– Хорошо.

– Тогда пока.

– Как там Марго?

– Нормально, – бросил Митрофан торопливо. –Все, отсоединяюсь.

И действительно отсоединился. Как будто за лишнее слово,сказанное отцу, с него деньги сдерут. За простое человеческое «спасибо» –тысячу рублей! Неблагодарный сын!

– Вась, ты где там? – донеслось до Базиля состороны реки. – Я уже замучился тут дрейфовать.

– Бегу! – откликнулся Голушко. И поспешил на зов.

Сев в лодку, Базиль сообщил Сергею о том, что больше неможет составлять ему компанию – неотложные дела. Но если тот желает, он готовпоменяться с ним обувью. Сережа от кроссовок отказался, как и от идеипродолжать рыбную ловлю.

– Пойду с Катькой мириться, – сказал он. – Ато она, когда мы в ссоре, начинает себе голову глупостями забивать, типа, я еене люблю…

– Все бабы такие! – успокоил его Базиль.

– Да мы ж с ней еще это… Не муж с женой.

– Как так?

– Просто вместе живем. Сожительствуем то есть.

– Сейчас это гражданским браком называют.

– И я ей говорю – у нас брак. Ты моя жена. Я твой муж.Какая разница, что штампа нет? А она все одно: ты меня не любишь, вот на мне ине женишься…

– Женись тогда!

– Зачем? Мне и так хорошо…

– Но ей-то плохо.

– Ты, Вась, сколько раз был женат?

– Ни одного.

– И я ни одного. В молодости хотел. Один раз. Даневеста моя умерла… – Сергей погрустнел. – С тех пор ни разу желанияне возникало. Я Катьку люблю, другой мне не надо, но в загс с ней не пойду. А когдапомру, все равно все ей достанется, я дарственную оформил на ее имя.

– Не рано помирать-то собрался? Тебе всего сорок!

– Невесте моей тридцать было. Сгорела от рака. Так чтовозраст тут роли не играет… – Он подмигнул Базилю. – Ты вон какойживчик, а годков-то, наверное, уже о-го-го! Шестьдесят, не меньше.

– Семьдесят один будет.

– Вася, нет слов! Молодчага! Вот еще однодоказательство того, что не надо жениться. Баба-то из тебя все соки бы выпила.Уж до чего моя Катька славная, а все равно… Иной раз так доведет, что сердцеколоть начинает.

За этой болтовней они доплыли до причала, сдали лодку иудочки и направились каждый к месту своего обитания.

Оказавшись в бунгало, Базиль принял душ, переоделся, а туткак раз и кинолог подоспел. Все с тем же Мухтаром. И опять пес непродемонстрировал блестящих качеств сыскной собаки. Побегал вокруг дерева,носом землю порыл, а результата никакого.

– Может, он нюх потерял? – предположил Базиль.

– Ничего он не потерял, – обиделся за своегопитомца кинолог. – Просто дождь все запахи смыл. Он вчера весь вечер лил иночью пару раз принимался. – Парень потрепал Мухтара за ухом, чтоб тотперестал на Базиля порыкивать – пес как будто понял, что тот его трудов неоценил. – Что вы там должны были мне передать?

Голушко протянул ему колоду.

– Вот если б вы ее не цапали, Мухтар обязательно бынашел след, – буркнул кинолог. – До свидания!

И, пристегнув псу поводок, удалился.

Проводив человека и собаку взглядом, Базиль вернулся ксосне, уселся на ее корень и погрузился в раздумья. В том, что тайник устроилчеловек в плащ-палатке, у него сомнений не было. Не рыбак, скрывающий от женысвое пристрастие к ловле, как предположил Сергей. Хотя знавал Базиль одногомужика, который отправлялся на реку втихаря. Его супругу раздражало, что, вместотого чтоб забивать дома гвозди и чинить краны, он на рыбалку шастает. И ладнобы, кипятилась она, улов знатный был, а то три ерша принесет, а мне чисти! Воти приходилось бедолаге легенды придумывать. То про субботник сочинит, то прозаседание профсоюзного комитета. Естественно, одевался он соответственно: либов спортивный костюм, либо в парадный, а у самого в гараже рыбацкое снаряжениебыло припрятано. Прибежит, переоденется, удочки возьмет – и на реку.

«Но тут другая история, – размышлял Базиль. – Убийцаспрятал плащ-палатку и сапоги, чтоб его никто в этих вещах не увидел. А почему?Да потому, что сразу после этого он проник на территорию «Эдельвейса», а тамлюди в таких «доспехах» не ходят. Помню я, как на меня охранники окрысились,когда я в штормовке брезентовой явился…»

Базиль хотел еще поломать голову над тем, куда убийца своедобро перепрятал, но тут в его желудке заурчало и он вспомнил, что с утраничего не ел. Глянув на часы, Голушко вскочил и побежал вдоль забора к воротам.Было уже четверть восьмого, а ужин начинался в семь!

Когда Базиль влетел в столовую, некоторые уже покидалиобеденный зал. Но за тем столиком, который он занимал, все были еще в сборе.Уже знакомые Базилю Макар Смирнов и Ольга Соколова (за завтраком они успелидруг другу отрекомендоваться и пообщаться), а также незнакомый брюнет вщегольских брюках и расстегнутой чуть ли не до пупа пестрой рубахе. Мужчинывстретили соседа приветственными кивками, новичок еще и представился («МаксРадов», – сказал он), а единственная дама расплылась в широкой улыбке.Базиль пожелал всем приятного аппетита и угнездился на своем стуле.

– Опаздываете, Василий Дмитриевич, – заметилМакар. Он работал главным бухгалтером какого-то крупного завода, был зануден ипедантичен. – Здесь лучше вовремя являться к ужину, иначе суп (молодцы,кстати, что дают его два раза в день) придется вкушать такой температуры, какаяуместна лишь для алкогольных коктейлей…

– Да, – согласился с ним Макс. – Я вот тожепришел позже обычного, и уха мне досталась чуть теплая…

– А уха знатная, – подключилась Ольга. – Изфорели. Я, признаться, впервые такую ем… Наваристая, с зеленью… Пальчикиоближешь! Ешьте, Василий Дмитриевич, пока совсем не остыла…

– Сейчас отведаю! – сказал Базиль азартно. Ушицуон любил. Но перед тем как приняться за еду, взял с подноса официантки стопочкуводки и опрокинул ее в рот. После чего зачерпнул ложку ухи и отправил еевдогонку. – Хорошо!

– А по мне, так ничего особенного, – заявил Макар,отправляя в рот последний глоток сока – алкоголя он не употреблял. – Нехватает специй… – Он поднялся из-за стола. – Откланиваюсь! Всем досвидания… До встречи за завтраком.

Соседи по столику ответили Макару одним и тем же, бросили«до встречи» и вернулись к трапезе.

– А уха, что бы ни говорил Макар, отлично приготовлена, –сказала Оленька, зачерпнув ложку супа – она очень медленно ела, и на поглощениеодного первого блюда у нее уходило минут пятнадцать. – Мне очень нравится…

Оленька была весьма миленькой барышней, но, по мнениюБазиля, не по возрасту блеклой. Ее сверстницы мелировали или красили волосы,пользовались косметикой, одевались в яркие сексуальные тряпки, носили украшения– у Оленьки же была русая косичка, бледное, не знающее румян и пудры личико, аее гардероб состоял из мешковатого сарафана в цветочек и серого кардигана. Какпонял Базиль, девушка только что окончила институт и собиралась устраиваться наработу, деньги на отдых в «Эдельвейсе» изыскала, продав земельный участок. «Мнеон все равно без надобности, – комментировала она свой поступок. –Огородница из меня никакая – у меня даже кактусы гибнут, а тут хорошую ценупредложили… Как раз на путевку… Я всегда мечтала отдохнуть в доме отдыха,подобном «Эдельвейсу»… Чтоб и комфортно было, и природа красивая…Необыкновенное место наш дом отдыха, не правда ли?» На это Базиль заметил, чтозаграничные курорты не менее замечательны, но пребывание во многих из них стоитгораздо дешевле. Да и интереснее там. Все ж таки другая страна, почти другоймир! «А я и так как в другой мир попала, – ответила девушка. – Я из маленькогогородка нефтяников. У нас смог да серость. А тут и шикарно, и природа… Нет, чтони говорите, а за границей не может быть лучше!»