на Арая с некоторым интересом, ведь тоже слышали, что скоро им предстоит познакомиться ближе на единой службе. Араю пришлось вернуться к герцогу, хотя впервые в жизни он испытал стыдное желание подслушать: ему было почти интересно, что скажет его величество и что ответит ему Ви.

* * *

Когда император прибыл в замок, леди Нарра передала мне распоряжение через служанку, чтобы я пока не покидала свою спальню. Однако его величество сам потребовал господ Мейзов пригласить меня к столу. Итак, мне удалось его зацепить – скорее всего тем, что я слишком отличаюсь ото всех женщин, которых он когда-либо знал, и отнюдь не только внешностью. Осталось понять, как это использовать.

Он весь вечер разглядывал меня как диковинную вещицу, а когда позвал поговорить в кабинете, отговорившись какой-то чушью, я едва не рассмеялась. Все мужчины похожи – купцы, губернаторы, подмастерья и вон даже Властители Света. Один Арай из другого теста слеплен. В высшем обществе не принято девушке оставаться наедине с мужчиной, но перечить ему никто не осмелился. Я уселась в кресло и скрестила ноги, не стесняясь того, что тонкая ткань юбки подчеркнула все изгибы ноги. Пусть пока впадает в полное любовное сумасшествие, я позже пойму, чем мне помогут его чувства. Хотя уже примерно представляла: заставить его продолжить ухаживания и когда-нибудь поймать удачный момент, чтобы его заклинателей и прочих свидетелей не оказалось рядом.

Да вот только через минуту пришлось убедиться, как сильно я ошиблась. В кабинете взгляд Саймона Сто Девятого оставался пристальным, но сделался неуловимо другим. И шутливые нотки из голоса пропали:

– Я искренне хочу тебе помочь, драгоценная Виалара. Укажи точные имена своих родителей – я отыщу всю твою дальнюю родню. Ведь ты хотела бы узнать, что в мире осталась не одна?

Я нервно сглотнула, но взяла себя в руки и назвала полузаброшенную деревеньку в графстве Соллар, как и два случайных имени. В том, что он проверит, уже не сомневалась – и его посыльные вернутся ни с чем. А император деланно беззаботно продолжал допрос:

– Неужели у тебя никаких документов не осталось?

– Все сгорели в том страшном пожаре, где я потеряла мамочку, папочку и младшую сестренку! – театрально вздохнула я. – О, ваше величество, неужели вы можете посодействовать в восстановлении моих документов? Это было бы большим облегчением! Если бы не доброта его светлости, побираться бы мне до конца дней…

Я затихла, потому что вид императора настораживал все сильнее. Врать бы да не переврать – ему тоже очевидно, что побираться мне бы вряд ли пришлось. Не с моим личиком беспокоиться о документах. В империи половина бедняков всю жизнь живет без бумаг, и к этому везде относятся с пониманием. Но следующий его вопрос полностью загнал меня в ступор:

– Виа-лара? Ты уверена, что твое имя пишется именно так? Понимаешь ли, драгоценная Виалара, еще до принятия престола со мной занимались многие учителя, и для тренировки памяти они учили меня разным языкам. С момента нашего знакомства твое имя не выходит у меня из головы, я даже старые архивы приказал поднять – ничего не нашлось. А объяснение может быть в том, что я сам десятки лет назад приказал уничтожить все книги на древнем демонском наречии. А в голове все крутится и крутится это слово. Я многое забыл, но самые важные слова отпечатались отголосками, и все отчетливее мне кажется, что «виалар» у древних демонов означало то ли «бог», то ли «божественный пантеон»…

Улыбка моя не померкла, но я была оглушена стуком собственного сердца. На чем я попалась – не на внешности, не на темном дыме, не на знании утерянных заклинаний, а на имени?! Память у него действительно отменная, поскольку за точность перевода я могла поручиться больше него самого.

– Ваше величество! – я старалась, чтобы голос не дрогнул, и благодарила судьбу, что Арай и другие кейсары не вошли вслед за нами в кабинет – они уловили бы резкий скачок моего волнения. – Я никакие языки не изучала, но как же интересно звучит такое значение, пусть и неприятно осознавать, что в самом мерзком языке. Неужели мое имя несколько тысяч лет назад могло быть созвучно с «богиней»? Вот это да! Обещаю никогда этим не хвалиться!

Все мои улыбочки, вся томность во взгляде почти не имели эффекта. Теперь ясно, что его привело: император не очарован мною, он заинтригован странностью! Нет, я ему понравилась, как и любому другому, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я скрываю. Его величество покачал головой и опроверг мое нелепое предположение:

– Нет-нет, у них было какое-то иное словообразование. Если «виалар» означает «бог», то окончание «а» – какую-то принадлежность…

Он сам точно не помнил, но это не утешало, поскольку его величество допрос еще не закончил:

– У тебя не было двойного имени? И как в точности звучит твоя фамилия?

Я так сильно разволновалась, что едва не ляпнула «хорра», тогда бы его изящная память могла и «жену бога» перевести. Но осеклась и повторила то, что уже говорила за ужином:

– Трисс.

– И все же лучше восстановить твои документы, Виалара Трисс. Я узнаю все о твоей семье, обещаю.

Он хлопнул себя по колену и встал, чтобы выйти из кабинета. Уже очень скоро за мной приедут его люди – вдобавок к странному имени поинтересоваться, почему ни обо мне, ни о каких-то «Триссах» в той деревеньке никогда не слыхали. Какая же я дура! Приняла правителя за обычного любителя красивых женщин, забыв о том, что у столетнего параноика любая несостыковка вызовет бурный интерес.

Его величество с сопровождающими отбыл сразу – уехали прямо в ночь, государственные дела не терпели отлагательств. Я ждала в гостиной, пока Мейзы и Арай провожали почетного гостя, и соображала, что делать дальше. Однако герцог, когда вернулся, перечеркнул наиболее очевидный план.

– Ви, – произнес он сдавленно, – его величество сказал странную фразу на прощание – дескать, я отвечаю головой за то, что ты останешься под моим присмотром. Что происходит?

Леди Нарра всплеснула руками:

– А что происходит, дорогой? Разве еще не ясно? Предчувствую, что его величество теперь будет часто к нам наведываться! Ни одна из его жен не сравнится с полукровкой, сердце затрепетало, захотелось экзотической новизны.

Я посмотрела на Арая, что стоял в проходе, и выдала хотя бы часть своей придумки:

– Он сделал мне непристойное предложение, а я отказала. Так и заявила, что храню свою невинность для единственного супруга, и пусть хоть император, хоть сам бог потребует от меня иного – лучше умру непорочной. Думала прямо сейчас уйти отсюда, чтобы не навлекать на ваш дом его гнев, но…

– …но он это предусмотрел, – закончил милорд Мейз. – И мне показалось, что угроза его прозвучала вполне серьезно. Значит, отказала?

Леди Лиена не выдержала и подбежала ко мне, всхлипывая и заключая в объятия:

– Это достойный поступок, Ви! Послушай женщину, которая каждый день проклинает себя за подобный грех. Но что же теперь делать?

Господин Мейз, уже не такой бледный, подумал и сообщил решение:

– Я тоже горжусь твоим благочестием, хотя, признаюсь честно, ожидал другого. Прими мои искренние извинения, Ви. Мой брат – сам Властитель Света, он ни в коем случае не будет тебя принуждать! Значит, тебе лучше остаться здесь и на все его ухаживания твердо отказывать. Как долго он будет повторять свое предложение? Ведь ему подобное вовсе не по статусу!

Герцогини успокоенно закивали, да вот только я не могла с ними согласиться. Мне как раз таки лучше поскорее уносить отсюда ноги, а то через неделю-другую снова придется отвечать на вопросы – и там уже не увильнешь.

– Хотелось бы напомнить, – подала я голос, – что отказы по поводу Арая его ничуть не успокоили. Напротив, его величество после каждого вашего «нет» давил еще сильнее.

– Но ведь это совсем другое! – На лице леди Нарры снова появилось напряжение. – Может, и прошли тысячи лет с тех пор, как мы изгнали демонов, но принуждать к греховной жизни невинную деву и по сей день считается страшным преступлением. Его величество ни за что на подобное не пойдет… я надеюсь. Ви, ты теперь хоть пожалела о том, что заявилась во дворец?

Еще как пожалела, после вольготной жизни в герцогстве совсем забыла об осторожности – пришла в уверенность, что здесь меня никто не обидит. Забыла о том, что в империи есть человек, способный беспрепятственно обидеть любого. Отчаянье мешало нормально соображать.

– Не думаю, что обойдется, – шептала я. – Мне бы всего на каких-нибудь сто лет спрятаться, чтобы он и имя мое забыл… Но как же и от вас удар отвести?

Пока все переглядывались, поскольку других