— Тимофей Олегович, начну с самого главного, но увы — прискорбного известия, — скорбным голосом произнёс стряпчий, — Несколько дней назад по естественным причинам скончался Валерий Сергеевич, Попов его фамилия. Помните такого?

Палинский с сожалением в голосе ответил:

— Валерий Сергеевич? Умер? Конечно же, я знал его. Очень жаль. Мы, правда встречались всего один раз, но он произвёл яркое впечатление. А что произошло?

— Жизнь произошла, которая завершилась. Старенький он был, сердечко, почки, суставы, в общем…, — тут нотариус развёл руками.

Тимофей закивал:

— Ну да, ну да. Очень жаль, интересный человек ушёл. Я чем могу помочь, напомните?

Дробыш поставил на лавочку свой объёмистый портфель, и кивнул головой:

— Тимофей Олегович, вы только правильно поймите, но нотариусы только так и работают, по-другому ведь невозможно, тут он извиняющееся кивнул, — у вас с собой нет паспорта? Да, прошу прощения, вот, кстати, моё служебное удостоверение, — он достал из кармана куртки «корочки», и протянул собеседнику.

Тимофей пожал плечами:

— Есть. И с собой. Мне по работе нельзя без паспорта шагу шагнуть, я уже привык, — и вытащил документ из кармана курточки, — смотрите, пожалуйста. И не извиняйтесь, я с нотариатом постоянно общаюсь, знаю вашу работу.

— О! отлично, — Дробыш взял в руки паспорт, развернул, внимательно просмотрел, и протянул назад, — всё верно, вы мне и нужны. Сейчас объясню причину своего визита — Валерий Сергеевич назначил меня своим душеприказчиком по исполнению его воли после смерти. Всё официально, по договору, с предварительной оплатой услуг. Родных и детей у него не было, поэтому он распределил своё имущество разновесно — знакомым, близким — кому что. Подробностями делиться не могу. В частности, вам был завещан вот этот конверт. Что внутри, мне неведомо — я его не вскрывал, сами посмотрите.

Сделав заявление, нотариус отщёлкнул замок портфеля, и достал большой конверт:

— Вот получите, и в акте распишитесь, пожалуйста. Мне о выполнении работы в палате отчитываться нужно, регулярно.

Тимофей кивнул, поставил подпись, и вопросительно посмотрел на стряпчего:

— Что-нибудь ещё, Константин Александрович?

— Нет-нет, на этом всё. Более ничего Валерий Сергеевич в ваш адрес не поручал. Спасибо за содействие, так удачно всё вышло — я тут как раз на выезде был, ну и решил позвонить на всякий случай, набрал номер, вижу — мужчина к подъезду подходит, и отвечает на мой вызов. Это как раз вы и оказались! Так удачно всё совпало, вы, видать, не вредный человек, как говорят. Давайте прощаться, я вас оставлю.

— Да, до свидания, вам спасибо.

Пожав руку, Дробыш повернулся, и заспешил к машине, а Тимофей зашёл в подъезд, и вызвал лифт.

*****

Зайдя в подъезд, глянул на ряд почтовых ящиков, тянущихся по стене с правой стороны. В его ячейке что-то просматривалось. Открыв дверцу, достал большой конверт из плотной бумаги с короткой надписью в графе «Кому — Палинский Т.О», и снизу приписка «От Пантыгин С.Н.», поднимаясь по ступенькам, подумал: «Что это там господин оформитель мне прислал? Ладно, дома гляну. Что за день сегодня — то нотариус папочку принёс с последним приветом от Валерия Сергеевича, теперь вот конверт этот». Быстро скинув куртку, разулся и прошёл в комнату, присев на диван,

Оказавшись дома, решил не откладывать — любопытство разбирало пуще необходимости принять душ и переодеться. Тимофей неторопливо вскрыл конверт. Внутри оказалась папка с завязками, и уже в ней — небольшая стопка разрозненных тетрадных листов, разлинованных в клеточку. Сверху сопроводительная записка со следующим текстом:

«Тимофей здравствуйте. Отправил специально для Вас эти записи. Мне их принёс тот самый Санёк, с которым вы познакомились в парке на Жукова, в день визита ко мне. Я совершенно забыл про этот документ, а когда занимался разбором своих архивных «завалов», через несколько дней после нашего разговора, как раз на эти листки и натолкнулся. Я уже толком и не помню, что там Саня по поводу этого рассказика мне поведал, и совершенно не знаю, чьё это авторство. Единственное, что может подсказать, это надпись на обороте последнего листка…».

Отложив записку в сторону, Тимофей быстро вытащил сцепленные канцелярской скрепкой тетрадные листики, и перевернул их. Ровно по центру красовалась жирная надпись, сделанная округлыми буквами, обведённая несколько раз: «Виталий Вольный». И всё — ни даты, ни уточнения авторства. Совершенно ничего уточняющего. Остальные листы были исписаны таким же крупным почерком с обоих сторон. Пожав плечами, продолжил дальше читать записку от Валерия Сергеевича:

«…Вспомнилось только, как он с важным видом уточнил: «Возможно, Валерий Сергеевич, эта информация украсит вашу коллекцию Тайгарских информационных артефактов». Кажется, именно так пафосно и сказал. Где он сыскал эти записи, мне тоже неизвестно. Может быть, вы, Тимофей встретите его, всё-таки знакомы уже, и он для Вас что-то уточнит? В тексте много непонятного по причине отсутствия нескольких листов, но это — не моя вина, очевидно Саня в таком виде всё и получил. В общем — изучайте, может быть, эти записки помогут Вам в поисках ответов. Хочу отметить, что эти, по всей видимости, воспоминания, записал довольно талантливый человек — текст очень хорошо помогает визуализировать описываемый эпизод.

По поводу передачи этих записей — прошу прощения за доставленное беспокойство, просто решил навести порядок в хозяйстве перед своим последним путешествием. Распределить за жизнь накопившееся, так сказать. Не люблю беспорядка и незаконченных дел. А что набралось — пусть послужит людям, мне уже будет ни к чему. На Вашу долю досталось то, что вы читаете. Ну а остальное — кому что. Константин Александрович — нотариус, добрейшей души человек, согласился быть моим душеприказчиком, и выполняет мою последнюю волю. На этом прощаюсь, желаю удачи!»

Внизу стояла аккуратная, без завитушек подпись: «Попов Валерий Сергеевич», дату отправитель посчитал ставить ненужным.

Тимофей аккуратно отсоединил скрепку, и принялся перебирать исписанные листы, пытаясь отыскать начало. Нумерации не было, пришлось начать чтение с первого листа, так, как они были сложены в папке:

«…потише, башку поддержите немного!

— Чо его беречь то?

— Сопливый, делай что говорю! Обещали же! Урядники просили, чтобы он целый остался, непопорченный. Так и надо сделать! А ты за лантух его схватил, и колышешься рядом, как березняк на ветру. Перехватись левой рукой, а правой возьми макушку в горсть, не то пока дотащим, все мозги у урода вылетят!

— Ему мало их выбить, надо бы вообще вытряхнуть, да собакам скормить, они бы с удовольствием похряпали.

— Ладно, хватит базарить, чего остановились?

Шестеро людей, одетых в грязные лохмотья, толкаясь и мешая друг другу, волоком затаскивали бездвижное тело в узкий дверной проём, за которым