– Так чего ж ты ее слушаешь?

– Я подумал, что это будет смешно. – Он снова хватает мой телефон и ищет другую песню. – Мы подъезжаем к Грейси и Хайден, а из машины на всю громкость орут Bee Gees. Представь, как Грейси взбесится!

– Нашел себе новое занятие? Выводить из себя подругу Хайден?

– Это весело. Эта девчонка бурно реагирует. А хорошенькая какая! – Калеб ухмыляется и качает головой в такт песне Dreamcatcher. Обычно он слушает музыку потяжелее, так что я удивлен. – Дождаться не могу встречи с ее этим Робином.

– Группа, наверное, отстойная, – предполагаю я.

– Ну ты прямо скептик. – Калеб качает головой. – Хотя ты, похоже, прав. Я глянул на сайте Strummers, кто сегодня играет.

– У них есть сайт?

– Ага. Скорее афиша выступлений. Сегодня в девять играет группа с названием Bat’s Cave. Звучит как куча дерьма. Наверное, ногти черным лаком красят.

Я молчаливо соглашаюсь.

Мой телефон опять у Калеба. Он переключает песню на 10 Freaky Girls группы 21 Savage, что больше в духе Калеба.

Эта песня как пощечина. Напоминает о старших классах. Я начинаю скучать по Джейку. Это одна из его любимых песен. Мы часто слушали ее в раздевалке, чтобы взбодриться перед игрой.

– Обожаю эту песню, – говорит Калеб. – Хотел бы я себе десяток извращенок на яхте, как у исполнителей.

– Я даже не сомневался.

– Давно болтал с Джейком? – спрашивает он. Значит, и он вспомнил о друге.

– Писал пару дней назад. Сказал, что приедем домой на День благодарения[32].

– Так нескоро!

– Так это же уже в следующем месяце.

– И то правда. Я на День благодарения собрался остаться у нас.

– Не хочешь увидеться с семьей? – Его родители очень приятные, простые люди, у которых каким-то образом получился невероятный извращенец Калеб.

– А ты сам-то поедешь?

– Тоже, наверное, останусь, – признаюсь я.

– Ну вот я и решил составить тебе компанию.

Он не смотрит на меня – снимает с одежды воображаемые ворсинки. Я чувствую себя неловко, но то, что Калеб решил провести каникулы на День благодарения здесь, а не ехать домой к семье, это трогательно. Заставляет задуматься. Кто бы мог подумать, что он на такое способен?

Я. Я мог. И всегда знал, что он такой. Он строит из себя невесть кого, но внутри – хороший человек. Он просто… помешан на сексе. Хочет покорить каждую встречную девушку, прежде чем начнет жить скучной несчастной жизнью. По крайней мере, по его словам, это с ним обязательно случится.

И это ужасно. Почему он настраивает себя на неудачу?

Я задумываюсь о своем будущем и вдруг вспоминаю Хайден. Встреча с ней в кампусе была как электрический разряд. Она сидела за столиком для пикника с подругой, и ее лицо озарилось, когда она увидела меня. Как будто ждала.

Я, конечно, слишком много об этом думаю, но ничего не могу поделать.

Знаю, что улыбался ей такой же улыбкой. Калеб похлопал меня по плечу. Джексон назвал подкаблучником. Я проигнорировал его, потому что он понятия не имеет, что я чувствую к Хайден и что между нами произошло.

Я не подкаблучник.

По крайней мере, пока.

Мы наконец подъезжаем к Strummers. Перед зданием нет свободных парковочных мест, приходится объезжать квартал в поисках парковки. У входа стоит огромная очередь из девушек-подростков, разодетых в самую страшную одежду, какую только можно представить.

– Притормози, когда мы будем проезжать мимо, – напоминает Калеб. – Хочу поискать Грейси и Хайден.

Я медленно еду вдоль очереди и замечаю Хайден:

– Вон они.

Калеб тут же включает Bee Gees на максимальной громкости.

– Опусти стекло! – кричит он мне.

Я с радостью делаю, как он просит. Мы поворачиваем головы в сторону девушек, и они замечают нас. Хайден улыбается. Грейси хмурится.

Калеб перебирается через меня и высовывает голову в открытое окно:

– The Bee Gees!

Грейси показывает пальцами пистолет, словно хочет его пристрелить.

Он со смехом падает обратно на пассажирское сиденье:

– Интересная будет ночка.

Я смеюсь вместе с ним.

Мы наконец паркуемся и идем к бару. Потому что Strummers – это бар и есть. В неприметном здании, где проходят концерты для маленькой аудитории. Я слышал об этом месте, но ни разу тут не бывал. Мы подходим к очереди и замечаем, что в ней почти одни девушки, и они вопросительно на нас смотрят.

– Тут таааак много девчонок, – воодушевленно заявляет Калеб.

– Отбери десять и возьми их на свою яхту.

– Чего?

– Ну помнишь – как в песне, – напоминаю я.

– Ааа. Понял. Но сегодня мне интересны не десять, а одна. – На его лице появляется дерзкая ухмылка, и он уверенно подходит к Грейси.

– Понравилась песня, которую я тебе включил? – нетерпеливо спрашивает он.

– Ты просто идиот, – заявляет она, повернувшись к нему спиной. Я подхожу к Хайден.

– Привет.

Она улыбается, когда я наклоняюсь и целую ее в щеку. Мне бы хотелось большего, но я сдерживаюсь.

– Ты все-таки пришел, – говорит она.

– Прости, мы немного опоздали. Это он виноват, – я показываю на Калеба. – Он собирался как на свидание.

– Она тоже, – Хайден кивает в сторону подруги, – но наряжалась не для Робина.

Я морщусь:

– Его что, серьезно зовут Робин?

Хайден смеется так мелодично, что во мне что-то переворачивается. Я так реагирую на все, что связано с ней. И всегда хочу чего-то большего.

– Ага. Она так разозлилась, что я вам рассказала. Она никогда в этом не признается, но единственная вещь, которая удерживает ее на расстоянии от этого парня, – его имя.

– Калеб ухватился за этот факт. Он заставлял меня слушать Bee Gees всю дорогу сюда.

– Вообще-то не так уж и плохо.

– Да, но это же такая древность! Они играли еще до рождения наших родителей. Наверное, родители Робина тоже древние.

– Может быть. Понятия не имею. Мне все равно.