Так же была недоступна и магическая энергия. Стоило Алексею начать собирать простейшую печать, как сила словно ухнула в невидимый колодец, оставив его с совершенно пустым резервом.

– Я смотрю, моя новая игрушка уже немного освоилась?

Тихо вошедшая в комнату женщина была ослепительно красива. Высокая, стройная, одетая лишь в едва закрывавшие тело черные лаково-блестящие ленты, с чуть вытянутым скуластым лицом, огромными темными глазами и черными волосами, спадающими от головы по плечам и вдоль тела. Кожа у незнакомки была даже не белой, а словно чуть прозрачной и гладкой до отблеска фонарей на изгибах тела.

– Давай познакомимся. – Женщина щелкнула пальцами, и в комнату въехала тележка с серебристо посверкивающими инструментами. Она раскрыла ладонь, словно раздумывая, что взять, и, наконец решив, взяла коробку и вытащила оттуда что-то вроде пилы Джигли.

– Мне говорили, ты крепкий мальчик? – Она придвинулась так, что Алексей ощутил на коже ее дыхание. – Вот и проверим, насколько.

Ловким движением она накинула пилу на кисть и, потихоньку усиливая нажим, стала двигать ручками, с хрустом вспарывая плоть.

Терпеть боль было совершенно ни к чему, и Алексей, припомнив формулу ухода, обмяк в зажимах, словно сломанная кукла.

– Нет! – Неллис завизжала словно бензопила. – Ты не можешь меня так бросить!!! – Женщину словно скрутило в болевом спазме. – Я готовилась к этому дню! Я промыла все мои инструменты!!! – Говоря это, женщина продолжала пилить и остановилась лишь тогда, когда кисть повисла на остатках волокон.

Смахнув ненужную больше конечность скальпелем, она налепила на культю комок кровеостанавливающего геля и в ярости выскочила из комнаты, продолжая трястись словно паралитик.

В себя Неллис пришла, только оказавшись в своих апартаментах, где раньше проживал великий, но опальный маг Игсар Кровавый. Сам маг был уже тысячу лет как мертв, но посмертное проклятие, которое он все-таки сумел выплеснуть на Неллис, разъедало тело, словно кислота, изнутри, и провести день-два в неделю в регенерирующем коконе было обязательным условием для поддержания жизни. Вообще в силу незаурядности заключенных этой тюрьмы, каждый из них оставлял их надзирательнице и мучительнице что-то свое. Вот, например, Ушарс Кирон тоже как-то сумел перед смертью кинуть в нее свое адское плетение, и с тех пор кожа у Неллис постоянно зудела, сводя с ума и так сумасшедшую женщину. Оттого надзирательница забывалась, только когда пытала своих заключенных, а после засыпала тревожным сном на удобной кровати.

Как наследница семьи Умис попала в такую неприятную ситуацию, она сама вспоминать не любила. Слегка увлеклась постельными играми и очнулась лишь тогда, когда все трое ее любовников замерли в композиции из окровавленных тел, шипов и веревок.

И все было бы залито деньгами, если бы не сын одного из крупных имперских чиновников, погибший в ту ночь в кровавой вакханалии страсти.

Суд ей дал пожизненный срок, а чиновник, подкупленный отцом, предложил занять место «хозяйки Дома изоляции», как это называлось в официальных документах.

Тогда Неллис лично запытала до смерти предыдущую хозяйку и заняла ее место.

И вот теперь ее долгожданная новая игрушка так нагло сбежала в самом начале пути. Конечно, у нее есть богатый опыт предотвращения таких вот побегов разума, но каждый раз дозу препарата и его тип приходилось долго подбирать, а это страшно бесило хозяйку Дома изоляции, ведь игрушек осталось только две, и когда будут новые – неизвестно.

В следующий раз Алексей очнулся лежа на полу. Стена камеры, заляпанная кровью, лаково блестела в свете фонарей, а кисть левой руки лежала рядом, словно ненужная запасная часть.

Ярость и ненависть медленно затапливали берега сознания Алексея, пока он не смирил волей этот поток. Понятно, что при первом же удобном случае он посчитается с этой дамой. Но для того, чтобы случился этот самый раз, нужно еще многое сделать. Он с трудом встал, чуть не оперевшись на рану, но вовремя отдернул то, что осталось от руки, и, потеряв равновесие, чуть не упал. Рядом все еще стоял столик с хирургическими инструментами, и, выбрав себе пару ножей посолиднее, Алексей снова сел на мягкое покрытие пола.

Имплант, напряженно мигавший красным, запестрел аварийными оповещениями, но вся паника оказалась из-за того, что связь со спутниковой группировкой утеряна, ну и особо порадовал лог с пометкой «Протокол самоспасения», где были зафиксированы несколько десятков попыток проникновения в имплант и в конце стояла пометка ухода в режим имитации полного отключения.

«Молодец, что выжил, приятель, – мысленно похвалил своего квартиранта Алексей. – Но давай лучше покопаемся в местных мозгах».

«ИскРа первого класса, – сразу выдал имплант. – Взлом невозможен».

«Давай не взлом, а что-нибудь починим, – предложил Алексей, морщась от сильной боли в культе. – Или сломаем. Я же великий техник, с кучей допусков. Есть тут, например, реактор?»

«Консар 8, – подтвердил имплант, и в глазах замелькали схемы энергопитания, по которым стало ясно, что Алексея держат на подземной базе. Поскольку в схемах явно просматривались лифты и аварийные эвакуационные ходы с оголовниками.

«А ИскРа здесь персонифицированная, или это набор логики?» – задал Алексей очень важный вопрос.

«По косвенным признакам – чистая логика».

«Логика – это хорошо, – Алексей, несмотря на терзавшую его боль, улыбнулся. – Теперь давай изменим оценку износа по некоторым элементам. Скажем, обратные клапана реактора и блок сброса тепловой энергии, минус девяносто процентов. Прошло? Зашибись. Теперь давай главный преобразователь. Ну, скажем, семьдесят девять процентов. Тоже прошло? Отличненько! – От удовольствия Алексей собирался потереть ладони, как делал всегда, когда удавалось нечто маловероятное, но наткнулся правой кистью на культю, и это сразу понизило его настроение. – Теперь включай запрос на аварийное состояние. Есть? Господи, это же страна непуганых искусственных интеллектов. Ну и переключай его на ручное управление».

«Режим ручного управления включен».

«Включил ручное, выключай электричество».

«Без активной вентиляции сооружение станет непригодно для существования человека через десять суток».

«Мне хватит». И сразу же, без паузы, свет в камере погас, а электронный замок шелкнул, и дверь немного приоткрылась.

В обесточенном убежище-тюрьме отключилось все, что должно было работать, в том числе и охранная система, которая была слишком прожорлива, чтобы хоть какое-то время прожить на резервных источниках питания. Поэтому датчики слежения погасли, а короткие турели лучевых пушек мертво опустились вниз.

Куда идти, Алексей представлял себе лишь в общем, но в коридорах были стрелки и указатели, помогавшие ориентироваться, и, зажав в ладони тяжелый скальпель с длинным, почти в ладонь лезвием и удобной обрезиненной ручкой, он двинулся вперед.