Врач внимательно посмотрел на меня.

– Кажется, вам помощь тоже требуется! – и он указал на мое плечо.

– Пустяки! – отмахнулась я. – Как Валера? Он… умер?

– Почему умер?! Вы что, такого молодого и крепкого парня хотите похоронить? – Врач слегка улыбнулся. – Все в порядке, девушка! Вы вовремя привезли сюда вашего молодого человека…

– Он не мой молодой человек.

– Это не важно. Главное – вы его спасли.

Я прислонилась к стенке и беззвучно заплакала. Валерка спас меня, а я его…

– Приходите завтра!

– Да-да, конечно.

– Но все-таки я настаиваю на вашем осмотре. Как вас зовут?

– Ксения.

– Ксения, это много времени не займет. И как врач, настаиваю.

Мне обработали рану и порекомендовали покой. Про себя я только усмехнулась: вряд ли в ближайшее время мне светит покой, но с врачом я спорить не стала. Андрей Степанович, так звали врача, заверил меня, что Валера должен быстро пойти на поправку. Организм молодой и справится с раной быстро. Я достала из кармана джинсов несколько тысяч и сунула их в руку Андрею Степановичу. При виде денег его добродушное лицо исказилось.

– Это что еще? – спросил он суровым тоном. – Уберите, барышня, немедленно ваши бумажки и больше не смейте так делать. Все поняли? Надеюсь, мне повторять вам дважды не придется?

– Не придется, – смущенно пробормотала я. – Простите.

– На первый раз прощаю.

Я покинула больницу с чувством облегчения: Валерке ничего серьезного не угрожает. Это – главное. Со всем остальным я справлюсь сама. Настроена я была весьма решительно. Это был тот самый момент, когда я поняла, что меня уже ничто не остановит – я на правильном пути, и наличие двух раненых бандитов тому серьезное свидетельство. Кому-то очень не хотелось, чтобы я довела это дело до конца, и я узнаю наконец-то правду. Правду, которая меня мучила все это время и не давала покоя: кто и зачем расстрелял всю мою семью там, на лесной дороге. Сев в машину, я вдруг подумала, что совершенно не знаю, куда ехать. Адрес Валерки я помнила, но в чужом городе я не ориентировалась, и поэтому у меня возникло опасение, что я буду без толку кружить по городу всю ночь. И спросить не у кого: все граждане уже мирно сидят по своим домам. Из этого следовал неутешительный вывод: скорее всего мне придется ночевать в машине. Я порылась в бардачке и нашла карту города.

– И что мне это дает? – сказала я вслух. – Скажите на милость? Я здесь ни одной улицы не знаю!

Мне пришла в голову мысль: расспросить охранника, пока я недалеко отъехала от больницы. Что я и сделала. Охранник мне объяснил, куда ехать, и я, отметив галочкой на карте нужную мне улицу, поблагодарила его и подумала, что много спать мне сегодня не придется.

До дома Валеры я доехала довольно быстро. Открыв ключом дверь, с минуту-другую помедлила на пороге, а потом решительно шагнула внутрь. Жил Валера по-спартански. В единственной комнате стояли диван, накрытый вытертым пледом, прямоугольный кухонный стол, гардероб с незакрывающимися дверцами. Занавески на окне были простенькие – беленькие с цветочками, – такие, я помнила, были у моей бабушки.

– Хороший ты парень, Валера! – сказала я вслух. – Но руки у тебя, видимо, растут не из того места, раз ты шкаф починить самостоятельно не можешь.

Я прошла на маленькую кухню, включила электрический чайник и задумалась. Спать мне оставалось – я посмотрела наверх на часы, висевшие над плитой, – часа четыре. Потом ехать в город и узнавать насчет фирмы «Интертрастдрон». Как я буду ее искать – ума не приложу! Зато те товарищи, вернее, их руководитель, знают, где искать. Не случайно, стоило мне объявиться в городе – как я попала в облаву.

Чайник загудел и отключился. Я выпила чашку чая и пошла спать. Пистолет я вынула и положила на тумбочку. Хотелось есть, но в стареньком Валерином холодильнике, который стоял на кухне, я не нашла ничего, кроме несвежего йогурта и заплесневелого плавленого сырка. Был еще пакет молока. В хлебнице я нашла черный хлеб и, отломив кусок, запила его молоком. В ванной у меня не было даже сил встать под душ, и я ограничилась тем, что сполоснула лицо холодной водой.

Я стянула с дивана старое постельное белье и легла, накрывшись пледом.

Проснувшись, я посмотрела на сотовый. Было около девяти часов. Наскоро приведя себя в порядок, я отправилась в город. В информсправке я ничего не узнала об этой фирме; на моем лице отразилось разочарование, и крашеная блондинка лет сорока пяти, посмотрев на меня внимательно, повторила:

– По вашему запросу ничего нет.

– Не может быть! – с отчаянием сказала я. – Посмотрите, пожалуйста! Еще раз.

– Ошибки здесь никакой нет.

– Пожалуйста! – Я достала из кармана деньги и протянула ей их. – Вот. Возьмите.

Она глянула на меня и быстро сунула купюру в стол.

– Сейчас посмотрю повторно, – сказала она уже более мягким голосом.

Но меня опять ждало разочарование. Ничего по моему запросу не нашлось.

– Спасибо, – пробормотала я и отошла в сторону, крепко сжимая бумажку…

– Плохо! – сказала я вслух. – Очень плохо!

Плечо болело; я села на скамейку, запустив руку в волосы, и стала водить носком туфли по земле. Внезапно меня осенило; чуть ли не бегом я вернулась обратно и, задыхаясь, спросила:

– А Соколовский проживал здесь?

Через минуту мне выдали отрицательный ответ.

Денег у меня уже почти не осталось. Я решила позвонить Володе и попросить скинуть мне небольшую сумму на карточку. Он заорал, услышав мой голос, и выдал пару «ласковых». Спросил, где я. Мне пришлось признаться, а потом в течение нескольких минут слушать его ворчанье. Но деньги он обещал выслать. Как говорится, и на том спасибо!

Следующий звонок был Муське. Я попросила ее взять несколько дней за свой счет – я обещала потом все ей оплатить, – поехать в мой город к Вере Русановой и куда-нибудь уехать вместе с ней: все становится очень опасным. Я боялась, что бандиты доберутся и до Веры. Муська согласилась, на все расспросы я отвечала только одно: «Все подробности потом, не сейчас».

Нужно было решить: что делать дальше. Неужели я приехала сюда зря? Не может быть, твердила я как заклинание. Не может быть! Я сидела на скамейке и чуть не плакала. Это был небольшой сквер с фонтанчиком и пестрыми цветочными клумбами. Я вспомнила о Валере, надо бы навестить его в больнице. Внезапно я почувствовала, что голодна, и, увидев через дорогу маленькое кафе с летней верандой, встала и направилась туда. Изучив меню, я заказала еду и принялась рассеянно рассматривать прохожих. Люди сновали по своим делам… вдруг я подобралась. В мозгу загорелся красный сигнал тревоги. Прямо напротив места, где я сидела, метрах в двадцати от меня, стоял «Форд» с тонированными стеклами. Не знаю почему, но мне это сильно не понравилось, хотя я уговаривала себя не поддаваться тревоге и не поднимать панику на пустом месте. «Это просто чья-то машина, – говорила я себе. – Ее хозяин отошел по своим делам. Скоро он придет и машина уедет. Это пустяки, – повторяла я, кусая губы, – сущие пустяки». Принесли еду, и я стала поглощать ее, не спуская глаз с «Форда». Мне почему-то казалось, что кто-то оттуда наблюдает за мной. И это сильно нервировало – пару раз я уронила вилку и попросила официантку заменить столовые приборы. «Сукин сын! – подумала я. – Ты меня не испугаешь! Даже если ты там не один. Я не буду трястись в мандраже! Не на такую напал!..» Я успокаивала сама себя, но помогало это плохо. Машина стояла около ряда магазинчиков, и если хозяин машины пошел туда, то он должен был скоро появиться. Я ела торопливо и как ни старалась отвлечься, мой взгляд все время возвращался к этой машине. Я заказала кофе, но около «Форда» так никто и не появился. Расплатившись, я встала и на негнущихся ногах пошла по тротуару. Мне почему-то думалось, что сейчас оттуда раздастся автоматная очередь и я упаду на асфальт, сраженная ею. Невольно я ускорила шаг, и машина медленно тронулась с места. Я запаниковала. «А вдруг там целый взвод братков с оружием?!» Сердце мое колотилось все сильнее и сильнее. Бросив взгляд по сторонам, я увидела слева арку и нырнула туда. Какое-то время я бежала изо всех сил – по дворам и переулкам, и когда обернулась, то никого не было. Ни машины, ни преследователей. Я была одна и стояла напротив трехэтажного ярко-желтого дома.