А потом Кира и Соль почувствовали, как их сознание и способность воспринимать мир ширятся и растут с каждой секундой. Теперь каждый из них видел все вокруг двумя парами глаз, обонял двумя носами, слышал двумя парами ушей. Реальность раздваивалась, чужие чувства и мысли волнами наплывали на каждого из них.

Это было так непривычно, что в какой-то момент оба потеряли способность различать, какие из этих мыслей их собственные, а какие – чужие. Из оцепенения их вывело то, что ведди вдруг, как по команде, разомкнули круг, прервали гул и со всех ног бросились к своему вагону.

– Давайте! – крикнул один из них на бегу. – Ведди все сделали! Теперь – вы!

Чужие мысли были как дом с бесконечными переплетениями коридоров, расходящихся во все стороны, вверх, вниз и вбок, безо всякой видимой системы. Спустя пару минут блужданий в чужой голове Кира испугалась, что ничего не выйдет, но потом вдруг ощутила нужную мысль Соля, как собственную.

Как наяву, Кира увидела величественные шпили главного города Кенты, Мариба, и живущих в нем разумных птиц с яркими хохолками, и множество пересекающихся путей и линий, ведущих туда. Она устремилась в точку пересечения этих линий всем сердцем – и Дверь открылась.

Поезд, протяжно прогудев трижды, плавно тронулся. Морской вагон, набирая ход, проехал мимо ребят и скрылся за Дверью, они успели увидеть, как Колки в последний раз улыбнулся им и взмахнул своей фуражкой.

Остальные вагоны последовали за морским один за другим: мимо Киры и Соля проплыли ведди, с любопытством прильнувшие к стеклу и махавшие им лапками, недовольные ящеры-склочники, хрупкие бумажные фигурки истори.

До того, как поезд целиком скрылся за Дверью, Кира и Соль успели разглядеть у окна деревянного вагона и здешнего Колю с выражением лица – испуганным, неверящим и счастливым. Так смотрят люди, от всего сердца надеющиеся, что происходящее с ними – не сон. Увидев этот взгляд, Кира и Соль подумали (и неизвестно, чья именно мысль пронеслась в их пока еще общей голове), что Колки был прав: хорошо и правильно, что все случилось именно так, а не иначе.

– Ну, ничего себе! – Кира и Соль разом обернулись и увидели молодого человека с фотокамерой и штативом, наверное, журналиста, смотревшего вслед поезду увлажнившимися глазами. – Вы это видели? Это что же, какая-то инсталляция?

– Вроде того, – отозвались они хором и снова посмотрели туда, где скрылся междумирный поезд вместе со своими удивительными пассажирами.

– Ну и ну! – покачал головой журналист. – Просто чудо. Я даже снять забыл.

А потом настало время закрывать Дверь.

Глава тринадцатая. Знакомство с достопримечательностями

А потом, после насыщенных приключениями последних дней, время как будто остановилось.

Вот уже почти две недели не происходило ничего. Видимо, оставшиеся Двери пока что не впустили в мир то, что могло бы привлечь внимание здешних, или открылись в таких местах, где никто не заметил последствий. Значит, следовало искать дальше от центра. Кира и Соль так и делали, но постепенно их поиски становились все более вялыми. Было сложно двигаться вслепую, без каких бы то ни было зацепок, и в конце концов их попытки выливались в бесцельные прогулки.

Пока Кира училась в школе, честно исполняя данное бабушке обещание, Соль беседовал с Мартой, а в ее отсутствие читал что-то из ее многочисленных книг, рисовал или смотрел фильмы. Вечерами приходила Кира – почти каждый вечер. Удержаться она не могла, но ей становилось все труднее лавировать между своей тайной жизнью и недовольством родителей. Кроме того, дома приходилось все время держать Иллути в коробке, и побегать он мог только в гостях у Марты. В результате пришлось вообще оставить его у бабушки с Солем, и песик каждый вечер радостно встречал Киру – похоже, он по ней очень скучал.

К счастью, проект, который Кире задали сделать в художественной школе, стал отличным предлогом для того, чтобы проводить больше времени в гостях у бабушки-художницы. И все же мама с папой были не слишком довольны – иногда, возвращаясь с работы поздно вечером, они заходили домой одновременно с дочкой. Кире не хотелось их расстраивать, но и посвятить в тайну казалось совершенно немыслимым. К тому же родители все равно были слишком заняты работой, чтобы забеспокоиться всерьез, поэтому пока что Марте, Солю и Кире все сходило с рук.

Солю было хорошо с новыми друзьями – задумываясь об этом, он признавал, что в гостях у Марты чувствовал себя дома гораздо в большей степени, чем в Доме-в-Нигде. Он много и с удовольствием рисовал, один и с Кирой. С помощью Марты ребята запечатлевали на холстах свои приключения. Здорово было наблюдать, как всего парой уверенных мазков Кирина бабушка помогала изображенным ими маскам выглядеть более зловещими, а хроносуркам – настолько живыми, что их так и хотелось погладить.

Соль много рассказывал о мирах, которые ему довелось посетить во время жизни в Доме-в-Нигде, о родителях и соседе по комнате, который уехал из Дома. Если Кире удавалось вырваться к бабушке с ночевкой, все трое болтали допоздна, запивая пирожки и бутерброды бесчисленными чайниками чая, играли с Иллути, спорили и смеялись. Не пытаясь подольститься или притвориться заинтересованной, как это сделали бы многие взрослые, Марта слушала ребят с искренним интересом, и ее общество их не стесняло.

Однажды Кира и Соль отвели Марту в гости к Камалу – та пришла в восторг от его мастерской и механических собак и долго не хотела уходить, расспрашивая мастера о его изобретениях. Камал довольно усмехался в усы и описывал все подробно и охотно. Пока Марта и Соль руководили летающими чашками и печеньями, накрывая на стол, Кира робко потянула Камала за рукав:

– Простите! – Она покраснела, потому что все еще не могла заставить себя обращаться к нему вот так попросту. – Кажется, мне нужна ваша помощь…

Камал внимательно посмотрел на нее и кивнул очень серьезно, а потом повлек к своему столу, заваленному всякой всячиной.

– Итак, Кира… – сказал он, длинными и быстрыми пальцами перебирая и откладывая в сторону шестеренки, бусинки, птичьи перья и крохотные разноцветные циферблаты. – Что же за талисман тебе нужен? Не связано ли это с волшебными, но, увы, столь вредными созданиями, облюбовавшими для жизни место, в котором трудятся твои почтенные родители?

Кира благодарно кивнула:

– Да! Понимаете… Камал… Ведь получается, что там, в Москва-Сити, так скучно из-за того, что в подвале… Я не хотела бы причинять хроносуркам вред, – Кира вспомнила рыжего зверька в галстуке, который фырчал у нее на руках, – но, может, можно как-то сделать так, чтобы они не воровали интересные минуты у тех, кто работает в Москва-Сити?

Камал подумал с минуту, потирая подбородок, а потом кивнул:

– Да. Думаю, это мне по силам.

Его пальцы замелькали быстрее прежнего. Кира едва успевала заметить, что