Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А Юлиус Ару продолжал:
— Что я здесь увидел? Ты еще спрашиваешь?! Вы только что спали в обнимку, сидя на диване. И ты был не совсем одет, если помнишь.
— И что? — равнодушно пожал плечами учитель. — Мне было плохо, она помогала мне. Да, мы уснули. Если бы я уснул в обнимку с банкой лекарственной мази, ты бы мне тоже этим пенял?
— Нет, — возразил его отец. — Но она — не банка с лекарством и не кукла, а дочь кровного врага. Того, кто убил твоих родственников и ушел безнаказанным. К тому же, это девушка. Хочется верить, что еще невинная. И ты выдал ей самую главную тайну рода!
Теперь его палец обвиняюще указывал на грудь Ару. Я чувствовала, что внутри обоих горит огонь, жестокий и беспощадный. Каждому хотелось дать волю своей силе, но они сдерживались. Пока.
Учитель не выдержал первым. Оттолкнул руку отца и процедил:
— Потому что твой дружок Шендан попытался избавиться от меня с помощью врат вне категорий.
В глазах Юлиуса Ару появилось недоверие.
Не глядя на меня, учитель произнёс:
— Ариенай. Маргарет, должно быть, уже приготовила завтрак. Спускайся. У нас дневной патруль.
Не знаю, как я нашла в себе силы подняться. На ватных ногах я вышла из комнаты. Дверь за моей спиной захлопнулась, и это внезапно придало мне сил. Я оглянулась и замешкалась. А затем осторожно шагнула назад и приложила к гладкой деревянной поверхности ухо.
И тут же отпрянула, зажимая его рукой. Дверь оказалась нестерпимо горячей, а треск пламени заглушал все звуки. Кто из них позаботился, чтобы я ничего не услышала? Мне ничего не оставалось, кроме как отправиться в свою комнату. Нужно было умыться и спускаться на завтрак, но вместо этого я села на кровать и обхватила колени руками.
О чем они говорят? Что думает Юлиус Ару? И что делает учитель, как отпирается? Интрижка с ученицей сама по себе была кощунством, а уж интрижка с дочерью кровного врага… Наши роды враждуют несколько столетий. Я тут же вспомнила о встрече с Шенданом. Он обещал рассказать моему отцу о том, что я учусь у одного из Ару. И тот будет страдать, представляя ужасы, которые со мной может сотворить кровник. И ему, конечно, не придет в голову, что запугивание отчислением и обвинения в глупости каким-то образом перешли в объятия, поцелуи и подарки.
Я со стоном откинулась на подушки и уставилась в потолок. За последние сутки произошло слишком много всего, и я была неспособна переварить эти события разом. Наверное, именно поэтому я снова провалилась в сон.
Когда я открыла глаза, в комнате уже было темно, а в окно барабанил дождь. Рядом раздался напряженный голос учителя:
— Проснулась?
Я подскочила на постели и обнаружила, что Ару сидит рядом со мной, уже в жилете, его сюртук небрежно брошен на спинку кровати, а портупея с пистолетами лежит прямо передо мной. Опережая мои вопросы, он сказал:
— Ты проспала весь день. Что произошло?
— А как вы попали в мою комнату? — спохватилась я.
— Ты не закрыла дверь, — ответил он. — И уснула. Я не смог разбудить тебя утром и ушел в патруль один. Твоя тварь весь день сидит на крыше. Что произошло?
Я снова ощутила легкое тянущее чувство в груди и тут же вспомнила все, что произошло за последние сутки.
— Он ушел? — прошептала я, глядя в сторону двери. — Ваш отец? Вы ему все рассказали?
— Не все, — ответил Ару, и провел пальцем по моей щеке. — Есть вещи, о которых я умолчал.
Я оперлась на спинку кровати и прошептала:
— Почему? Если вы…
Я так и не смогла задать связный вопрос. И, воспользовавшись моей заминкой, Ару повторил свой:
— Что с тобой? Ты потратила много сил?
— И это тоже, — пробормотала я. — Но… Этого быть не может, знаю.
— Не тяни, — поторопил меня Ару, и в его голосе проскользнуло раздражение. — Что произошло?
Я сцепила руки на коленях и осторожно сообщила:
— Вчера, когда я пыталась заморозить Адскую метку, у меня появилось странное чувство. Оно было похоже на то, что я испытала в пещере, когда получала половину круга. Но этого же быть не может, правда?
— Почему? — удивился он. — Это все объясняет.
Учитель невольно коснулся груди, а затем продолжил:
— Медальон не всегда показывает реально существующий уровень, а пещера испытаний — лишь способ заставить тебя выйти за пределы собственной магии. Вчера… Я думал, что не справлюсь, но ты смогла создать достаточно льда, чтобы усыпить метку.
Внезапно я пожаловалась:
— Сначала я испугалась, что у меня не получится. А потом произошло… нечто. И силы стало больше.
Я отвела взгляд, и в глаза бросилась портупея учителя. Я снова увидела на обоих пистолетах выгравированные буквы “Р” и “А”. Я осторожно коснулась их пальцем. А затем ни с того, ни с сего спросила:
— Что значат эти буквы?
— Всего лишь мое имя — Рой Ару, — немного удивленно ответил учитель. — А что?
Я тут же вспомнила гравировку на своих пистолетах и задумчиво произнесла:
— А почему тогда на моих “А.А.”?
Я подняла взгляд и увидела, как в глазах учителя промелькнуло замешательство.
— Не имеет значения, — спохватившись, отрезал он. — Ты прошла третью четверть круга. И с этим тебя можно поздравить. Экзамен — лишь формальность, которая поможет тебе закрепить нужный объем ядра. И это все объясняет. И то, что ты справилась, и то, что весь день спала. Меня не могли разбудить двое суток после того, как я получил бессмертие.
Я нервно потеребила медальон в виде половинки круга и вздохнула:
— Никогда не слышала о том, что сила может не соответствовать медальону…
— Это встречается довольно редко, — сухо ответил учитель. — И обычно — в обратную сторону. Элизабет носит медальон в три четверти круга, но пользоваться может лишь половиной.
— Почему?
— Она повредила ядро. В тот день, когда я родился.
Он замолчал, а я ничего не стала спрашивать. Учитель поднялся, подхватил сюртук, портупею и посоветовал:
— Спускайся на ужин. Ты ничего не ела целые сутки. И позови своего демона, а то он пугает соседей. А еще запирайся, и лучше водным заклинанием.
С этими словами он вышел из комнаты. Я услышала, как в гостиной хлопнула входная
