последний раз виделись. От сильного и смелого мужчины остались только воспоминания. Встреть я его внезапно на улице — не узнала бы.

— Вероника Алексеевна, а вы не хотите зайти к нам в гости? Я думаю, что все будут рады вас видеть! — радушно предлагает Настя.

Я смотрю на часы.

Максик скоро должен проснуться, с собой есть пара запасных подгузников и пюре. Почему бы не увидеться с близкими людьми?

— А кто четвёртый? Ты сказала, живёте вчетвером…

— Олеся решила остаться с нами, — поясняет Настя.

Неожиданно.

— Мы с удовольствием зайдём в гости. На самом деле я безумно соскучилась по всем!

По пути забегаем в магазин. Беру вкусный кремовый тортик, чтобы порадовать друзей. Предвкушение встречи ощущается физически. Будто свечусь изнутри.

— У нас не очень большая квартира, — взволнованная Настя суетливо проворачивает ключ в замочной скважине и распахивает дверь.

Сын на руках прижимается ко мне, всё ещё сонный и удивлённый. Смотрит большими глазами по сторонам, будто в другой мир попал.

На пороге нас уже встречает Лиза.

— Вероника! — выдаёт с искренней радостью. — Максим Степанович!

— Привет! Максик, помаши рукой! Приве-е-е-ет! — беру сыночка за локоток и трясу.

— Какой большой стал!

Искренняя радость и улыбки сменяются, как только мы все вместе оказываемся на уютной маленькой кухне. Максим уже успел переселиться на коленки к няне Олесе, Лиза накрыла на стол, а Настя заварила всем вкусный чай.

— Пропадёт он без нас, — с задумчивым видом выговаривает Виктор, а после шумно отпивает из чашки горячий напиток.

— Взрослый мужик. Не пропадёт! У него охрана осталась, в конце концов! — строго внушает всем Лиза.

— Жалко Степана Ефимовича, — пикает Настя, нервно дёрнув худыми плечами.

— Да ладно, нечего его жалеть!

Видимо, Лизу Волков обидел больше всех. Она непреклонна. Даже не думает о том, чтобы вернуться в тот просторный уютный дом и дать Стёпе ещё один шанс. И другим запрещает об этом заикаться.

— Он выгнал нас. Сказал, что мы ему не нужны. Всё! — продолжает домоправительница, измерив своих друзей строгим взглядом.

— Всё равно, я по нему даже скучаю, — Настя выдыхает, покосившись на грузную женщину с опаской.

— Нечего по нему скучать, — отсекает.

Повисает тишина. Даже Максимка молчит, покусывая сушку.

— Столько лет ему служили, а он… — Виктор встаёт из-за стола, оставив чашку на столе.

— Вот именно, а он неблагодарный! Слова доброго от него не услышишь! — тут же подхватывает Лиза и тоже встаёт.

Вслед за ними молча уходит и Настя, оставляя нас втроём.

— Вероника Алексеевна, он ведь любит вас, — Олеся поднимает на меня слезливый взгляд.

— Сомневаюсь.

— А вы не сомневайтесь! У Степана Ефимовича сейчас жизнь рушится. Корпорация больше ему не принадлежит, персонала рядом нет. И вы… больше не с ним.

— И что ты предлагаешь? Мне самой к нему пойти? Напроситься, чтоб принял обратно?

— Нет, — няня качает головой. — Сложно всё у вас. Я с первого дня поняла, что отношения ваши обречены. Даже…

Олеся резко замолкает, будто язык прикусила.

— Я к нему не вернусь, — ставлю точку и забираю ребёнка с её коленей.

После этой встречи долго прихожу в себя. С одной стороны я понимаю, какой он… Волков. Невыносимый. Высокомерный. Импульсивный. Никогда ничего хорошего в лицо не скажет. И собственных чувств он боится.

Но какого ему сейчас?

У него и вправду рухнул привычный мир.

— Ефим Святославович, а вы давно виделись с сыном? — отрываюсь от своей тетради со стихами.

Свёкр сидит на полу посреди комнаты прямо в офисном костюме, держит в руках игрушечную удочку и пластмассовую рыбу.

— Давно, — отвечает сухо, и взгляд его меняется.

— Может, вам стоит с ним поговорить?

— Вероника, он сам выбрал этот путь. Думаешь, я бы не отдал ему корпорацию, если бы увидел от него хоть какое-то стремление? Он же ничего не делает, только в бутылку смотрит и дым пускает своими сигарами!

— Ему, наверно, плохо, — произношу шёпотом.

— Наверно, — Волков старший согласно кивает, но потом безапелляционно добавляет. — Он этого заслужил!

Наверно, Ефим Святославович прав.

Перед сном ещё раз перечитываю написанные за вечер строчки и ложусь в постель. Беру в руки телефон, чтобы завести будильник, и обнаруживаю сообщение от ассистента известного музыкального продюсера.

"Приглашаем на итоговое прослушивание завтра в 13.00"

Сердце поднимается в горло и быстрее пульсирует.

Неужели, я прошла в финальный отбор?

_49_

_Степан_

Стою на втором этаже и осматриваю дом. Опустевший и тихий.

За три месяца так и не привык к этой пустоте.

— Степан Ефимович, доставка приехала, — кто-то из охраны тенью проскальзывает мимо. — Я отнёс еду в ваш кабинет.

— Спасибо.

Когда-то в стенах этого дома звучали голоса весёлых живых людей, ласковые фразымоейжены и плачмоегоребёнка. Даже наши ссоры с Вероникой сейчас кажутся чем-то сладким и желанным, лишь бы не было этого немого молчания.

Нет ни шорохов, ни криков.

Я будто один в огромной бесполезной вселенной. Раньше я работал, путешествовал, ходил на светские вечера и общался с людьми. Теперь меня никуда не зовут. А желание увидеть мир растаяло, как туман по утру.

Лишившись любви значимой женщины, я лишился жизни.

Прохожу в кабинет, где пахнет вкусной едой. Вот только засунуть хоть один кусок себе в горло — настоящая проблема. От одного запаха меня тошнит и выворачивает наизнанку.

Застываю взглядом на фотографии с выписки Максимки. Вероника столько раз просила снять её со стены и никому не показывать, а я не слушал, гордился этим снимком. Наверно, этот день был последним счастливым.

И от Вероники остался только образ, вновь и вновь возникающий в моей голове. Желанные губы, потрескавшиеся от мороза, холодные бледные руки и мелкие созвездия родинок на лице… родная, но недосягаемая.

Как глупо и неисправимо.

Подхожу к зеркалу и залипаю на своё отражение.

В кого я превратился? Стал похож на отца: опустил руки и решил больше не бороться за свою любовь.

Оставив ужин нетронутым, плетусь в сторону спальни, нарочно шаркаю ногами по полу, чтобы не слушать тишину. Засыпаю после долгих убивающих мыслей.

А на утро вновь голова раскалывается, а мысли продолжают роиться в голове.

— Степан Ефимович, можно? — женский голос заставляет приподняться на кровати и часто заморгать сонными глазами.

— Олеся? — не скрываю удивления.

— Ужасно выглядите! — фыркает по-доброму и косит уголки губ в хитрую улыбочку. — Я пришла, чтобы пригласить вас на обед. Собирайтесь.

— Олеся, мне не до этого! — отмахиваюсь.

— Это не обсуждается! — выдаёт безапелляционным тоном и руки под грудью складывает. — У вас час, чтобы подготовиться. И бороду, пожалуйста, сбрейте. Мы пойдём в приличное заведение.

Выходит, захлопнув дверь. Оставляет меня наедине с собственной