– Видите ли, я приду, конечно, но… со своим гувернером, и…

Я так и не смогла закончить фразу. На лице Блэйка появилось смущение.

– Помимо всего прочего, он мой учитель танцев, – добавила я.

– А вам часто приходится танцевать, находясь на борту корабля?

– Да. Вероятно, вы слышали, что танцы помогают от морской болезни.

– Странно. У такого бывалого моряка, как вы, – и вдруг морская болезнь?

Я лишь растерянно улыбнулась.

– Может, он будет рад свободному вечеру? – с надеждой спросил Харт. – По вечерам в Гонолулу происходит много интересного.

– Я точно знаю, что он очень хочет побывать на балу.

– Что ж, буду рад видеть вас обоих, – промолвил Блэйк, и мне показалось, будто голос его дрогнул. Он снова коснулся пальцами полей шляпы. – До встречи, мисс Сонг!

Потянув за поводья, Блэйк развернул Пиликию, и она двинулась прочь медленной рысью.

Я взошла по трапу на борт и, оказавшись на палубе, сразу почувствовала себя увереннее.

– У него тоже нет скота – вообще никакого, – сказала я, встретившись взглядом с Би. Та засмеялась.

Кашмир и Слэйт еще не вернулись, так что мое беспокойство по поводу того, что я буду замечена ими на причале вместе с Блэйком, было напрасным. Переживать между тем следовало по поводу того, почему их так долго нет. Однако голод приглушил мою тревогу. Я проглотила обед так быстро, что обогнала даже Ротгута. Наверное, удалось это мне лишь по той причине, что он постоянно рассказывал про лангустов, которых ему удалось поймать на рифе. Меня же интересовало только одно – как бы побыстрее съесть их. Покончив с обедом, я услышала на палубе, у себя над головой, голоса Каша и Слэйта. Я положила в две большие миски по солидной порции тушеных лангустов и поднялась из кают-компании наверх. Кашмир и Слэйт сидели за складным столом на палубе, наклонившись друг к другу, и о чем-то негромко разговаривали. Слэйт энергично рубил ладонью воздух. Увидев меня, он замолчал, оборвав фразу на полуслове. Кашмир с благодарностью принял миску с едой. Капитан лишь покачал головой.

В таких случаях я уже давно перестала пытаться настаивать на своем. Поэтому, нисколько не терзаясь сомнениями, я съела большую часть порции, предназначавшейся для капитана – только на сей раз более медленно. Блюдо у Ротгута получилось на славу – нежные куски лобстера плавали в крепком рыбном бульоне, обильно сдобренном маслом.

– Как все прошло? – поинтересовалась я. – Обошлось без обвинений в государственной измене?

Кашмир фыркнул, но Слэйт, даже не улыбнувшись, раздраженно взмахнул рукой. Я сжала губы.

– Между прочим, я за вас беспокоилась, – сказала я, обращаясь к отцу. – Боялась, что вас схватят или застрелят.

– Как видишь, мы живы, – пробурчал Слэйт и, скрестив руки на груди, устремил взгляд в сторону открытого моря.

– Да, теперь вижу.

– Впрочем, спасибо за заботу.

Слэйт встал и направился в свою каюту.

– Если бы вы погибли, все остальные так и застряли бы здесь! – бросила я ему вслед.

Он замер, положив руку на ручку двери, а затем медленно обернулся:

– Ты бы не застряла. Нашла бы выход, Никси. Если бы по-настоящему захотела выбраться отсюда – Капитан шагнул через порог каюты и захлопнул за собой дверь.

– С какой стати мне хотеть выбраться отсюда? – усмехнулась я, хотя отец меня уже не слышал. – Ведь тут мой дом.

Тряхнув головой, я прошла к фальшборту, уселась, опираясь на него спиной и держа на коленях миску, и почувствовала, что переела.

– Сегодняшний день испортил ему настроение, – подойдя ко мне, сообщил Кашмир.

– Похоже, это сделала я.

– В таком случае события сегодняшнего дня еще больше все усугубили, – пробормотал Кашмир, сел рядом, забрал у меня миску и, вынув из кармана ложку, занялся остатками еды.

– Что случилось?

– В общем, мы столкнулись сразу с несколькими препятствиями. Самое серьезное – вес золота. Без посторонней помощи нам его не унести. Лучше всего было бы раздобыть пару лошадей. Нельзя также сбрасывать со счетов охрану из королевских гвардейцев. Да, это лишь пятьдесят местных парней в красивой форме. Но один удачный выстрел может решить все дело. Слэйт говорил о том, чтобы нанять кого-нибудь, но…

– Ты серьезно?

Кашмир пожал плечами:

– Он сам не в восторге от данного варианта.

– Где он найдет подходящих людей? Действие карты заканчивается в открытом море, в сотне миль отсюда. Как мы вернемся обратно? И вообще – ты представляешь наемников у нас на борту? Неужели капитан собирается искать их здесь, на месте?

– Я не знаю, амира. Но это, похоже, последнее, что нам остается. Проливать кровь он не хочет.

– В таком случае не надо планировать ограбление королевской казны.

– У вас есть какие-нибудь конструктивные идеи?

Я язвительно усмехнулась:

– Даже если бы были, я не стала бы делиться ими с капитаном.

– Почему? Ведь, что бы ни собрался предпринять капитан, до этого дело не дойдет. Мы с вами раздобудем карту намного раньше. А вы, предложив ему что-нибудь интересное и пообещав помощь, могли бы рассчитывать на его благосклонное отношение.

– Но ведь это нечестно, непорядочно! – поморщилась я.

– Между прочим, на время бала он собирается запереть вас в каюте. – Видя, что моя челюсть отвисла от изумления, Кашмир пожал плечами. – Говорю же вам, капитан в плохом настроении.

– Но я должна там быть!

– Уверен, я справлюсь и без вас, амира.

– Дело не в этом… Меня там ждут. Меня пригласил молодой мистер Харт.

– Он пригласил нас всех.

– Нет, это было уже потом. После экскурсии.

– После чего?

– Я просто хотела провести рекогносцировку, как и ты. Но только большого успеха не добилась.

– Вы хотели провести… – Кашмир нахмурился. – Амира, что конкретно вы ему рассказали? Надеюсь, он не догадался о наших планах?

– Думаю, нет. Правда, мы поговорили немного о картах, но это было продолжение нашей предыдущей беседы, которая состоялась ранее.

– Вы упомянули о карте, какую мы хотим выкрасть? Карте, ради которой рискуем быть обвиненными в государственном преступлении?

– Все было не так! Да и в любом случае он скорее всего не на их стороне. Когда мы находились около водопада, он говорил про рай…

Кашмир, глядя на меня округлившимися глазами, покачал головой. Я почувствовала, что заливаюсь краской.

– В следующий раз, амира, – наконец произнес он после долгого молчания, – оставьте рекогносцировку мне.