опять же, слишком много усилий для кучки древних скелетов, прости за грубость.

Я кивнула, не собираясь спорить. А потом встала и нервно заходила по комнате.

– Знаешь, все это может быть вообще никак не связано. Я вцепилась в череп, потому что он – самое интересное, что случилось со мной здесь. А на самом деле вполне может оказаться так, что Марина просто ошиблась, у Зудина завалялась очень важная для кого-то улика, а мое похищение было шутки ради.

Арс поймал меня за руку, заставляя остановиться. От касания сильных пальцев я замерла. Но все же нашла в себе силы закончить:

– В деревне наверняка нашлись те, кому приезжая аристократка поперек горла встала. Они могли просто подшутить. А в обморок я сама свалилась.

– Все возможно, – странно хмыкнул Арс. Мою руку выпускать он не торопился. – Почему ты не хочешь рассказать о сагарах кому-нибудь еще? Поднять шум, позвать коллег из университета?

– Ну да, – вздохнула я. – А потом смотреть, как мое открытие присваивает себе кто-то вроде Верховцева. В ученых кругах царят хищные нравы.

– Неужели твой отец не защитит?

– Я же говорила, у нас... сложные отношения.

– Понятно.

Мы замолчали. Егерь смотрел куда-то за окно, неосознанно поглаживая мою кисть. Это оказалось удивительно приятно. От его пальцев расползались теплые мурашки. Я замерла, чтобы не напоминать о себе. Но хорошее не длилось долго.

– Мы должны дождаться, пока очнется Зудин, – вздохнул егерь и поднялся. – Авдеев даст мне знать, когда это случится. Я зайду за тобой. Не уходи далеко, хорошо?

– Хорошо, – пообещала я.

На душе стало спокойнее. Пусть Арса и другом назвать сложно, но теперь мне есть, с кем посоветоваться и на кого опереться.

ГЛАВА 11

За утро я успела сходить к тете Лиде за яйцами, сбегать в магазин, сварить суп и полить огород. Капуста еще сильнее подросла, а цветы уже выпустили первые бутоны. Яблони, которые успели отцвести еще до моего приезда, радовали крошечными зелеными яблочками, и даже на кустах что-то начало завязываться. Кажется, к осени меня ждет приличный урожай.

Пообедав, я вернулась к грядкам и аккуратно взрыхлила почву для новых посадок, мурлыкая себе под нос незатейливую мелодию. Никогда бы не подумала, что огородные успехи могут заставить меня чувствовать такую гордость. Но я и правда гордилась. Пусть огород смотрелся очень скромно по сравнению с соседскими, он был моим детищем, в которое вложено время, силы и даже душа. Надеюсь, укроп ощущает, с каким воодушевлением я его окучиваю.

Но довести дело до конца не удалось. Арс, как и обещал, зашел за мной около двух, сообщив, что Зудин очнулся. Я тут же забыла обо всем на свете и поспешила за ним.

Участковый лежал в маленькой, но светлой палате на две койки. Вторая кровать пустовала, поэтому мы могли спокойно поговорить без свидетелей.

– Арсений! – всплеснул руками Зудин, завидев нас. – Госпожа Домбровская! Спасители мои!

– Здравствуйте, – смутилась я, не считая свой поступок чем-то героическим.

– Борисыч рассказал, что если бы не вы, то я б сегодня и помер.

– Да, – вздохнул Арс. – Феодора оказалась там очень вовремя.

– Как вы себя чувствуете? – спросила я. Меня все еще мучил легкий стыд за то, что я утащила у участкового улику, пусть он об этом даже не догадывался.

– Живой, и это главное, – улыбнулся тот.

– Вы можете рассказать, что с вами случилось?

– Я не помню. – Зудин тут же погрустнел. – Совсем не помню. Пришел с работы, поужинал, сел читать газету – и все. Провал. Очнулся уже тут. Не представляю, как так вышло. Я ж пью только по праздникам, да и то – по рюмочке.

Мы с Арсом переглянулись. Можно было бы решить, что это алкоголь или аллергия отшибли участковому память так, что он даже не помнил, как пил. Но Зудин и правда не был похож на идиота, который мог забыть об опасной для него траве.

– Посмотреть бы, что у вас дома творится, – задумчиво пробормотал егерь.

– Это запросто, – закивал участковый. – Борисыч сказал, что может меня уже отпустить, если обещаю отлежаться, а не бежать на работу.

– Тогда одевайтесь. Мы подождем вас на крыльце.

Зудин явно торопился, потому что не прошло и пары минут, как он, пыхтя и морщась, вышел на крыльцо. Ему пришлось надеть грязные штаны и несвежую рубашку, поэтому участковый воровато оглядывался по сторонам, чтобы никто не заметил его в таком неприглядном виде. Но больница располагалась в самом конце спокойного переулка, поэтому свидетелей не оказалось.

– Поехали, – скомандовал он, запрыгивая в машину Арса.

Жил Зудин совсем недалеко от меня – на параллельной улице, почти сразу за Людмилой Васильевной. Небольшой аккуратный домик ничем особенно не выделялся среди остальных. Участковый выбрался из машины, предвкушающе хмурясь, и бросился к крыльцу.

– Дверь закрыта, – констатировал он, дернув ручку. – Но не заперта.

Арс оттеснил его от двери и шагнул в дом первым. Я держалась последней, не собираясь лезть ему под ноги. Мало ли, что там внутри творится.

– Пусто, – сообщил Арс.

Облегченно выдохнув, Зудин резво нырнул внутрь. Я поспешила следом.

На первый взгляд в доме все было в порядке. На полках тонким, но уже заметным слоем лежала пыль, а в раковине громоздилась целая башня из грязных тарелок. Авдеев говорил, что жена Зудина куда-то уехала, поэтому тут вряд ли было что-то необычное. А обо всем остальном может рассказать только хозяин.

Участковый прошелся по комнатам и заглянул в холодильник. В дверце стояла бутылка с темно-розовой жидкостью.

– Это клюквенная настойка, – сказал он. – Я ее у Степаныча беру, для себя. А еще тут стояла и бутылка травяной – такую супруга моя уважает. Только сейчас бутылки нет.

– Видимо, эта та самая, с которой вас нашли, – заметила я.

– Но я не мог ее выпить. Никак не мог! Я ж не дурак, хорошо помню, что от зверобоя опухаю аж до удушья.

– Что-то еще странное есть? – поинтересовался Арс.

Зудин вернулся в гостиную. Обошел ее по периметру, чуть ли не обнюхав углы. Заглянув в спальню, сунул там нос в шкаф и комод. Проверил оконные рамы, которые оказались закрыты. И в итоге уселся в кресло, вздохнул