Она умолкла, увидев, как изменились глаза этой женщины. Да вних откровенная насмешка!

– Мадам… – голос ее звучал тихо, вкрадчиво. – Придумайтечто-нибудь поинтересней! И, поверьте, для вас же будет лучше, если вы забудете,что мой сын когда-то у вас… подрабатывал. – Она откровенно усмехнулась. – Емунужно думать о своем будущем, а вам… а вам пора позаботиться о своей душе.Желаю успеха! Бон кураж!

Она нажала на кнопки кодового замка и вошла в подъезд такбыстро, что ошарашенная Фанни не успела ничего сказать. Более того, она даже неуспела рассмотреть, какие цифры открывали замок! И ей ничего не оставалось, какповернуться – и медленно, едва передвигая ноги, потащиться за угол, на улицуДруо, в «Le Volontaire». Сикстин только что отпер двери, и, таким образом,Фанни стала первой посетительницей собственного бистро.

Мучительный это выдался день! Не счесть, сколько раз Фаннихваталась за телефон – снова и снова набрать номер Романа, но тут жевспоминала, что его портабль остался лежать на столике в ее прихожей. Забыл?Или нарочно оставил, чтобы она поняла: всякая связь между ними отныне оборвана?Но почему так жестоко, так внезапно?! Неужели он и правда с Катрин?! Тогдаполучается, ему все равно, с кем спать, лишь бы платили побольше? Да, Фанни сее велосипедом не сравниться с Катрин и ее «Ауди». Однако Катрин сверкает,только пока на нее сыплются щедрости Лорана. Если Лоран ее бросит, она мигомвсе промотает и останется такой же ободранной кошкой, какой была раньше. А уФанни есть «Le Volontaire» – стабильный, гарантированный доход, особенно еслиделом заниматься так же серьезно, как занималась она раньше, если не пялитьсякаждую минуту на дверь, не обшаривать взглядом зал в безумной надежде, что вотон – пришел, и тихо сел за столик, и робеет подойти и объясниться, и смотрит нанее, ожидая, когда она наконец его заметит…

А вдруг с ним что-то случилось? Если он вышел на минутку –ведь все его вещи остались в шкафу! – ну, просто прогуляться или за сигаретами,и вдруг…

Вдруг – что?

Надо было позвонить в полицию, вот что! Заявить о пропажечеловека!

Да, можно представить себе этот разговор. Вот она звонит потелефону: я хочу заявить о пропаже молодого человека двадцати пяти лет. Он ушелот меня в неизвестном направлении и не вернулся. А вы ему кто, мадам? Я… так,никто. Ваше имя, возраст? И немедленно после ответа Фанни на последний вопрос втрубке раздадутся короткие гудки. А там, куда она звонила, – гомерический хохоти реплики вроде: ищи ветра в поле!..

Ну да, она Роману никто. И даже больше, чем никто. Вот еслибы его мать сделала заявление о пропаже сына…

Конечно! Надо еще раз встретиться с ней! Надо ее убедитьпозвонить в полицию! Сейчас Фанни снова пойдет к тому дому и будет набирать всемыслимые комбинации цифр до тех пор, пока замок не сработает. Тогда онаподнимется наверх и откроет этой женщине всю глубину опасности, которая можетугрожать Роману. Ведь если он связался с Катрин, это значит, что он посягнул насобственность Лорана, а Лоран не из тех, кто…

Фанни вскочила из-за столика – и замерла. В дверях стояла таженщина! Эмма!

Она обводила глазами зал, наконец наткнулась взглядом наФанни и замерла, затаилась. Постояла, словно в нерешительности, и торопливопересекла зал:

– Бонжур, мадам.

– Бонжур, мадам…

Молчание.

– Это вы приходили сегодня?

– Да, я.

– Я хотела извиниться…

– Нет проблем, нет проблем, – торопливо сказала Фанни. – Японимаю.

Опять молчание. Эмма явно хотела что-то сказать, но никак нерешалась.

– Вы что-нибудь узнали о Романе? – спросила наконец.

Фанни задохнулась. Слезы подступили к глазам отразочарования. Она-то надеялась, что Эмма пришла что-нибудь сказать о Романеей!

Покачала головой, боясь, что если заговорит, то разрыдается.

– Я ему сто раз звонила, но телефон отключен, – сдавленновыговорила Эмма.

Фанни вспомнила, что мобильник Романа так и лежит в ееприхожей. Он не отключен – наверное, просто батарея разрядилась.

– Я начала волноваться. Раньше он всегда звонил мне,предупреждал, если не приходил ночевать. И вдруг на мой телефон пришлосообщение. Вот, смотрите. – Она достала из кармана куртки мобильник, нажалакнопку и протянула Фанни. Это был старый, потертый «Сименс» – подержанный,конечно, купленный по дешевке. На дисплее – текст: «Не волнуйся, все хорошо».

– Не волнуйся, все хорошо… – бессмысленно повторила Фанни. –А номер? С какого номера пришло сообщение?

– Номер не определился, – сказала Эмма.

Такая слабость навалилась на Фанни, словно из нее разомвыкачали всю кровь, всю жизнь.

Номер не определился потому, что Роман не хотел, чтобыузнали, где он находится. Не хотел, чтобы его нашли. Не хотел вернуться…

– Вы ко мне зачем пришли? – спросила, еле шевеля губами. –Сами видите, я не знаю о нем ничего.

Эмма взглянула исподлобья.

«Нет, это просто удивительно, – подумала Фанни, – нималейшего намека на сходство между ними! Ни в глазах, ни в чертах, ни ввыражении лица. Словно абсолютно чужие люди! Наверное, Роман пошел в отца.Каким он был, его отец? Обладал ли этим редкостным свойством, которым обладаетсын, – сводить женщин с ума?»

– Знаете что… – вдруг сказала Эмма. – Я не верю ни одномувашему слову! Все, что я вижу, – это какой-то грандиозный спектакль, который выразыгрываете непонятно зачем.

Фанни даже голову откинула назад, словно получила хорошийудар в лицо. Она разыгрывает спектакль? Она?!

– На самом деле вы отлично знаете, где Роман, – увереннопродолжала Эмма. – Думаю, вы держите его в своей квартире. Он ведь жил у вас? Ятребовала прекратить эти встречи, но он начинал нести какую-то чушь о том, чтовсе это не так просто. Что – не просто?! Объясните мне, чем вы его держалиоколо себя? Своим телом? Да бросьте! Не смешите меня. Мы примерно ровесницы, язнаю, что это такое – тело немолодой женщины, особенно когда вокруг такоеизобилие юной плоти, которая так и бьет парню по глазам. Так или иначе, вы егочем-то удерживали, а потом он решил порвать эту связь. И тогда вы пошли на какие-томеры, чтобы его удержать. На какие-то противозаконные меры!

Она сошла с ума, эта женщина!

– Ради Господа Бога… – пробормотала совершенно ошеломленнаяФанни. – С чего вы это взяли?