— Просто хотела посидеть тут, развлечься, отдохнуть. Ты спросил, можно ли составить компанию. Почему же нельзя? Но ведь не идёшь же трахаться со всяким, кто ответит тебе, который час!

Я внимательно рассматривала свой алый, под цвет розы, маникюр. Ногти всегда были моей гордостью — я их не наращивала и не приклеивала.

— Я в состоянии оплатить свой ужин, Саша. И в долгу у тебя не останусь.

— Ни в коем случае! — оскорбился Лобачёв и снял с колен салфетку. — Да, тебя здесь многие принимают за куртизанку, только никто до сих пор не встречал тебя с мужчиной. Ты всегда одна…

— Да, я всегда одна. Потому что хочу быть одна. — Про себя я умоляла Рахима и его молодую жену посидеть в ресторане подольше и дождаться ухода Лобачёва. — Навязчивое мужское внимание мне ни к чему.

— Оксана, кем ты работаешь? — вдруг выпалил Лобачёв.

— Вице-президент фирмы, — сказала я Саше чистую правду.

— Чем фирма занимается? — продолжал допрос Лобачёв.

Он почувствовал неладное, но никак не мог сформулировать причину своих страхов.

— Это тебя не касается. Ты должен знать, что такое коммерческая тайна.

Я демонстративно глянула на свои «ресторанные» часики — маленькие, золотые, в мельчайшей алмазной крошке.

Саша перехватил взгляд.

— Ты куда-то торопишься? Почему раньше не сказала?

Он зачем-то оглянулся, поёрзал на стуле, придумывая выход из положения.

— Деловой человек обязан понимать тонкие намёки, — парировала я.

— Оксана, но мы ещё встретимся? — униженно, жалко спросил Лобачёв.

Я вообразила, как многие проститутки и просто искательницы курортных приключений желали бы провести ночь с симпатичным, фигуристым, денежным мужчиной. Понятия счастья и несчастья до удивления расплывчаты, относительны, неуловимы. Меня раздражают приставания Лобачёва, а остальных баб убивает его равнодушие.

— Только на тех условиях, что я высказала. Иначе нет смысла.

— Жаль, что сейчас зима, и на море делать нечего. Снегу навалило столько, что никуда не выберешься. Может, сходим завтра в парк? Там, представь себе, деревья из всех уголков Земли — из Японии, из Австралии, из Штатов. Ты была там?

— Нет, но про вечнозелёный парк слышала.

Я готова была завтра идти с Лобачёвым куда угодно, лишь бы он убрался сейчас.

— Значит, согласна?!

Его лицо светилось изнутри, будто под кожей зажгли лампу. И разошлись в улыбке полные сухие губы.

— Согласна, договорились.

Я опять посмотрела на Рахима и убедилась, что тот ещё не собирается уходить. Официант только что принёс на тот столик бутылку шампанского и трёхэтажную вазу со всевозможными фруктами. И тотчас же за столик подсел ещё один брюнет — наверное, земляк Рахима.

— А сейчас мне надо идти, — тем же виноватым тоном сообщил Лобачёв. — Здесь много наших, нефтяных, отдыхает. Нужно с одним из них пересечься. Назначили встречу в бассейне — заодно и поплаваем.

— Очень хорошо! — обрадовалась я. — Иди, Саша, а то опоздаешь.

— Опоздать-то не опоздаю — до встречи ещё полчаса. Но если ты хочешь, уйду. Только расплачусь.

Лобачёв наконец-то всё понял. По крайней мере, то, что почему-то желаю срочно от него избавиться. Не мог сообразить только, как я собираюсь проводить время без него. Наверное, тоже должна с кем-то встречаться.

Саша подозвал официанта, отсчитал деньги и направился к выходу. Потом вдруг повернулся на каблуках, пошёл обратно, сопровождаемый жадными взорами проституток.

— Оксана, завтра станцуем? Или у тебя вечер занят?

— Обязательно станцуем, Саша.

Я, уже не особенно стесняясь, вытягивала шею и старалась ни на секунду не терять из виду Рахима. Моё загадочное поведение только распаляло Лобачёва — в нём проснулся охотничий азарт. Теперь я даже готова была поверить, что, кроме меня, никто ему не нужен.

— Все танцы завтра здесь, с тобой. Обещаю. А пока иди, прошу тебя.

— До встречи, — шёпотом сказал Лобачёв, круто повернулся и ушёл.

От радости и нетерпения я даже запрыгала на стуле — долгожданная свобода подействовала на меня возбуждающе. Как долго мне пришлось ждать этого момента — будто кошке у мышиной норки. Только бы никто больше не пристал, иначе я не выдержу, вцеплюсь ногтями в его лицо.

Но пока всё шло отлично. Вот я, вот Рахим, а что касается его жены и земляка, то вряд ли они помешают. Увидев кольцо Холодного, Рахим обязательно среагирует. Во всяком случае, назначит встречу, потому что не сможет пренебречь посланцем своего кореша.

Я взяла свою сумочку, поднялась из-за столика и направилась к Рахиму сквозь танцующую толпу. По лицам людей прыгали разноцветные огоньки из-за мигающих в углах зала прожекторов. Что-то орал ди-джей, переговаривались пьяные мужики, каждый из которых почему-то считал меня своей собственностью. А я шла и шла, очень долго, отдирая от себя потные горячие руки, отвешивая затрещины и ударяя длинным острым каблуком по коленям и лодыжкам.

Стройная высокая шатенка в сильно открытом чёрном платье с высоким, до бедра, разрезом, с шёлковой розой в волосах, вся сверкающая бриллиантами, привлекала внимание гуляющих. Каждый хотел овладеть ею, чтобы потом рассказывать о своей победе дружкам в сауне или в бассейне, а то и под заснеженными пальмами на набережной. Но я твёрдо знала, что этого не будет никогда и ни с кем, а потому была спокойна, как сфинкс, и устремлена к цели. К той, ради которой и летела в Сочи сквозь пургу, подолгу сидя в аэропортах, питалась растворимым супом из кружки, превозмогая естественную немочь критических дней.

Я везла в Сочи платье и драгоценности, ежеминутно рискуя быть ограбленной, несмотря на то, что Холодный дал мне охрану. Два его пацана проживали в соседнем с моим номере и сейчас были в ресторане. Но, самое главное, я наверняка не знала, как всё у нас получится с Рахимом и не окажется ли напрасным всё это долгое, трудное путешествие.

Я поравнялась с нужным столиком, подвернула ногу и закусила губу. В грохоте музыки и ресторанных воплей Рахим и его собутыльники не сразу обратили на меня внимание. И потому мне пришлось поднажать.

— Извините, у меня что-то с ногой!

Я нарочно схватилась за край стола рукой, на безымянном пальце которой было надето стальное неприметное колечко. Руки у Вовчика Холодного оказались маленькими, и его кольцо с меня не сваливалось.

— Можно присесть? — Я кивнула на свободный стул. — Только посмотрю ногу…

— Конечно-конечно! — засуетилась молодая супруга Рахима.

Она тут же бросилась осматривать мою ногу, с которой на самом деле ничего не случилось. Рахим, как я и ожидала, уставился на кольцо выпуклыми чёрными глазами. Земляк его смотрел на певичку, похожую на Валерию, которая изнемогала от страсти на подиуме, и потому нам не помешал.