Выйдя из столовой, Денис поплотней запахнул куртку. Еще было холодно, еще местами лежал снег, и с неба сыпала холодная морось. Март. Или самое начало апреля. Постойте-ка! Как раз тогда они первый сеанс и провели. Ну да… Примерно так где-то.

Молодой человек задумался и не заметил, как прошагал мимо нужной остановки. Возвращаться было лень, и Дэн так и шел себе дальше вдоль широкой улицы. Мимо старых домов, мимо парка, мимо кустиков весенней, с набухшими почками, вербы, мимо…

Оп!

Визг тормозов вернул парня к действительности… Вернее, выбросил прочь.

* * *

Дэн очнулся на полу склепа, придавленный какими-то ящиками, как видно, из свалившейся «пирамиды». Все так же было темно, лишь сверху, из щелочки, просачивался зыбкий лучик света.

Почесывая ушибленный лоб, гусар на этот раз действовал куда как более расчетливо. Саркофаги – какие уж смог – сдвинул вместе, на них водрузил ящики и те сундуки, что выглядели покрепче и массивнее прочих. Забрался… постоял чуть покачиваясь, и на этот раз смог дотянуться до щели руками, потрогать кончиками пальцев холодные старые доски.

Пол? Или – люк, выход из подвала? Да нет, не люк… Все-таки пол, старые доски просто рассохлись от времени. Если их чуть-чуть пошевелить… Жалко саблю, да деваться некуда, придется… Осторожненько… та-ак…

Доски поддавались. Не сразу – но поддавались, исходя щепою и трухою… до тех пор, пока молодой человек не смог просунуть в расширившуюся щель руку… а чуть погодя и голову, и плечи… Просунул и саблю, и пистолеты, и бурку… вот только кивер забыл, зато сам выскользнул, выбрался, обрывая на доломане тесьму, и, довольный, осмотрелся вокруг, засовывая за пояс пистолеты.

Повезло, что доски оказались гнилыми… впрочем, а какими ж им еще было быть? Сунув саблю в ножны, гусар зябко поежился, накинул на плечи ментик и бурку, да, недолго думая, спрыгнул с остатков фундамента наземь, точнее говоря – в снег.

Уже начинало смеркаться, низкое светло-серое небо прямо на глазах становилось темно-синим, как французский пехотный мундир. И так же, как на мундире, блеснули сквозь разрывы облаков золоченые пуговицы – звезды.

– Однако пора бы и в путь, – осматриваясь, Давыдов решительно усмехнулся в усы и, протиснувшись сквозь росшие рядом ольховые заросли, остолбенел, едва не наступив ногою на трупы! Кругом стоял такой мерзкий запах, что гусара едва не вырвало…

Окровавленные тела Клауса и Эльзы лежали рядом, подле друг друга. Изорванная одежда, перегрызенные острыми зубами шеи, разорванные животы – волки с жадностью выели кишки… Отчего ж только кишки? Не такие уж и голодные оказались зверюги? Или, может, спугнул кто?

Подумав так, Денис неожиданно вздрогнул, услышав за своей спиной истошный волчий вой!

Серые тени ринулись из лесу, обступая, обхватывая гусара кругом. Алчно клацали пасти, яростным плотоядным огнём горели желтые очи. Хищники глухо рычали и угрожающе щерили морды, показывая острые клыки. Вот-вот прыгнут, вопьются в горло, навалятся, собьют с ног всей стаей и неминуемо растерзают!

– Врешь, не возьмешь!

Выхватив пистолеты, Давыдов выстрелил разом, почти не целясь – один волк грохнулся сразу же, окропив снег алой дымящейся кровью. Второму пуля угодила в бок – бедолага завыл, закрутился… Остальные тут же бросились на него и мгновенно загрызли, растаскивая по кустам окровавленные куски свежего мяса.

Медленно отступая к фундаменту мызы, Денис поигрывал саблей. То ли это клинок его так испугал серых, то ли выстрелы – однако бестии все еще не решались на рывок, не нападали, не прыгали, лишь крутились на безопасном отдалении, рычали да клацали зубами.

Рычали, рычали… да вдруг затихли. Резко – словно кто-то приказал.

Денис вскинул голову – невдалеке, у старой сосны, вдруг показалась та самая белая волчица размером с лошадь. Наклонив голову, чудовище принялось рыть лапами снег и вдруг, издав жуткий рык, пулей сорвалось с места, бросившись на гусара!

Давыдов встретил зверя саблей… Как оказалось – напрасно. Не допрыгнув до Дениса метра полтора, волчица остановилась как вкопанная, недовольно поводя мордой и жутко сверкая глазами. Словно бы что-то не пускало ее, держало…

Давыдов на всякий случай с поспешностью сотворил молитву:

– Господи Иисусе, иже еси на небеси… Да святится имя твое, да придет царствие твое…

Молитвы ли подействовали, или звери были не так уж и голодны, а только больше на гусара никто не рычал и зубами не клацал. Одна лишь волчица рыпнулась было, да снова застыла, будто наткнулась вдруг на стекло. Остановилась, походила кругами, зыркнула… И, отворотив морду, как-то боком подалась прочь. Заскулила, завыла – мерзко, с ненавистью и каким-то злобным разочарованием. Словно что-то самое вкусное внезапно увели у нее из-под носа, лишь поманили – и всё.

Остальные волки тотчас же последовали за своей волчицею, так что вскорости вся стая скрылась в лесу за деревьями, растворяясь в ночи. Хотя до ночи еще было рано – еще только смеркалось, еще висели меж деревьями сумерки… и нужно было что-то делать, куда-то идти.

Замерзнуть Денис не боялся – две отороченные мехом куртки – доломан с ментиком – да еще бурка, подарок князя! Не боялся и заблудиться – Восточная Пруссия не так уж и велика, селений – всякого рода городков да хуторов – много, куда-нибудь да обязательно выйдешь. Настораживало другое – волки! Вдруг да вернутся? Вдруг да вокруг да около ходят? И вот эти двое… загрызены… Это же явно серых работа! Жаль… Хоть и сволочной девчонкой оказалась эта Эльза, а все же жаль. Не должны люди вот так умирать – от зубов всяких тварей. Пусть и сволочи, и враги – а не должны, как-то все это неправильно, когда зверь человека вот так…

По уму – предать бы тела несчастных земле… да покуда никак. Инструмента подходящего нет, да и некогда. Идти… Все же надо куда-то идти, не здесь же, в развалинах, ночевать?

Кстати, о сокровищах… Давыдов вдруг запоздало пожалел, что выбираясь, не прихватил с собою дюжину золотых монет или хотя бы пару браслетов. Пригодились бы, не так уж гусар был и богат, особенно по сравнению со своими петербургскими родственниками. Все так, однако же лезть обратно в склеп хоть за какими сокровищами Денису что-то не очень хотелось. Залезешь, а как потом назад? Вдруг да волки? Окружат, станут выжидать… Так вот и погибнешь на золоте, зачахнешь, как какой-нибудь Гарпагон или Шейлок. Лучше уж потом. Заприметить место, потом вернуться – с верными друзьями, с телегою. Да-да, вернуться! Все равно загрызенных-то надобно похоронить. Впрочем, для того, чтобы вернуться, надобно сначала выбраться.

Дэн прислушался и медленно сунул саблю в ножны. Кругом стояла полная тишь – ни воя, ни рычания – ничего. Наверное, ушли волки. Да уж скорее всего. Хотели бы сожрать – набросились бы сразу, однако же нет. Видать, поняли, что не по зубам им гусар!

Все же стоило поискать дорогу. Ту самую, по которой сюда приехали… Заодно поглядеть и повозку с лошадьми. Раз уж эти бедолаги Эльза и Клаус не успели уехать, значит, телега должна быть где-то здесь, рядом. Хотя, может быть, и не рядом. Просто лошадки почуяли волков, испугались да понеслись прочь мелкой приемистой рысью… а то и взяли в галоп!