Дронго снял плащ, повесил его на вешалку, после чего прошелв гостиную.

Алевтина показала ему на глубокое кресло, сама селанапротив, закинув ногу на ногу. Из-под коротенького халата вызывающе виднелисьее красивые ноги.

— Так что вам, собственно, нужно? — повторила она,почувствовав себя хозяйкой положения.

— Вы недавно сюда переехали? — задал он свой первый вопрос.

— Это допрос? — спросила она, усмехаясь.

— Нет. Это даже не вопрос. Скорее утверждение. Вы переехалисюда достаточно недавно. И с деньгами вам помог Филипп Григорьевич. Так?

— Так, — улыбнулась она, — ну и что? Кому какое дело, ктомне помогал?

Это ведь мое личное дело. Вы только это хотели узнать? — Нетолько. — Его, кажется, нервировали ее обнаженные ноги. У Артемьева был хорошийвкус. Он прикупил лучший образец породистой самки — точеные лодыжки, молодое,упругое тело, высокая грудь, приятное лицо. С одним лишь недостатком — у неебыл вызывающе похотливый взгляд и нагловатый смех. Это отталкивало от нее.

— Вам еще что-нибудь от меня нужно? — спросила Алевтина.

— Да. Вы по паспорту Алевтина, а как вас называют подруги? —вдруг спросил он.

— Аля, — изумленно ответила она.

— Валютная проститутка, — ударил он наотмашь и посмотрел ейпрямо в глаза. И она дрогнула.

— Ах ты, «мусор», — скривила губы, — мент поганый. Как ясразу тебя не раскусила.

— Думаешь, я твой участковый? — усмехнулся Дронго.

— Нет, — она оглядела его с головы до ног. Она зналаприблизительную стоимость его ботинок. Заметила блеснувшую пряжку на ремне.Нет, такой тип не мог быть обычным офицером милиции. Даже старшим офицером. Ондля этого слишком элегантен.

— Ты из ФСБ? — спросила она и, не дожидаясь ответа, покачалаголовой.

Нет, этот не был похож на сыскаря, даже из контрразведки. —Может, ты адвокат? — догадалась наконец она.

— Не голова, а компьютер, — хмыкнул Дронго. — Давно сАртемьевым дружишь?

— А ты кто такой, чтобы я тебе отвечала?

— Его друг. Близкий знакомый. И давай без хамства. У менявсего несколько вопросов. Получу ответ и уйду.

— Вот еще. Ничего я тебе не скажу, — разозлилась Алевтина,поднимаясь из кресла. — Убирайся-ка отсюда! Сейчас позвоню Филиппу Григорьевичу,он мигом пришлет своих ребят. Они тебя быстро из кресла вытряхнут.

Жучкова схватила лежавший на столе мобильный телефон иначала быстро набирать номер, опасаясь, что незваный гость сейчас отнимет у неетелефон.

— Не звони, — спокойно сказал Дронго, — и отключи телефон.Иначе через несколько минут здесь будут сотрудники прокуратуры и милиции.

— Это почему? — не поняла Алевтина.

— Он убит, — спокойно пояснил Дронго. — Его убили вчеравечером.

У нее дернулась рука. Она посмотрела на телефон — номер ужебыл набран, осталось послать подтверждающий сигнал. Алевтина машинально поднялапалец и аннулировала набор. На ее лице появилось растерянное выражение.

— Как это… убит?

— Его убили вчера вечером, — повторил Дронго, — можешьпозвонить в агентство, и тебе подтвердят, что я сказал правду.

Она задумчиво смотрела на него. Но звонить не стала.

— Значит, его убили, — медленно проговорила Алевтина. Онадаже не притворялась — ни намека на огорчение. Она была скорее удивлена. — Ктоты такой? — спросила она через несколько секунд. — Я такого знакомого у ФилиппаГригорьевича не знаю.

— Сколько он тебе платил?

— Иди ты…

— Я тебя спрашиваю.

— У нас любовь была, — с вызовом сказала она, — я емунравилась.

— А он тебе? И жениться обещал, — поддел Дронго.

Она хищно улыбнулась. Потом взяла телефон и набрала номер.Взглянула на спокойно сидевшего в кресле Дронго и громко спросила:

— Сергунчик, это я. Ты не знаешь, что там у ФилиппаГригорьевича случилось?

— Убили его, Аля, — прозвучало с того конца провода, — вчеравечером убили. И не звони мне больше. — Телефон дал отбой.

Женщина взглянула на сидевшего в кресле Дронго, положилателефон на стол.

— Нет, — сказала она, — жениться на мне он не обещал. Квартирукупить обещал и купил. А жениться не обещал. На кой х… мне такой муж нужен. —Теперь, после его смерти, она могла говорить все, что думала об этом борове.

Каждый раз, когда он залезал на нее, она с отвращениемвдыхала вонь из его рта.

— Ты просто бесподобная дрянь, — усмехнулся Дронго, —циничная и бессовестная.

— Ага. А ты ангел божий, — с издевкой сказала Алевтина. —Пришел сюда меня наставлять на путь истинный. Ты такая же дрянь, как и я.Хочешь докажу?

Она вдруг резко распахнула на себе халат, а под халатом —ничего. Жест эффектный, громкий, как пощечина. Но Дронго даже не отвернулся. Унее действительно было очень красивое тело. Он только сейчас понял, насколькоона молода, не больше двадцати трех — двадцати четырех лет.

— Вот видишь, — с удовольствием сказала Аля, — нравится? Аты меня еще совестишь. Никакой ты не ангел.

— Нравится, — спокойно подтвердил он, — только ты лучшезакройся, а то простудишься.

— Боишься? — Она знала, что ее тело производит впечатление,и умело пользовалась этим.

— И боюсь тоже, — честно признался Дронго, — я нормальныймужчина, поэтому и боюсь. Красивое у тебя тело.

Она улыбнулась, снова облизывая языком губы. Незнакомец былв ее вкусе — спокойный, не мельтешит, не дергается. Такие типы бываютизощренными любовниками. Но иногда и садистами. Хотя ей нравилось, когда еенемного мучили в постели. Мужчина имеет право проявить свою силу. От Артемьеваподобных фантазий не дождешься. Он был скучен, предпочитая всем формам секса —оральный.

Иногда он собирался с силами и пытался сотворить нечто, нокаждый раз это были лишь жалкие потуги на мужскую состоятельность. Сказывался ивозраст. Она еще раз улыбнулась Дронго.

— Красивое, — повторила она с вызовом.

— Конечно, — невозмутимо поддержал он. — Я вот смотрю ипытаюсь определить, сколько стоит. Наверно, по две сотни за ночь брала? Илибольше?

— Ну ты и сволочь. — Она вскочила, запахнула халат изаорала:

— Убирайся!

— Не кричи, — поморщился Дронго, — сначала ты ответишь нанесколько моих вопросов. Это в твоих интересах.