На сцене стоит трон. Теперь пустой.

Калеб протискивается между нами с Тони:

– Пойдем найдем мерзавца и спросим, что это сейчас было.

– Нас не пустят за сцену, – напоминает Тони.

– Мы скажем, что знаем его. Типа, я его каждую ночь в Call of Duty обыгрываю, пустите меня.

– Видимо, не каждую, – замечаю я. Они хмуро смотрят на меня. – Он тут явно не в первый раз выступает. Значит, иногда он отсутствует.

– Мы за ним не следим, но явно, да. Какого, блин, хрена? – Калеб выглядит озадаченным. Тони тоже. – Я, наверное, перегнул палку, когда сказал, что у меня из-за него мокрые трусики.

– Как и с предложением пососать ему член. Не слишком изысканно, – говорит Тони, похоже, забавляясь.

– Ты полный ушлепок, – прямолинейно заявляет Грейси. – Богом клянусь, если ты крикнешь подобное Робину или кому-то из его группы во время их выступления, я надеру тебе задницу.

Калеб щелкает указательным пальцем ей по носу:

– Хотел бы я на это посмотреть.

Не раздумывая, Грейси бросается на Калеба, вытянув руки и скрючив пальцы. Он, смеясь, уворачивается, а я хватаю Грейси за талию и оттаскиваю от него.

– Остынь, – говорю я, заметив парочку здоровенных парней, наблюдающих за нами. – Ты же не хочешь, чтобы тебя отсюда выставили до начала выступления Робина.

Если бы взглядом можно было убить, Калеб уже был бы мертв.

– Убери его подальше от меня. Я серьезно.

Калеб встает по другую сторону от Тони. А я встаю между Тони и Грейси. Может, этого будет достаточно, чтобы предотвратить драку?

Скорее всего, нет, но надежда умирает последней.

Я болтаю с Грейси, а Тони с Калебом. Она – сгусток нервной энергии: подпрыгивает, машет руками, как будто собирается выйти на боксерский ринг. Она переживает за Робина. Мне кажется трогательным, как она всецело посвящает себя своим парням.

На сцене устанавливают оборудование и подключают барабанную установку. Некоторые девчонки уходят. На самом деле их уходит довольно много, зато мы теперь может подойти поближе к сцене. Грейси нервничает.

– Я думала, больше людей останется ради главного зрелища, – говорит она, покусывая нижнюю губу.

– Похоже, наш друг переманил зрительниц, – ворчит Калеб. Тони пихает его в грудь, и он замолкает.

Грейси вздыхает и снова смотрит на меня:

– Если все пойдет не по плану, Робин будет очень-очень недоволен.

– Ты уже сталкивалась с ним в плохом настроении? – спрашиваю я.

Она кивает:

– Он становится страшно капризным.

Я бросаю взгляд на Тони. Он мне подмигивает. Если бы это был кто-то другой, я бы посчитала это слащавым. Но когда так делает Тони, по мне пробегает дрожь. Кажется, он приглашает меня к чему-то. А его улыбка? Тоже полна обещаний. Он выглядит совершенно невозмутимым даже после того, как его друг оказался в центре внимания, а Грейси чуть его не побила. Даже после того, как толпа девушек подпевала его другу, хотя он и не знал раньше, что друг подрабатывает музыкантом. Тони спокоен как удав.

Всегда считала это сравнение глупым, а теперь оценила его меткость.

– Все будет хорошо. – Я поднимаюсь на цыпочки и обнимаю Грейси за плечи. Это не очень удобно – она выше меня, и я ее отпускаю. – Он устроит отличное шоу, и этот продюсер их обязательно заметит. Скоро мы будем смотреть клипы на YouTube, а они заработают миллионы на гастролях по всему миру.

Я замахиваюсь на глобальные вещи, но это именно то, что нужно Грейси. Напряжение спадает с ее плеч, она кивает и улыбается:

– Да, черт возьми! А я буду говорить, что знала его еще до того, как он добился успеха, – добавляет она.

– Именно так.

Через пару минут группа выходит на сцену и начинает настраивать инструменты. Несколько девушек что-то выкрикивают, но по сравнению с децибелами, выражающими любовь к предыдущему исполнителю, – это несерьезно.

Хмм.

Тони берет меня за руку, притягивает к себе и, нагнувшись, шепчет мне на ухо:

– Скажи мне правду. Эта группа отстой?

Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ему в глаза. Качаю головой, но говорю «да».

Он хмурится:

– Так да или нет?

Я дергаю его за руку, он снова наклоняется, и я шепчу:

– Они ужасны.

– Правда? – Наши лица так близко, что наши щеки касаются. – Что, настолько все плохо?

– Отвратительно. Калеб получит удовольствие, выкрикивая им что-нибудь противное.

– Хочешь, я попрошу его вести себя потише?

Какой же он хороший. Будь поумнее, я бы начала с ним встречаться как можно скорее. Но сама мысль, что у меня есть постоянный парень, заставляет меня нервничать.

– Да, пожалуйста. Грейси страшно переживает. И я не хочу, чтобы она села за убийство. Это испортит нам вечер.

Тони улыбается.

– Он делает это, только чтобы ее разозлить.

– Слава богу, ты не такой.

– А зачем мне злить свою подругу?

Он улыбается, явно дразня меня. Он так близко, что я не могу удержаться от поцелуя.

– Точно. Не волнуйся, разговорчики о дружбе меня не задевают.

– Правда? Но напомню, что оставаться друзьями – твоя идея.

Я притягиваю его ближе и целую по-настоящему. С языком и так далее. Посреди толпы. Он сразу отвечает на поцелуй, обхватывает меня руками. Ниже пояса мы прижаты друг к другу. Я бы предпочла заниматься чем-нибудь поинтереснее, а не смотреть концерт Робина и его группы.

– Вам бы уединиться. – Я слышу совсем рядом голос Калеба. Отстраняюсь от Тони и вижу, что его друг стоит так близко, что еще чуть-чуть – и он мог бы присоединиться к нашему поцелую.

Тони протягивает руку к лицу Калеба, заставляя его отстраниться:

– Свали отсюда!

Калеб смеется:

– Я бы попытался здесь к кому-нибудь подкатить, но боюсь, что они все несовершеннолетние.

– Зато я совершеннолетняя! – вклинивается Грейси.

Я оглядываюсь через плечо и смотрю на нее, словно говоря: «Ты что делаешь?»

Она пожимает плечами, будто отвечает, что не может себя пересилить.

– Вам не следует разговаривать друг с другом до конца вечера. – Тони встает позади меня, обнимает меня за талию и упирается подбородком мне в макушку. О, это очень приятно. – Мы будем следить, чтобы вы стояли раздельно.

– Как скажешь, – бурчит Калеб.

Заиграли гитары, и мы поворачиваемся к сцене. Робин и ведущий гитарист сердито бьют по струнам, и звук похож скорее на шум, чем на песню.