А вы меня не обманываете? – недоверчиво спросила Ольга.

– Зачем мне? – пожал он своими широченными плечами.

– Уж больно красивая она, эта мебель, судя по гостиничному номеру.

– Ага, – согласился Фёдор, и Ольга расслышала в его голосе едва уловимые нотки гордости, – на фабрике два цеха. В одном ручная работа и, значит, дороже, а в другом – обычным современным способом изготавливают, но тоже добротно и красиво.

– А чем ещё известен ваш славный бизнесмен Кузьмичёв?

– Вы что?! – в притворном испуге ахнул Фёдор и приложил палец к губам. – Слово «бизнесмен» в нашем городе приравнивается к ругательному!

– Как так?! – недоумённо спросила Ольга.

– Слово «офис» тоже в опале как басурманское.

– А как же его называть?

– Контора.

– Контора же – тоже иностранное слово!

Фёдор улыбнулся.

– Конторы ему милей.

– Но почему?

– А потому! Предки Кузьмичёва были купцами. Можно сказать, купеческая династия. И как только стало возможно, Кузьма Иванович решил её, в смысле династию, возродить. Так что он – купец! И хотите – верьте, хотите – нет, но он никогда не нарушает купеческого слова, дела свои ведёт честно. А главное, о городе радеет. Строит не только школы, больницы, библиотеки, но и жилые кварталы для молодых семей. Вот, например, ликвидировал все детские дома.

– Как это?

– А так, теперь только семейные дома. Людям, которые взяли более десяти сирот, выделяется дом, хозяйство и необходимая помощь. Но и строгий контроль. Все знают, если пуститься в махинации, то Кузьмичёв такую покажет «кузькину мать», что света вольного не взвидишь.

– Значит, он у вас строгий?

– Строгий, – согласился Фёдор, – но справедливый.

– И никто ему не указ?

– В смысле?

– В смысле, что хочу, то и ворочу!

– Зачем вы так? – искренне обиделся Фёдор за Кузьмичёва. – Кузьма Иванович законов не нарушает, никого ни к чему не принуждает.

– А нимба у него над головой вы не видели? – улыбнулась Ольга.

– Нимба не видели, – вздохнул Фёдор. – Давайте о чём-нибудь другом поговорим, – попросил он.

– Давайте. Только учтите, Фёдя, честных бизнесменов, да ещё заботящихся о своём отечестве, пусть и о малой родине, не бывает, – уверенно проговорила Ольга, – так что зарубите себе это, Федечка, на носу.

– Неправда ваша, – тихо, но не менее уверенно возразил Фёдор, – про бизнесменов я не знаю, вам в столицах виднее. А купцы честные и благородные бывают. У нас тут Русь-матушка, – Фёдор сделал широкий жест.

Ссориться с Ольгой он не хотел, но и не мог позволить возводить напраслину на хорошего человека.

Ольге же хотелось съязвить: «У вас тут провинция», но она сдержалась и, глянув за окно, воскликнула:

– Слушайте, а кондитерская «Татьянин день», надеюсь, не Кузьмичёва?

– Его, – кивнул Фёдор. – В честь жены Татьяны Павловны. И хлебозавод тоже его.

– И