корточки, взял один в руки и про себя посетовал: «Ох, это ведь были такие редкие клинки…»

– Ваше высочество, дверь! – воскликнул Фэн Синь. – Она появилась!

Принц положил осколок обратно и встал:

– Вот как. Получается, чтобы выйти отсюда, нужно было разобраться с оружием.

Он-то был уверен, что придётся пролить кровь, но Хуа Чэн решил вопрос при помощи грубой силы.

Князь демонов потянул Се Ляня к выходу, и Фэн Синь спросил:

– Что вы теперь собираетесь делать?

– Нужно разыскать советника и Му Цина, – ответил принц.

– И, если Му Цин действительно переметнулся на сторону Цзюнь У, отнять его жалкую жизнь, – невозмутимо добавил Хуа Чэн.

Они втроём покинули оружейную и двинулись дальше. Се Лянь, немного поколебавшись, всё же спросил:

– Саньлан, ты решил, будто я собираюсь заколоть себя мечом?

Хуа Чэн не ответил, на лице его ещё лежала мрачная тень.

– Я бы не стал! – воскликнул принц.

Князь демонов покосился на него:

– Правда?

Се Ляню стало не по себе: раньше он действительно мог так поступить. Но теперь – ни за что.

– Да! Я же обещал тебе! К тому же после ударов сотни клинков от меня и мокрого места не останется! – Принц нервно засмеялся, но тут же осёкся.

Хуа Чэн вдруг вперил в него взгляд, от которого у принца язык прилип к нёбу. В следующее мгновение князь демонов с силой притянул Се Ляня в свои объятия.

– Мать вашу! Я вообще-то тоже здесь! – возмутился шедший за ними Фэн Синь.

Се Лянь быстро заморгал, а затем, похлопав Хуа Чэна по спине, спросил:

– В чём дело?

– Ваше высочество, не шутите так, – прошептал тот и покрепче прижал к себе принца. – Это не смешно, правда… Совсем не смешно.

Се Ляню стало стыдно: он вспомнил, как подобрал покрытые трупным ядом кости и какое выражение лица было тогда у Хуа Чэна.

– Прости, я больше не буду… Я хотел разрядить обстановку, а вышло наоборот…

Фэн Синь вдруг вмешался:

– Мне тоже кажется, что юмор тут неуместен! – Судя по голосу, он сильно нервничал.

Хуа Чэн наконец отпустил Се Ляня и глухо произнёс:

– Идём.

Без советника некому было указывать путь, оставалось только бродить по дворцу. Вскоре принц заметил одну странность:

– Вам не кажется, что… становится жарче?

В подземелье было прохладнее, чем на поверхности, но теперь воздух вокруг снова нагрелся, сделалось трудно дышать. Фэн Синь обернулся и застыл в изумлении:

– Ваше высочество, оглянитесь! Там что-то светится.

Источник света медленно приближался, и одновременно усиливался жар. Наконец путники увидели огненно-красный поток: лава просочилась во дворец!

Не успел Се Лянь толком испугаться, как кто-то пробежал мимо него. Принц выбросил Жое и закричал:

– Постойте! Не подскажете, как пройти…

Человек с трудом увернулся от ленты и замер, тогда в свете пламени стало видно его лицо.

– Му Цин! Подлец, ни с места! – гаркнул Фэн Синь.

Естественно, тот не послушался: без лишних слов припустил прочь. Остальные хотели броситься в погоню, но земля под ногами вдруг сильно задрожала, поток раскалённой лавы заклокотал и с огромной скоростью устремился к ним, грозя в несколько мгновений целиком залить пол! Се Лянь не растерялся: он уже сталкивался с подобным.

– Фэн Синь, здесь плавают пепельные оболочки. Ступай по ним, чтобы держаться на поверхности!

Принц как раз заприметил одну, энергично размахивающую руками, и запрыгнул на неё. На счастье, панцирь попался крупный, он лишь немного просел под чужим весом, но остался на плаву. Пока мертвец не возмущался, его можно было использовать в качестве своеобразной лодки.

Фэн Синь вскочил на другую пепельную оболочку и пригрозил ей луком:

– А ну, не вздумай тонуть!

Та, похоже, послушалась – усерднее заработала конечностями. Хуа Чэн изящно шагнул на панцирь и скрестил руки на груди, достаточно было одного взгляда князя демонов, чтобы оболочка ретиво поплыла вперёд, заметно опережая остальные. Се Лянь же сложил ладони в молитвенном жесте и попытался честно договориться:

– Позвольте проплыть немного с вами, прошу! Я зажгу благовония в вашу честь! Не хотите? Может, вам больше по нраву другое подношение?

Оболочка, очевидно, была недовольна появлением лишнего груза: то и дело брыкалась, пытаясь от него избавиться, и Се Ляню пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать равновесие. Знаменитое везение наследного принца!

Их путешествие напоминало плавание по настоящему морю в бушующий шторм: чем круче становился уклон, тем стремительнее нёсся поток лавы, вдобавок путникам постоянно приходилось уворачиваться от препятствий. Через некоторое время они наконец нагнали Му Цина, также дрейфующего на пепельной оболочке.

– Му Цин! Почему ты бежишь от нас? – окликнул его Фэн Синь.

Тот огрызнулся через плечо:

– А что, ждать, пока вы на меня наброситесь?

Фэн Синь сжимал в руке лук, но у него не было при себе стрел, оставалось только переругиваться.

– Не станем мы на тебя нападать! Просто скажи, куда ты исчез из оружейной!

– Вы… – усмехнулся было Му Цин, но договорить не успел.

Се Лянь увидел, что поджидает их впереди, зрачки его сузились, и он заорал:

– Смотри!

Му Цин оглянулся и увидел обрыв глубиной по меньшей мере в сто чжанов. К такому повороту событий бог войны оказался не готов: лава стремительно хлынула вниз, и он вслед за ней!

Остальных неумолимо несло в том же направлении. За секунду до падения Жое взмыла ввысь и обмоталась вокруг загнутой крыши. Се Лянь одной рукой прижал к себе Хуа Чэна, другой перехватил ленту посередине и отправил свободный конец Фэн Синю с криком:

– Хватайся!

Связанные белой лентой, они замерли в паре чжанов от обрыва и успели подумать о том, что секундное промедление могло стоить им жизни. Лава всё прибывала, Се Лянь скомандовал: «Тяни!» – и Жое тут же втащила их наверх.

Очутившись на широкой крыше, они наконец смогли перевести дух: каменное здание стояло прочно, можно было не опасаться, что постройка рухнет под напором бурлящего потока.

Фэн Синь долго глядел вниз, а затем пробормотал:

– Му Цин… Неужели он упал?

У Се Ляня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, он посмотрел в ту сторону, но затем глубоко вдохнул, утёр со лба пот и затряс головой:

– Нет!

Встав на край крыши и как следует наклонившись, можно было разглядеть вбитую в скалу у самого обрыва саблю и пару рук, крепко вцепившихся в рукоять, а ниже – лицо, раскрасневшееся от напряжения.

Му Цин чудом уцелел, но радоваться было ещё рано: он повис сбоку от раскалённого водопада, огненные брызги летели ему прямо в лицо – дело в буквальном смысле пахло жареным. Если бы не божественное сияние, окутавшее тело бога войны, он бы уже превратился в дымящуюся головешку.

Фэн Синь не мог сдержать дрожь:

– Что же делать?! Ваше высочество, Жое сумеет его вытащить?

Се Лянь как раз попытался – теперь он сбивал с ленты пламя.

– Нет! Слишком далеко! Она сама сгорит на полпути!

Одежда Му Цина уже начала тлеть, рукоять сабли обжигала руки, однако он продолжал упрямо сжимать пальцы, не осмеливаясь даже взглянуть вниз, на