— Даже если я останусь, вы должны быть равноправнымпартнером в нашем предприятии, не правда ли? Я рад вашему доверию, однако вваших интересах разобраться в ситуации самой. Это весьма интересно.

— Уверена, что это завораживает, Джек. И рада, что выхотите взять меня завтра с собой. Но не вызовет ли мое присутствие сомнений вумах опекунов?

— Простите?

— Пойдемте присядем ненадолго. — Тринитинаправилась к выходу на балкон и уселась там на ближайшей скамейке, предоставивДжеку более удобное кресло-качалку. — Если вы поедете один, вас сочтутчеловеком, управляющим моими делами. Они рассудят, что вы остаетесь и намереныжениться на мне, если они настолько глупы, что откажутся от вашеговеликодушного предложения. Если я поеду с вами, они придут к заключению, чтоотношения между нами неопределенные, чтобы не сказать больше.

— Разумные слова и разумная точка зрения, —признал Джек. — Вы лучше разбираетесь в делах, чем я предполагал. —Он несколько раз энергично кивнул. — Пока вопрос о приюте не улажен, мы свами должны являть единое целое.

— В таком случае вдвойне хорошо, что вы своей оплеухойпривели Фрэнка в бессознательное состояние сегодня днем, — поддразнила егоТринити. — Возможно, они решат, что вы готовы на все, вплоть до женитьбына мне.

Джек усмехнулся.

— Я подумывала, не стоит ли мне извиниться перед УолтомКрауном за то, что в лицо назвала его убийцей после того, как обещалапрекратить подобные обвинения, — добавила Тринити удрученно. — Вы несчитаете, что они станут преследовать нас по суду?

— Им невыгодно рассказывать в суде о подробностях этойвстречи, — заверил ее Джек. — Не позволяйте им выводить вас из себя.Я поступлю так же.

— Попробую. И постараюсь узнать об управлении ранчо какможно больше. Кое-что мне уже разъяснил нотариус, которого мистер Брэддок нанялдля расчетов в связи с выплатой процентов по закладной.

Взгляд Джека смягчился.

— Расе говорил мне, что ради этой выплаты вы продалисвои драгоценности. Это очень прискорбно, и я постараюсь избежать повторения.Если я здесь не останусь, то составлю опись имущества ранчо, особо выделив то,что вам следует продать, чтобы сохранить ваши личные ценности.

— Это сомнительное преимущество, поскольку личныхценностей у меня больше не осталось. — Заметив, что Джек снова поморщился,Тринити поспешила его заверить:

— У меня есть все, что нужно. Плюс твердое предложениеработы от Портеров, так что не тревожьтесь.

Некоторое время Джек молча смотрел на нее, потом спросил:

— Вы читали дневники своего деда?

— Нет. Я читала и помногу раз перечитывала его письма.А дневники не читала. Еще нет.

— Это в большей или меньшей степени азбука управленияпреуспевающим ранчо. Он был гением бизнеса — вы это знали? Он добивалсяпотрясающих результатов, предвидел и использовал любую возможность.

— Почему это звучит знакомо?

— Простите? О! — Джек покраснел. —Признателен за сравнение.

— Он был бы рад иметь такого сына, как вы. Егособственный сын — мой отец — был импульсивным и недисциплинированным — А почемуи это звучит знакомо?

Тринити выпрямилась, удивленная и обиженная.

— Значит, я недисциплинированная? Вы это хотелисказать?

— Я не вкладывал в свои слова обидный смысл, —заверил он. — Вы склонны к приключениям, как и ваш отец. Таким,разумеется, был и Эйб, но он сочетал любовь к авантюрам с холодным, логическимрасчетом.

— Вот как? Выходит, я и нелогична, инедисциплинированна.

Джек наклонился вперед, и глаза у него заблестели.

— Вы впутали себя в самую нелогичную, иррациональнуюформу человеческих взаимоотношений — кровную вражду. Вы бы смогли личнонакинуть петлю на шею Уолтеру Крауну, если бы шериф допустил это. Вы готовывступить в брак с чужим для вас человеком ради спасения ранчо, которое впринципе вам и не нужно. И вы одержимы стремлением путешествовать поэкзотическим странам без сопровождения.

Тринити с трудом удержалась от улыбки.

— Я считаю это еще одним не правомерным сравнением свашей бывшей нареченной.

— Что ж, это верно, — со смехом согласился Джек.

Потом кашлянул и добавил:

— Я просто дразнил вас.

— Да ну? — Тринити выразительно поднялабровь. — Пожалуй, нам стоит переменить тему. А еще лучше, — сказалаона, резко вставая, — вам уйти к себе. Надо отдохнуть перед сражением сопекунами, если вы хотите завтра уговорить их принять ваше предложение.

— Тринити. — Джек встал и взял ее руки всвои. — Вы неотразимо красивая девушка, которая любит путешествия ивыискивает ошибки в каждом моем слове. Признайте это. Вы находите мою позициюбезумной, мое внимание к подробностям и мелочам скучным, а мою приверженность кделам тягостной для окружающих. Прошу прощения, если во всем этом я вижунеуловимое сходство с Эрикой.

— А внешне я на нес похожа?

Джек покачал головой.

— Нисколько. У нес рыжеватые волосы, а глазазолотисто-карие. Вы так же красивы, как и она, даже красивее, но этим изаканчивается ваше с ней физическое сходство.

Ревность Тринити улетучилась при этих искренних и сердечныхсловах.

— Мне жаль, что она причинила вам боль, Джек. Вы сильнострадали все прошедшие с того времени месяцы?

— Вряд ли можно сказать, что я страдал. Скорее былразочарован. И сбит с толку. И принял твердое решение не повторять ошибку.

Тринити нахмурилась:

— Что верно, то верно. Вы до безумия аналитичны.

— Точно. — Глаза у Джека снова заблестели. —И поскольку это нами доказано, не вернуться ли нам к проблеме обучения васведению дел на ранчо?

— Мне очень хотелось бы прочитать дневники дедушки,особенно первую тетрадь, в которой он рассказывает о тех шпорах, историюкоторых поведал нам сегодня Клэнси за обедом.

— А почему вы думаете, что есть дневник именно тоговремени?

— Простите, но вы же сами говорили…

— Да, и я предполагал, что вы уже прочли тетради,которые я просматривал в библиотеке. Но я не обнаружил тетрадь тех времен,когда Эйб служил старшим рабочим на ранчо Краунов. Я просто подумал, что ее несуществует, но, судя по вашим словам, она есть.

— Она существует или по крайней мересуществовала. — Тринити вернулась в спальню и взяла большую конторскуюкнигу, в которую вкладывала письма деда одно за другим начиная с того времени,когда была еще маленькой девочкой. Быстро перелистав страницы, она остановиласьна том письме, которое дед написал ей перед тем, как она уехала в Европу сПортерами. — Вот смотрите. Он пишет, что готовит мне сюрприз. Придумалспрятать здесь на ранчо брошку, чтобы я сама ее отыскала в свой следующийприезд и тогда взяла бы ее себе.