2. Колечко домашней колбасы, одна-две штуки (под настроение);

3. Каравай хлеба, одна штука;

4. Треть головки сыра;

5. Пять штук варёной картошки;

6. Три яйца, сваренные вкрутую;

7. Кусок отварной говядины, 500 грамм;

8. Два огурца, впрочем, огурцы иногда доживали до утра;

9. И на закуску что-нибудь сладкое, иногда я брала с собой фрукты.

Засыпая под утро, опустошив весь поднос, я просыпалась в семь утра, потому что снова хотела есть! Когда меня стало волновать подобное положение дел, первым, кому я задала вопрос, что со мной, был Каа'Лим. На что получила хороший ответ, и сразу решила, что надо поесть, иначе до обеда точно не дотяну.

'Хочешь есть, значит, ешь', вот таким был ответ наимудрейшего существа во Вселенной.

Позже начались первые осложнения, связанные с Элфи. Гном решил устроить расследование и выяснить, кто таскает по ночам еду? Ругался Элфиральд страшно, крича, что весь домашний бюджет летит в тартарары, так как положенная недельная сумма денег на еду исчезает за три дня. Я, если честно сказать, очень боялась, что гном меня поймает на подходе к кухне ночью, но и бороться с собой не могла. Когда попробовала первый и единственный раз, то поймала себя на мысли, что у Каа'Лима весьма аппетитные ляжки… Это был уже перебор, после чего я пошла с повинной к Орэну. Маг как раз был у себя в кабинете, разговаривая о чем-то с Элфи и Лиамом. Сначала я подумала, что ни за что не признаюсь в обжорстве перед человеком, то есть эльфом, который мне так сильно нравится. А потом, мой желудок сказал 'плевать на эльфа, я голоден!'. Не в состоянии перечить своей утробе, вошла в кабинет.

— М…учитель, — начала, было, я. — Можно с Вами поговорить?

— Мара, — оторвался от беседы Орэн и посмотрел на меня. — Конечно, проходи, — указал маг на кушетку, что располагалась прямо у стены. — Ты хочешь поговорить со мной, или это не столь важно?

— Пожалуй, не важно, — не могла же я сказать, 'Уберите эльфа!'.

Три пары глаз испытующе уставились на меня. Глубоко вздохнув и переложив косу на другое плечо, я решила, что раз пришла, то надо совершить свой позор до конца.

— Это я, — выпалила на одном дыхании и тут же втянула воздух ртом.

— Что ты? — как мне показалось, немного растерялся Орэн.

Вот тупой старикан, теперь и объяснять придётся. Я посмотрела на Орэна, и тут мне показалось, да, точно показалось, что он едва сдерживает смех. Глаза его наполнились озорными искорками, а брови наоборот нахмурились. Взгляд свой я старалась сфокусировать именно на маге, чтобы не смутиться ещё больше.

— Я еду таскаю, — на одном дыхании произнесла я.

Брови Орэна взметнулись вверх, а сам маг откинулся на спинку стула и застучал подушечками пальцев по поверхности стола.

— Вот как, — задумчиво произнёс он.

Если честно, то я ждала взрыва со стороны гнома, этот маленький скупердяй за лишний сухарь, стянутый 'вне квоты' удавится! А он сидит, слушает и молчит?! Как интересно…

— Зачем? — ровным голосом, спросил Орэн.

Хотелось сказать, что делаю картофелинам глазки из черных бусинок и играю в куколки, за неимением нормальных игрушек с самого детства, наверстываю, так сказать. Но вовремя прикусив язык, решила не хамить без причины.

— Есть хочу, — так же просто ответила я. Хотя красными пятнами, думаю, покрываться уже начала.

— Сильно? — это уже Элфи голос подал.

— Очень, — и глаза в пол. Замечательно смотрюсь! Стоит дистрофик посреди честного собрания и признаётся, что спать не может, не съев дневную норму трёх взрослых мужчин.

— Ясно, думаю я не обеднею, хочешь есть — ешь. Никто тебе слова не скажет, да, Элфиральд? — сощурившись, посмотрел Орэн на гнома.

Они что, сговорились? А может, у меня болезнь какая? Может, я вообще умираю, а они мне говорят: 'ешь, сколько влезет, деточка'.

— Да, без проблем, Эм, растущий организм требует, значит надо, — совершенно спокойно отозвался гном.

На этой фразе гнома, желудок мой издал важное 'Уррр', и я решила как можно скорее удалиться из кабинета мага. В конце концов, раз их это не волнует, то пора бы и подкрепиться. Голод не тётка, и теперь, когда я начинала хотеть есть, то буквально теряла самообладание. Одно я поняла точно, у меня под рукой обязательно должно быть то, что можно сжевать и хотя бы на время унять это сосущее чувство. Никогда в жизни я не чувствовала себя человеком, которому не хватает еды, чтобы насытиться. Теперь же, несмотря на то, что ела за четверых, чувствовала себя чуть ли не единственным обделённым во всём мире. Но во всём есть положительные моменты, я хотя бы стала меньше думать о делах насущных. А именно, эльфа в моих мыслях отодвинули на задний план жареные колбаски, мясо и, как ни странно, творог. Единственное, на чем я старалась держать концентрацию, это учеба. Вот так моя любовь стала жертвой материальных и до слёз смешных обстоятельств, по крайне мере, на какое-то время… А несколько позже к ним добавились ещё более весомые причины.

* * *

— Что ты об этом думаешь? — Орэн обратился к Лиаму сразу, как дверь кабинета закрылась за поспешившей удалиться подопечной мага.

— У эльфов переходный период начинается позже, у вампиров тоже, да и не помню я, чтобы страдал от чрезмерного аппетита. Надо посмотреть, что мы знаем о других расах, — ровным тоном говорил эльф. Внутри же у Лиама всё переворачивалось от волнений за девушку, за то, как и в кого она превратится по окончании перехода. Ведь у некоторых рас он бывает весьма болезненным. Да и просто переживал, как она воспримет то, что не является человеком.

— Ну, по крайне мере на кровь её не тянет, и надеюсь, нам не предстоит стать свидетелями того, как переходный возраст происходит у клыкастых, — почесав подбородок, задумчиво сказал гном.

— Да уж, — Орэн никогда не рассматривал вероятности того, что Мара может быть вампиром. 'Во-первых, сами представители этой расы чувствовали себе подобных, и её бы обязательно нашли ещё в детстве, во-вторых, женщина-вампир ни за что не оставила бы своего ребёнка, материнский инстинкт у этих дамочек развит запредельно. Хотя какая бы мать смогла?', размышлял старый маг, задумчиво постукивая длинными тонкими пальцами по поверхности стола.

— Ладно, всё это лирика. Давайте уже обсудим то, для чего я собственно к тебе зашел, — решил первым сменить тему разговора Лиам.

Эльфу было не по себе оттого, что скоро девушка, которая сумела ему так сильно понравиться, изменится. И возможно, после таких изменений ему, Лиаму, не найдётся места рядом с ней. Эльф не знал точно, какое чувство испытывает к Маре. Любовь? Симпатия? Желание? В первом он был не уверен, так как подобное чувство эльфы хранили в своих сердцах веками, и нет страшнее кары, чем безответная любовь. Страдать о ком-то, мечтая, что когда-нибудь он будет рядом с любимой, Лиаму не хотелось вовсе. Симпатия? Безусловно. Мара была такой яркой, живой, столько жизненной силы хранилось в её хрупком теле. Много раз Лиам видел во время их многочасовых тренировок, как девушка, стискивая зубы, преодолевает боль, усталость, от которой хочется рыдать в голос. Будучи отчасти эмпатом, он чувствовал, как на Мару и её брата накатывает это чувство. И как вновь и вновь её жизненная сила не даёт ей опустить руки. А Энаким, смотря на сестру и не желая ей уступать, становится сильнее, перешагивая через себя и свои слабости. Его восхищала эта особенность девушки. Желание? Да, желание было практически невыносимым, стоило ему вспомнить тот день у озера. Вкус её губ на своих губах, прикосновение её рук… Лиам гнал от себя эти воспоминания, прекрасно осознавая, что сейчас не место и, самое главное, не время.