Джек прижал Тринити к себе и поцеловал страстно и нежно. Незадумываясь, она обняла его за шею и запустила пальцы в густые волосы,перебирая их и прижимаясь к Джеку всем телом. Он ласкал ее грудь, прикрытуютолько легкой тканью платья, потом прижался губами к шее Тринити, и она состоном и мольбой выговорила его имя.

— Да, понимаю, — прошептал он, все крепче прижимаяТринити к себе, потом вдруг вздохнул глубоко и отпустил ее.

Он смотрел на нее сверху с виноватой улыбкой повесы, которыйпонял, что зашел слишком далеко.

— Вы полагаете, что Брэддок имел в виду именно это?

Тринити постаралась ответить самым легкомысленным тоном:

— Если это так, вы вправе были бы назвать егонегодником. — Осмелившись погладить Джека по щеке, она добавила сердечно исерьезно:

— Спасибо, что вы дали взбучку Фрэнку и приказали имубираться прочь. Этой сцены я долго не забуду.

— Мне это доставило удовольствие, мисс Стэндиш.

— Тринити.

— Тринити, — послушно повторил он, и голос егослегка дрогнул.

Секунду она думала, что он поцелует ее еще раз, и вздрогнулаот сладкого предвкушения, хотя разум тотчас прикрикнул на нее, требуя взятьсебя в руки. Джек быстро повернулся и пошел к двери. Распахнул ее и произнесочень громко:

— Мне лучше пойти переодеться, не то Элена проберетменя за то, что я разношу по дому грязь. Увидимся за обедом.

Тринити вздохнула с благоразумным облегчением.

— Я попрошу Элену приготовить для вас ванну.Расслабьтесь и понаслаждайтесь в теплой водичке. Вы это сегодня вполнезаслужили.

Улыбнувшись на прощание, она проскользнула мимо Джека вприхожую.

Джек подождал, пока она скроется из виду, вернулся в кабинети уселся в огромное кожаное кресло Эйба Стэндиша, размышляя о своем поведении вэтот день. Воспользовался своим преимуществом над уязвимой молодой женщиной?Шваркнул об стену гостя?

Гость, разумеется, вел себя грубо и неуважительно поотношению к женщине. Но, быть может, следовало удовлетвориться строгимвнушением на словах и приказанием убираться вон? Что касается «уязвимой молодойженщины», то она сама страстно желала отдаться ему.

Но если бы страстное желание женщины служило поводомвоспользоваться своим преимуществом, то романтическая сторона жизни Джека былабы куда более активной, нежели обычно, в особенности во время его помолвки сЭрикой, самой чувственной из женщин, каких ему доводилось знать.

Нет, чисто физическое влечение никогда не было и не моглобыть для него единственным критерием. Джек придерживался более высокихстандартов, вступая в связь с женщинами опытными, которые великолепноразбирались во всех тонкостях такого рода отношений. Невинная, незамужняядевственница не сумела бы установить для себя допустимые пределы необузданнойстрасти даже с таким осмотрительным и уважающим чужое достоинство человеком,как Джек.

Он отказался от Эрики, убедившись, что их поцелуи редко былитакими страстными, чтобы привести обоих к совершению непоправимой ошибки. Но покакой-то причине он с наслаждением целовал Тринити дважды после того, как онипознакомились. Почему?

«Прошлым вечером она поразила тебя неожиданностью, —твердо заявил он себе. — А сегодня днем.., да, сегодня днем она убедиласебя, что опекуны сиротского приюта могут не принять его предложение и немногоромантики поможет ей в следующие две недели подготовиться к…»

Джек посмеялся про себя над своими тщетными усилиями осудитьсобственное поведение. Он прекрасно понимал, что опекуны-благотворители будутсчастливы получить хоть что-то из наследства Эйба Стэндиша.

«Ладно тебе, Джек, взгляни на вещи трезво, — продолжалон обличать себя. — Она красивая девушка, даже более красивая, чем Эрика.Ты целовал ее потому, что хотел целовать. И еще потому, что понимал: в отличиеот Эрики она остановит тебя прежде, чем это зайдет слишком далеко».

Утешив себя подобным образом, Джек вспомнил, что его ждетгорячая ванна, а после ванны сытная еда. Вполне подходящее окончание долгого и,как он сказал хозяйке дома, замечательного дня.

* * *

Элена приготовила два вида своего chile Colorado [8]— поострее для взрослых и менее острого для детей. Джек, тихонько посмеиваясь,наблюдал за тем, как Джейни положила себе на тарелку большую порцию. Она обычнопривередничала за едой, но Клэнси пообещал рассказать интересную историю, еслиона опустошит тарелку, и девочка, похоже, твердо была намерена заставить егосдержать слово. В промежутках между глотками Джейни увлеченно рассказывала опоросятках; она каждому дала имя и, наверное, привела бы весь выводок кобеденному столу, если бы Элена это позволила.

Когда Джейни умолкала, Клэнси принимался красочноповествовать о том, как Джек вел себя в качестве вакеро, слегка подкалывая егои вместе с тем признавая за пришельцем с восточного побережья находчивость иумение ездить верхом.

Маленькая девочка и старый ковбой развлекали всех за столом,но Джек заметил, что Луиза вся погружена в себя и почти не притрагивается кострому блюду, которое помогала готовить. Нельзя сказать, что для нее онооказалось чересчур острым: только она и Элена могли его есть без слез,выступающих на глазах. Она дуется потому, что здесь мало юнцов, которыеувивались бы за ней, решил Джек. Он припомнил, как Рассел Брэддок заверялЛуизу, что ранчо просто кишит холостыми ковбоями, которые наперебой станутухаживать за хорошенькой девушкой из Бостона. К сожалению, Брэддок несообразил, что их приезд совпадет со временем напряженной работы на пастбищах.

Печально, что единственным парнем, который возбудил еелюбопытство, оказался Рэнди Краун, но ситуация изменится, когда ковбои «Шпоры»вернутся в свои дома.

При этой мысли Джек поморщился, но в конце концов желаниевидеть Луизу счастливой было одной из причин этой авантюрной поездки, и надопроявить не только бдительность, но и всю доступную ему снисходительность поотношению к ней.

Джек был при этом душевно рад, что на Мэри приезд на ранчо ивообще все их путешествие оказали самое благоприятное воздействие. Оназаливалась звонким смехом каждый раз, когда Джейни или Клэнси рассказывалиособенно забавную историю, устроила у себя на тарелке смесь из обеихразновидностей приготовленного Эленой отменного блюда и намазывала этой смесьюмягкие и теплые маисовые лепешки-тортильи с таким видом, словно для нее этобыла самая привычная еда.

Ну а Тринити? Она держалась непринужденно и уверенно,всячески поощряла рассказчиков преувеличенно восторженными, хоть и чутьнасмешливыми замечаниями, но на Джека ни разу не взглянула за все время обеда.Она все еще испытывала некоторое смущение по поводу недавней сцены в кабинете,хоть и не стыдилась происшедшего, так как ей по натуре не были свойственны нижеманство, ни комплекс неполноценности. В этом отношении ее сходство с Эрикойбыло несомненным.