В конце концов, это только для ребят выглядит как ложь, но я-то знаю, на что он способен.

— Ну, не знаю, Лиз. Вчера ты говорила, что возьмешь его в проект только через свой труп…

— Бен, я передумала. Нам нужен материал и он у нас есть.

— Снимать будем у тебя дома? — спрашивает Паша и я киваю.

— Только надо подгадать, чтобы мама ушла на смену, а то она меня за Яшу прибьет, — смеюсь я.

— Ну, мы же не будем выбрасывать его из окна, — шутит Бен и Паша толкает его локтем в бок.

— Ты чего ей идеи подкидываешь! Лиза, не слушай!

— Да я и не думала, — объяснять ребятам, что былой ненависти к коту у меня больше нет, не вижу смысла.

Обговорив детали, мы вываливаемся из кафе и идем по вечернему городу к остановке. Последний раз так классно мне было, когда мы с Робертом отправились на Ярмарку в Лагос.

Я бездумно прокручиваю кольцо на пальце. С тех пор, как я вернулась в свой мир, он так ни разу и не подал признаков жизни.

— Крутое, — кивает Паша на мои руки и я выныриваю из своих мыслей.

— Да… подарок отца.

— Я думал, ты от его вещей избавилась, — удивляется Бен.

— Почти, — развивать тему не хочется.

К остановке подъезжает автобус и я машу ребятам:

— О, это мой. Когда узнаю, когда у мамы следующая смена, сразу отпишусь, пока!

Я запрыгиваю внутрь и лезу в карман за мелочью, когда Пашка вдруг срывается следом. Опередив меня, он прикладывает карту к терминалу:

— Два, пожалуйста, — и, не поднимая глаз, добавляет. — Я тебя провожу…

Двери закрываются и автобус трогается, оставляя изумленного Бена одного на остановке. Я сажусь к окну и Паша занимает место рядом. Мы молчим и я чувствую, как он напряжен.

— Тебе же в другую сторону, — мямлю, уже зная, что будет дальше.

— Темно, не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — отвечает он, не глядя на меня, и я киваю.

Не надо было тогда его целовать.

Пашок классный. Друг, диджей, монтажер… он, наверное, и как парень тоже ничего, но проверять самой мне почему-то в голову не приходило. Да и зачем мешать личное с работой.

Перед носом автобуса вдруг выныривает приора и в наглую паркуется у тротуара. Водитель резко тормозит и бьет по клаксону, наполняя салон отборной руганью. У приоры включается аварийка, а Паша выбрасывает в сторону руку, чтобы я не ударилась лицом о спинку впереди стоящего сидения.

На секунду срабатывает дежа вю: я вспоминаю, как Роберт останавливает взбунтовавшуюся Басси, и к собственному удивлению понимаю, что скучаю по нему не меньше, чем по Аннабель.

— Не ударилась? — спрашивает Паша и я отрицательно качаю головой. — Давай прогуляемся? — вдруг предлагает он и я соглашаюсь.

Мы выходим на следующей остановке и оставшийся до моего дома квартал идем пешком. Разговор не клеится, но не потому что нам не о чем говорить, а потому что Пашка нервничает, а я все больше погружаюсь в свои мысли.

— Спасибо, что проводил, — я достаю ключи и прикладываю к замку домофона, когда он в отчаянии просит:

— Давай еще во дворе посидим?

— Уже поздно, мама голодная со смены придет, а я ничего не успела приготовить…

— Пять минут, Лиз?

— Ну, давай…

Мы садимся на лавочку в тени березы и какое-то время наблюдаем, как мамочки собирают формочки и лопатки и пытаются уговорить вопящих карапузов вернуться с прогулки домой.

— Ужас какой, — говорю я, цепляя носком кроссовка одуванчик.

Белые зонтики разлетаются кто куда.

— Где? — спрашивает Паша.

— Да я про детей.

— Ааа, — тянет он озадаченно и добавляет. — А мне нравится, они прикольные.

— Ну, да, когда не орут двадцать четыре на семь, — я рассказываю ему о соседке по лестничной клетке, которая не может справиться с двумя погодками, и Паша смеется.

— Это ты сейчас так говоришь.

— Ну, не знаю. Дети — это…

— Давай встречаться! — перебив меня, выпаливает Паша и кольцо пронзает руку холодом.

ГЛАВА 28

— Я хотел сказать… ты мне нравишься. И, если я тебе тоже, то… мы могли бы… стать парой.

Я молчу.

Как же невовремя он с этим предложением встречаться! Палец сдавливает так, что я чувствую, как фаланга пульсирует в такт биения сердца.

Да что с этим кольцом не так!?

— Лиз… ответишь или так и будешь дальше молчать?

— Знаешь, — я шаркаю ногами по земле, поднимая клубы пыли. — Сейчас не самое подходящее время, чтобы отвлекаться на личную жизнь. Блог только начал расти, а мы повисли в плане выбора контента… если упустим этот шанс, я себе никогда не прощу.

Я встаю, потягиваюсь и с улыбкой под кодовым названием “как ни в чем не бывало” поворачиваюсь к Пашку.

— Давай вернемся к этому вопросу, когда у блога будет пятьсот тысяч подписчиков?

Он молча кивает и я позволяю себе слабость: повисаю на нем, как раньше, обнимаю за шею и вдыхаю родной и такой знакомый запах цитрусового геля для душа.

Запах френдзоны.

— Вот и отлично! Значит, до завтра?

Паша перехватывает меня за талию и на долю секунды сжимает, будто желая запомнить это мгновение.

— До завтра…

Я не оборачиваюсь, когда захожу в подъезд, потому что не хочу видеть глаза кота из Шрека. Я уже говорила Паше, что тот поцелуй в лагере ничего не значил.

По-крайней мере, для меня.

Дома тихо, значит мама еще на работе. Я чищу картошку, собираю простенький овощной салат и за сорок минут ужин готов.

Накрываю крышкой мамину порцию жареной картошки с луком и ухожу к себе. Яша встречает меня на постели в той же позе. Как Сфинкс, честное слово.

Я бросаю сумку на пол, включаю музыку и двигаю стул ближе к шкафу. Пыльные коробки с винилом аккуратно ставлю рядом, а остальное барахло бросаю куда придется.

От пыли в носу зудит и я чихаю, параллельно проводя влажную уборку. Сюда бы ящики для хранения с клапанами на молнии, но они стоят денег, которых у меня пока нет.