приятно пах травами, у стен стояли стеклянные шкафы с товарами. Обереги, зелья, травяные сборы, свечи, даже детские игрушки – здесь можно было найти все, что душе угодно. Наверное, если бы не спешка, я бы надолго зависла у витрин, разглядывая это великолепие.

– Вам что-то подсказать? – негромко осведомилась ведьма за прилавком. Каким-то шестым чувством я поняла, что это именно ведьма, а не наемная работница. – Средства для красоты, обереги от злых языков или завистливых взглядов? – Она подалась чуть вперед и мурлыкнула: – А может помощь в сердечных делах?

– Нет, благодарю, – покачала я головой. – На самом деле, мне просто нужно задать вам вопрос.

– Я не справочное бюро, – хмыкнула женщина, перебросив на плечо пышную медно-рыжую косу.

– Знаю, но мой вопрос, он очень… специфический. Скажите, вы можете увидеть, если у меня ведьминский дар или нет?

– Ведьминский дар? – удивилась хозяйка магазина. – А должен быть?

– Моя прапрабабка была ведьмой.

– Прапра… Далековато. Подойди поближе и посмотри мне в глаза.

Я шагнула к прилавку. Ведьма была выше на полголовы, и пришлось чуть задрать подбородок. Зеленые глаза поймали мой взгляд, и я замерла, как мышь перед змеей. Зелень разгорелась ярким пламенем, все сильнее затягивая, лишая воли. Где-то под сердцем неприятно закололо. В ушах зашумело, словно меня нес бурный поток воды. Испугавшись, я дернулась и усилием воли вырвалась, отступая назад. Звуки и запахи сразу вернулись, бросая в реальность.

– Хм… – потерла подбородок ведьма, не обращая внимания на мое состояние. – Как интересно. Сила вроде бы и есть. А вроде бы и нет.

– И что это значит? – спросила я хрипло. – Что мне делать?

Она помолчала, рассеянно глядя куда-то мимо меня, а потом спокойно пожала плечами.

– Ждать. Сила сама решит, достойна ты ее или нет.

– А можно ей в этом как-нибудь помочь?

– А стоит ли? – Ведьма подарила мне серьезный взгляд. – Чего хочешь ты сама? Наш дар – не игрушка, которую можно отложить на полку, если надоест. Сила – это ответственность. И приняв ее, ты будешь нести ответственность всю жизнь. Подумай хорошенько, юная ведьма. Возможно, именно в этом и заключается твое испытание.

Я растерянно моргнула.

– И никогда не доверяйся так безоглядно другой ведьме, – посоветовала женщина. – Тебе повезло, что на пути попалась я, а не какая-нибудь охочая до чужой силы интриганка.

– Спасибо, – пробормотала я. – Учту.

Вернувшись в магомобиль, я крепко задумалась. А ведь она была целиком и полностью права. Я росла в семье магов, сильных магов, и знаю, сколько труда нужно на то, чтобы обуздать магию. С даром ведьмы может оказаться еще сложнее. И даже если справлюсь, он круто изменит жизнь. Нужны ли такие перемены? Отличный вопрос. И никто не даст на него ответ, кроме меня.

Сейчас в жизни все более-менее устроено. У меня есть план на ближайшее будущее. Помириться с папой, когда он поймет, что мне не нужен навязанный брак. Продолжить учебу, которой осталось два года. Совершить научное открытие, если повезет найти сагаров. Пробуждение дара эти планы явно перечеркнет. Или все-таки нет? Предки…

Обреченно вздохнув, я на секунду прикрыла глаза и завела двигатель. Ладно будем решать проблемы по мере поступления. А сейчас пора возвращаться в Прилесье.

ГЛАВА 12

В Прилесье я приехала после обеда. Жара все набирала силу, превращая воздух в вязкий кисель, но в деревне это переносилось гораздо легче, чем в городе. Несмотря на зелень парков, скверов и клумб, в зной каменные постройки и мостовые Старограда превращались в огромную печь. Сейчас, нырнув в прохладное нутро своего деревенского дома, я ощутила это особенно отчетливо.

Быстро умывшись и перекусив, занесла в спальню сумку, которую собрала Клара Генриховна, и распотрошила содержимое. Надо сказать, экономка постаралась на славу. Кроме разных полезных мелочей, в сумке нашелся мой любимый теплый костюм, несколько удобных платьев, брюки, босоножки и новые кеды. А в самой глубине, подальше от палящего солнца, – коробка шоколадных конфет, которые я просто обожала.

Я достала одну и сунула в рот, зажмурившись от удовольствия. Этот маленький жест дал понять, что Клара Генриховна не просто выполняла мою просьбу. Она решила сделать мне приятное, порадовать сбежавшую из дома дочь хозяина, которая выросла у нее на глазах. И от этого на душе становилось тепло-тепло. Так здорово знать, что тебя любят и ценят.

И папа меня ведь тоже любит, хоть и редко показывает это. Наверняка он скоро поймет, что в браке с нелюбимым нет ничего хорошего, и сменит гнев на милость. Мы помиримся, Рылинские найдут себе другую достойную невесту, и все сложится так, как и должно.

Пребывая в отличном настроении, я переоделась, собрала с собой несколько пирожков и бутылку с водой. На улице послышался скрип калитки. Решив, что Арс пришел, как и обещал, я выскочила на крыльцо, запирая за собой дверь.

– Все, мы можем…

Обернувшись, я осеклась. Потому что совсем не егерь входил сейчас в мой двор. А человек, которого тут не должно было быть. Петр Рылинский собственной персоной.

– Здравствуй, Феодора, – поздоровался он, с интересом осматривая участок.

Рылинский, одетый в модный костюм из светлого льна и с зачесанными назад волосами, смотрелся здесь немного чужеродно. Аристократический лоск и аромат больших денег категорически не сходились с кривоватым забором и неровно подстриженной травой. Каким ветром Петра вообще сюда занесло?

– Даже не поздороваешься? – хмыкнул тот.

– Здравствуй, – растерянно ответила я, спохватившись. – Как ты меня нашел?

– Твой отец дал адрес.

– Правда? Зачем?

– Чтобы мы поговорили. Знаешь, стало даже немного обидно, что моя невеста, узнав о свадьбе, сбежала от меня в… в деревню.

В его глазах мелькнуло что-то такое снисходительно-презрительное, что подействовало, как ведро холодной воды. Пусть Рылинскому не нравится мой выбор, но я сделала его сама, и он не имеет никакого права осуждать за него.

– Я не твоя невеста, – взяв себя в руки, ответила твердо. – Если папа что-то обещал вам, то делал он это, не поставив меня в известность.

– Хм, – Рылинский подарил мне внимательный взгляд. – Мне казалось, для девушки из аристократической семьи это не должно стать сильной неожиданностью.

– Тоже считаешь, что таким, как я, нужно думать только о благополучии рода? – нахохлилась я.

Рылинский