Нужно жить дальше, стиснув челюсти.

Просто быть, существовать. Лишь для того, чтобы в будущем со мной ещё что-нибудь случилось. Хорошее или плохое, уже не важно.

Время проходит незаметно. Противная изморось закончилась, ветер разогнал тучи, даже светлее стало. И на небе видны бледные звёздочки, почти невидимые, засвеченные фонарями, но предвещающие удачные дни впереди.

Эх, вот бы существовала таблетка от боли разбитого сердца.

— Вероника! — басистый голос застаёт меня врасплох, и я подскакиваю на месте, перепугавшись до чёртиков.

Большой белый джип перегородил дорогу, и из опущенного стекла на меня смотрят знакомые глаза. До дома осталось каких-то жалких пятьдесят метров, и угораздило же меня встретить на пути своего "любимого" свёкра.

— Ефим Святославович? — хлопаю ресницами.

— Добрый вечер, — сухо бросает и выходит из машины. — Прогуляемся?

— С чего бы вдруг? — сторонюсь.

Хочется обойти его новенькую машину и забежать в подъезд, скрыться. Запереть квартиру на сотню замков, а для ещё большей безопасности с головой под одеяло укутаться.

— Мы никогда не говорили по душам, — пожимает плечами как-то слишком добродушно, по простому. — Может, пришло время?

— Я не хочу, Ефим Святославович, — уже собираюсь улизнуть, но неведомые силы всё же заставляют меня задержаться.

И пока я мешкаю, Волков старший подходит ближе.

— Прости меня, Вероника. Я был к тебе несправедлив.

Шок ударяет в голову, как молоток по наковальне. Молчу.

Волков старший действительно хочет просто извиниться? Не будет волны упрёков и жалящих слов?

— Я всё искал в тебе подвох, копал, вынюхивал. А нужно было просто тебя поддержать! — задумывается, отведя взгляд. — Ты всё это время терпела моего несносного сына и делала его лучше. Ты бы видела, как он страдает без тебя!

Ага, заметно. Страдалец тот ещё!

— Вероника, я хочу видеть внука, — переводит на меня взгляд, полный надежды. — Вот, возьми!

Выуживает из потайного кармана дорогой дублёнки увесистый конверт и вкладывает мне в руки.

— Мне не нужно! — прячу ладони в карманы.

— А я говорю бери! Дурочка! — понижает голос до вибрирующего баса, и мне снова становится страшно.

Приходится принять внушительную сумму. Только бы он поскорее отстал.

— Есть шанс, что ты вернёшься к моему сыну? — седая бровь вздрагивает.

Жадно втягиваю морозный воздух, выигрывая себе время перед ответом.

— В понедельник подам на развод, — опускаю взгляд и щёки краснеют.

— Сильное решение, — выговаривает обречённо и губы поджимает. — Ладно, Вероника. Можно я заеду в среду? Хочу Максимку на руках подержать.

— Зачем это, Ефим Святославович?

— Это же мой внук. Волков! — во взгляде сверкает неподдельная гордость. — Может, ты воспитаешь его достойно, а не как…

Замолкает.

— Вы хорошо воспитали Стёпу, просто он такой человек! — вырывается прежде, чем успеваю обдумать.

— Ему явно не хватило материнской любви.

С этим не поспоришь.

— Приезжайте. Только позвоните заранее, мама пирогов испечёт! — стараюсь улыбнуться.

— Хорошо, Вероника. Не буду тебя задерживать.

Волков старший оживляется. Даже рукой мне машет, когда захожу в подъезд.

Отец из него вышел так себе. Возможно, он сможет стать хорошим дедушкой?

_46_

_Степан_

Пока сердце пульсирует в горле, а мозг утонул в неистовом гневе, выжимаю на максимум. Машина ревёт мотором, обгоняя всех на своём пути.

Мужчины не плачут.

Да только тогда почему у меня глаза намокли?

Бесит, что Вероника непреклонна, а я бессилен. Хочу её. Обратно. В семью.

Я бы всё исправил. Поставил бы на первое место жену и сына. Наверно, всё рухнуло лишь потому, что мне не хватило поддержки от любимой женщины. Да и ей, в целом, тоже не хватало меня все те дни, когда я задерживался на работе и прятался.

Неисправимый мудак!

Крепко вцепившись холодными пальцами в кожаный руль, прибавляю скорость. И слишком поздно замечаю красный на светофоре. Ударяю по тормозам, ремень безопасности срабатывает и вжимает меня в сиденье, тачка взвизгивает и останавливается.

Шум в ушах и белые пятна перед глазами. Делаю вдох, сердце заводится и начинает гонять кровь по организму.

Ещё секунда, и я бы впечатался в машину, стоящую впереди. Закрываю глаза и прикладываю к щекам дрожащие пальцы. В голове сразу всплывают грустные глаза Вероники и пухлые сочные губы, потрескавшиеся от мороза. Я так хотел её поцеловать, но струсил. Испугался, что разозлится и оттолкнёт, ударит. Я бы выглядел нелепо, поэтому заглушил голос сердца и просто ушёл.

Хотел казаться сильным, хотя душа трескалась и крошилась в пыль. В дребезги! Сдался и собственноручно отдал самую дорогую женщину на свете этому ублюдку. Разрешил ей быть с ним! Благословил!

Идиот!

Сигнал машин заставляет вынырнуть из липких мыслей и взглянуть на светофор. Уже давно горит зелёный. Медленно начинаю движение по оживлённой трассе в сторону дома. Остыл, уже не хочется гнать, подвергая опасности не только свою жизнь, но и судьбы других водителей. Кого-то из них дома ждут счастливые жёны и дети.

А что ждёт меня?

Пустота.

Я больше не крутой мужчина, занимавший пост директора корпорации Нефть "ВЕС", я не миллионер, не завидный жених.

Я — никто.

И даже моя Канарейка от меня отвернулась.

Мне обрезали крылья. Был гордым орлом, взлетевшим до предела, и сейчас момент падения настолько болезненный, что, кажется, мне не выжить. Больше никогда не подняться с колен: высокой должности не жди.

И жену твою будет трахать другой, более состоявшийся и успешный.

Вероника не такая, ей деньги не важны. Только почему она тогда предпочла швейцарского миллионера?

Кованые ворота распахиваются, и я въезжаю в свой двор. Смотрю по сторонам, выискивая что-то. Здесь Вероника хотела посадить яблоневый сад, а тут мечтала возвести детскую площадку. А сейчас зачем мне столько земли?

Зачем мне персонал, которому скоро нечем будет платить?

— Степан Ефимович, как всё прошло? — Лиза встречает на входе вместе с Виктором.

Смотрят на меня жалостливыми щенячьими глазами.

Неужели я настолько плохо выгляжу?

— Не спрашивайте, — снимаю пальто и швыряю его под ноги.

Желание одно — напиться до беспамятства, чтобы голова отключилась и навязчивые мысли не ходили за мной по пятам.

Вхожу в кабинет и открываю бар.

— Господин, что случилось? — Лиза не отстаёт от меня и уже стоит за спиной.

— Она выбрала другого.

— Кого? — недоверчиво жмётся.

— Амьеля. Миллионера. Красавца.

Скулы сводит. Я вновь закипаю.

— Не верю, — домоправительница качает головой. — Вы что-то наговорили Веронике, да?

— Лиза, оставь меня в покое!

— Наша госпожа любит вас! И если бы вели себя как мужчина, то она бы вернулась.

— А я по твоему кто? Не мужчина? — презрительный взгляд мажет по пухлым щекам прислуги.

— Нет, — кривится, будто хочет мне в лицо плюнуть. — Вы — идиот.

— Пошла вон! — указываю на