– Меня Жека зовут! – Охранник протянул ладонь длярукопожатия.

– Василий, – представился Голушко и, немногопомявшись, пожал протянутую руку.

– Да я в курсе… Тебя уже весь «Эдельвейс» знает…

– Откуда?

– Ты ж вчера на дискотеке зажигал! В конкурсахучаствовал…

– Ага, было дело, – смущенно хмыкнул Базиль. В еговозрасте пора было уже вести себя более солидно, но если он начинал веселиться,то остановиться уже не мог.

– Аниматор твое имя спрашивал? Спрашивал! Ну, вототтуда весь дом отдыха и знает, как тебя зовут…

– Стыдоба!

– Да брось, Вася! Так и надо! – Он хлопнул Базиляпо плечу. – И извини меня за вчерашнее, ладно? Сам понимаешь, работа…

– Да ладно, фигня! Забудь…

– Забуду, но только после того, как ты со мной выпьешь.

– Базара нет, выпью… – Базиль поманил бармена ихотел попросить у него еще одну стопку для Жеки, но тот потребовал:

– Бутылку водки, рыбной нарезки и булочек скунжутом. – А когда бармен отошел, чтобы подготовить заказ, сказалВасилию: – Пузырь с меня, не протестуй!

– Лады, – не стал спорить с ним Голушко.

– Только учти, я пью не больше сорока граммов. Так чтопосле первой стопки меня можешь не уговаривать повторить, все равно откажусь.

– Зачем тогда столько?.. – Базиль ткнул пальцем взапотевшую бутылку, выставленную барменом на стойку.

– Вась, не люблю мелочиться. Натура у меня такая!

Жека разлил водку по стопкам. Сварганил два бутерброда. Одинположил на салфетку перед Базилем, второй взял себе.

– Ну что, Вася, давай! За знакомство! – И,чокнувшись с Голушко, одним махом опорожнил свою стопку.

Базиль тоже медлить не стал. Выпил водку, с удовольствиемзакусил соленой форелью.

– А ты чего не пьешь-то? – спросил он после.

– Я пью. Но либо сорок граммов водки или коньяка, либофужер красного сухого вина. Больше нельзя. Вредно для организма…

– Вон оно что… Понятно. – Базиль взял с тарелкибулочку и стал ее легонько пощипывать. – Жек, а я вот все спросить хотел…Что, правда на территорию никак попасть нельзя, только через ворота?

– А как еще?

– Ну, не знаю… С реки!

– С реки, конечно, можно. Но только своим: отдыхающимили работникам, посторонних обязательно поймают и выдворят.

– А в ночь на понедельник ничего такого не было?

– Я сам выходной был, но ребята-сменщики говорят, чтонет.

– Точно?

– Тишь да гладь!

– И свои не шастали в неурочный час?

– Отдыхающие, естественно, часов до двух никакугомониться не могли, но с этого времени и до утра охрана никого не наблюдала…

– А служащие?

– У нас ночами никто не блондит. Тут работенка знаешькакая выматывающая? Оттрубишь смену, поешь – и на боковую!

– Значит, ничего такого…

– Не, ничего. Правда, одна из трех камер слежения, изтех, что развешаны на заборе со стороны берега, именно в ту ночь вырубилась, ноэто наверняка случайность. У нас тут птиц полно. Они любят провода поклевать…

– Вы милиции об этой неполадке сообщили?

– Зачем?

– А вдруг камеру отключил злоумышленник?

– Не отключал ее никто. Говорю ж тебе, провод птицырасклевали.

– А если его перерезали?

– Да брось! Кому это надо? Разрыв с нашей стороныпроизошел. Вот если б за забором, тогда я б еще подумал…

«Теперь понятно! – осенило Базиля. – Человек вплащ-палатке, перед тем как покинуть территорию, перерезал кабель камеры, чтобслучайно не попасть в поле ее видимости… Из этого можно сделать вывод, что онпрекрасно осведомлен о системе безопасности «Эдельвейса», а коли так – он одиниз служащих дома отдыха, как я, собственно, и думал… Ведь отдыхающим такиедетали, как наличие камер и их расположение, неизвестны… Они очень хорошозамаскированы. Я, например, понятия не имею, где они размещены… И это при том,что я изучил каждый метр ограждения…»

Пока Базиль размышлял, в углу зала осветилась маленькаясцена, это означало, что стриптиз вот-вот начнется.

– Вась, а что сегодня за программа? –поинтересовался Жека. – Я на афишу не посмотрел…

– Отпадная программа! – почмокал губамиГолушко. – Женский стриптиз!

– Фу! – скривился собеседник. – Не люблю…

– Ты что, голубой?

– Почему сразу голубой?

– Да потому что каждый нормальный мужик любит стриптиз!

– А я нет! Для меня женщина – символ материнства ичистоты. А развратные девки, трясущие сиськами под музыку, вызывают у меняотвращение… – Жека сполз с табурета и помахал Базилю на прощание. –Так что пошел я! Лучше у себя в комнате полежу, книжку почитаю… Пока!

Базиль помахал в ответ и тихо бросил вслед Жеке:

– Вот чудак! Стриптиз – это ж искусство…

Но тут на сцену выплыла девушка в костюмчике медсестры, иБазиль, сразу же позабыв о Жеке, радостно зааплодировал.

Было уже начало первого, когда Габриель подошел к заветномуокну, чтобы полюбоваться спящей Магдалиной. Но, к его огромному удивлению,кровать была пуста. Более того, не разобрана!

«Неужели гуляет? – подумалось Габриелю. – Но ужепоздно для этого… А поверить в то, что девушка вместе с остальными смотрит стриптиз,я не могу… К тому же программа завершилась полчаса назад…»

Не успел он закончить свою мысль, как услышал приближающиесяшаги. Затем позвякивание ключей и легкий скрип открываемой двери. Обитательницабунгало вернулась.

Габриель спрятался за веткой шиповника, но встал так, чтобыему было видно, что творится в комнате. А там тем временем зажегся свет, и укровати появился свекор Магдалины. Старик не качался, но с первого взгляда былоясно, что он пьян. Напевая что-то себе под нос, он скинул ботинки, сорвал ссебя перепачканную губной помадой рубаху и отправился в ванную.

«А где же Магдалина? – недоумевал Габриель. –Неужто на свидании? Нет, этого решительно не может быть… Такие девушки, какона, не позволяют себе подобных вольностей… Ведь она замужем!»

Василий вернулся из ванной с мокрыми волосами и следомзубной пасты в уголке рта. Подойдя к кровати, он, не снимая брюк и покрывала,повалился на нее и закрыл глаза. Но почти тут же вынужден был подняться – вкармане его рубашки запиликал сотовый.