— Это специально разработанные обозначения Сантора?

— Часть — общие, часть — местные. У каждой академии есть свои шифры. Попавшие в специальные службы выпускники всех без исключения академий Арратора изучают полный комплект. Так что если вопрос был к тому, можно ли вам уйти с занятия, ответ — нет.

— Благодарю! — Ник кивнул и вернулся на своё место, мы же с девочками переглянулись. В КАМ нас такому не учили.

— Итак, начнём. Мне нужны будут помощники. Серена, спуститесь. И, допустим, Роальд.

Я облегчённо выдохнула. В последнее время меня так часто сталкивала судьба с Эйнаром, что я едва успевала приходить в себя. Уж лучше некромант, чем боевик.

— Садитесь за мой стол друг напротив друга и желательно по диагонали. Представьте, что вы на светском ужине. Заметьте, Роальд только сейчас выпрямился, Серена же изначально села как положено. Если вы по долгу службы играете простолюдинку, осанка и манеры вас тут же выдадут. Учитывайте это в работе. Перевоплощение — важное качество боевого мага.

— Благодарю вас, профессор Ожегофф. Для нас это полезная информация, — искренне произнесла я.

— Итак, представьте, Серена, что сидящая рядом с вашим напарником по делу государственного значения леди подсыпала ему в бокал порошок неизвестного назначения. Ваши действия?

Самое моё нелюбимое — признавать, что я чего–то не знаю, а уж в присутствии большого количества людей — так вообще.

Единственное утешение — Ривард сидел значительно выше и не мог комментировать происходящее. Боюсь представить, что бы он выдал на этот счёт!

— Я пока не владею ни системой жестов, изученных на первом курсе остальными, ни знаками, потому мне лишь остаётся осторожно кашлянуть и выразительно на него посмотреть, пригубив вино из своего бокала, — произнесла я как можно более осторожно.

— И снова обратите внимание на слова и их смысл! — оживился любитель полезных ремарок, я же застыла столбом, даже, кажется, не дышала. Что ещё выдаст этот в высшей степени наблюдательный мужчина? Как меня опозорит или унизит?

— Я ничего такого не заметил, — Роальд пожал плечами, ещё и руками развёл.

— Да? Удивлён, как тебя отобрали в свиту его высочества, — едко заметил Ожегофф. — Итак, кто проанализирует слова нашей деликатной ученицы?

О, ну кто бы сомневался! Лучше бы Зоя плюнула ядом или её верная соратница Лод.

— Да, Эйнар.

— Леди…

— У нас здесь есть лишь студенты, — напомнил ему профессор.

— Главный намёк в сторону академии, не предоставившей разумную и последовательную программу обучения студентов, — ответил Эйнар и замолчал.

И всё? Серьёзно? А где: Серена не умеет признавать своих ошибок? Или: У неё совершенно нет фантазии, можно было подойти к заданию с большей ответственностью и подключить воображение?

Так и хотелось пощёлкать пальцами перед зелёными глазами непоследовательного аристократишки или и вовсе ткнуть в него вилкой, живой ли, или, может, вообще зомби под управлением одного из некромантов.

Это не типичное поведение для Эйнара.

Он должен меня обижать, оскорблять, всячески отвергать и желательно не приближаться вообще.

Куда катится мир?

Пока профессор Ожегофф соглашался с Эйнаром, рассказывал, как нам с девочками стоит наверстать упущенное и рисовал на доске, я присмотрелась к боевику.

Не подлог. А смотрит… он иногда смотрит на меня, как тогда. А потом с ненавистью. Иногда очень злой, яростной. Иногда задумчиво.

Что происходит в его голове?

Я слушала профессора, машинально выполняла роль манекена, улыбалась в нужных местах и раздумывала, что же мне напоминает его поведение.

— … и когда действие заклинания заканчивается, вам необходимо лишь нарисовать на бокале вот такой знак, — рассказывал Ожегофф, вырисовывая у меня за спиной.

«Действие заклинания заканчивается… заканчивается», — сверлила мысль у меня в голове.

— Профессор! — Я подскочила от неожиданности. Меня переполнял шквал эмоций. Казалось, я стою в шаге от тайны, которую давно не могла разгадать.

— Что, Серена? — недовольно откликнулся Ожегофф.

— Выходит, любое зелье можно дополнительно зачаровать заклинанием и даже обмануть этим приёмом древние артефакты?

— Древние артефакты обмануть невозможно, — решительно ответил Ожегофф, разрушив тем замечательно стройную теорию заговора.

— Вообще? — спросила я тихо.

— Есть всего несколько способных на подобное зелий, но вряд ли вам когда–нибудь удастся их сварить или найти в продаже, — резко закончил преподаватель. — А теперь вернёмся к теме занятия.

— Профессор! Пожалуйста!

Серо–серебряные глаза Ожегоффа обожгли льдом недовольства. Чёрные брови нахмурились. Рот превратился в одну тонкую линию.

Ох, если он разозлится, как его величество, нам всем несдобровать. Помню, на моём первом балу он топнул ногой от злости и в пыль разлетелось несколько колонн. Танцы перенесли в другое крыло, а несколько магов удерживали конструкцию дворца до прибытия ремонтных бригад и полного восстановления ещё долго.

Про состояние наших нарядов, причёсок и кожи до применения очищающих заклинаний вообще молчу. Зато у нас дома появился с десяток шуточек про мраморную пыль.

— Это очень важно, — произнесла я спокойно. — Очень вас прошу, ответьте.

 — Есть всего несколько зелий, способных обмануть древние артефакты, — прямо глядя мне в глаза, сообщил Ожегофф. — Это орочьи любовные зелья, которые в последние пять столетий в Арраторе не достать. Это зелье «Зимний сон», которое невозможно приготовить по причине отсутствия в нашем мире ингредиентов, цветки кааргса были редкостью, сейчас совсем исчезли, есть ли они ещё где–либо неизвестно. И ещё пара зелий, о которых вам и знать не следует, но приготовить их могут только архи, если они вообще ещё существуют, так что тоже вычёркиваем из списка. Я ответил на ваш вопрос, Серена?

— Да, благодарю вас.

Я почтительно склонила голову и вернулась на своё место, чтобы продолжить урок. Сердце же моё ликовало. Орочье зелье или зелье архов идеально вписывается в головоломку наших взаимоотношений с Эйнаром. То, что недоступно всем, вполне может быть доступно королевской семье или высшей знати. Каждый род хранит немало секретов. Исключать вариант точно не стоит.

И если зелье существовало и было использовано, мне точно ясна причина непоследовательности одного боевого мага.

Он что–то пьёт, чтобы снизить эффект от зелья, которым его опоили несколько лет назад. Вполне разумное объяснение, ведь Эйнар — не просто боевик, он с подросткового возраста работает с секретными службами, его характер закалён и отточен, о нём все отзываются в высшей степени хорошо, и лишь со мной он ведёт себя… эмоционально и нестабильно.