на головы штурмующих. Он выслушал доклад о наличии и готовности коней и не погнушался лично сходить в конюшни. Он выслушал доклад о запасах пороха и кулеврин[2] и лично проверил всё ли так, как рассказывали.

Про кулеврины, кстати, плачевно. Запасов пороха не счесть, это да, но самих орудий мало. А что вы хотите, судари, если основную часть кулеврин вывезли основные силы крестоносцев для битвы под Грюнвальдом? Там их и захватили поляки. Хорошо ещё, что часть орудий крестоносцы-артиллеристы успели основательно испортить. И всё же, многие из тех кулеврин сейчас смотрят в сторону Мариенбурга. Проклятье!

Хорошо ещё, что остались бомбарды. Как полевая артиллерия, бомбарды не слишком хороши, а вот для осады крепостей — самое то! Потому бамбарды и не взяли в поход. Но бамбарды хороши не только для захвата крепостей, но и для обороны! Ими отлично можно стрелять через стены замка. Ну, и ядер для них вытесано достаточно[3].

И ещё, ему понравился главный артиллерист замка, брат Томас, выходец из Милана. Немногословен, умён, деятелен, расторопен. Вон, не дожидаясь особого распоряжения, он уже дал указание плотникам, и те изготовили несколько деревянных ящиков, которые помощники брата Томаса расставили по наиболее уязвимым направлениям, откуда можно ждать внезапного штурма, наполнили песком, предназначенным гасить отдачу орудий, и уложили на них стволы кулеврин под неким, рассчитанным им, углом к горизонту. И брат Томас сказал, что готов поклясться спасением души, что кулеврины будут стрелять через стены, словно бомбарды. И бомбарды расставил. Не забыв подготовить для них и запасные позиции. Объяснив орудийным расчётам, какие бомбарды на какие запасные позиции переносить по особой команде. Ну, что сказать? Молодец!

Настолько молодец, что Генрих фон Плауэн заподозрил подвох и уточнил, а почему, собственно, такого молодца Ульрих фон Юнгинген с собой на Грюнвальдское сражение не взял? Брат Томас от вопроса сконфузился, но потом открыто посмотрел в глаза фон Плауэну и честно сказал, что накануне много упражнялся, вспотел, а потом жадно хлебал холодную воду. И охрип. Какой же артиллерист без зычной глотки, чтобы гром орудий перекрикивать? Но на самом деле он, брат Томас, подозревает, что не взяли его в поход из-за грешного порока, этакого изъяна души — увы! — присущего ему, брату Томасу, от которого он не может уже много лет избавиться, несмотря на все старания.

— Что за порок? — насторожился фон Плауэн.

Выяснилось, что брат Томас не может спокойно слышать звуки орудийной пальбы. Он впадает в такое неистовство, в такой раж, что перестаёт контролировать свои собственные слова. И… матерится. Грубо, нагло, чуть ли не богохульно. Что нисколько не мешает ему стрелять по врагам. Но кому же понравится, когда чуть не на всё поле слышится матерная брань? Из уст крестоносца? Вот его и оставили в замке, воспользовавшись тем, что он слегка охрип.

— Ничего, ничего… — похлопал фон Плауэн по плечу брата Томаса, — Если это не во вред стрельбе, если враги будут гибнуть под метким огнём, то такой грех можно будет и простить. Потом, после освобождения замка. Ну, конечно, дадим какую-нибудь епитимью, не слишком обременительную… Авось, Господь простит!

Брат Томас сокрушённо покачал головой, но спорить не стал. Только спросил, может ли он провести несколько выстрелов для выверки прицела. Не по врагам.

— Конечно, — согласился фон Плауэн, — Если это нужно, то конечно! Только… не вычислят ли враги место, куда снаряды падают? И будут потом это место стороной обходить?

Брат Томас ухмыльнулся уголком рта и объяснил, что с кулевриной этот фокус ещё может пройти, да и то, меняя вес заряда или ядра, можно менять дальность выстрела, при сохранности направления стрельбы, а с бомбардами ещё интереснее. Если их поворачивать, можно менять и направление! В общем, пусть фон Плауэн голову себе не забивает, здесь работают профессионалы!

— Ну-ну… — пробормотал Генрих, — Ну-ну…

И в очередной раз подумал, какие дураки его окружают. Тот же Ульрих фон Юнгинген. Не взять на бой отличного артиллериста только потому, что тот матерится! Не дурость ли? Слава Богу, что дураки не только среди крестоносцев, но и среди врагов их хватает. Сам польский король Владислав Ягайло, к примеру. Вместо того, чтобы сразу после Грюнвальда скорым маршем двинуться к Мариенбургу, тот потерял время, атакуя незначительные крепости. Глупец! Он подумал, что десяток синиц в руке лучше одного журавля? Нет, судари! Задачи решаются по степени важности! Взятие основной цитадели Ордена гораздо важнее всех прочих крепостей. После Мариенбурга они сами посыпались бы в подставленные ладони Ягайло. Но у польского короля, по-видимому, случилось временное помутнение рассудка. Возблагодарим же Господа! Теперь крестоносный замок укреплён так, как только это возможно и, если только Господь не окажет прямой помощи полякам, то замок устоит. Зубы об него поляки поломают, но не возьмут! Не даст им этого он, Генрих фон Плауэн!

Правда, забот ещё не счесть. Тут и организация разведки, и руководство вылазками отдельных отрядов из замка, и тайная переписка с окружающими лордами, которые могли бы помочь людьми, и даже попытка привлечь на свою сторону наёмников. А, почему нет? Вот, Ульрих фон Юнгинген отказался от наёмного чешского войска, которые предлагали ему свои услуги. Денег, видимо, пожалел. На мощь крестоносной армии понадеялся. А чешские наёмники, которым дали от ворот поворот, пошли и предложили услуги полякам. И воевали в Грюнвальдском сражении на стороне короля Ягайло. И что теперь? Могут ли золотые кругляши, которыми забита Золотая башня, вернуть мёртвых крестоносцев к жизни? Могут ли переписать историю знаменитого сражения? А поговаривают, что среди чехов был весьма авторитетный их командир, некий Ян Жижка, не проигравший ни одного сражения. Нет, если ему, Генриху фон Плауэну выпадет шанс купить воинов за деньги, он это сделает непременно. Не считая расходы! Эх, всё заботы, заботы, заботы…

Да! Ещё этот «ангел»! Тоже не ко времени проблема! Тут целых две армии, поляков и литовцев, под стенами стоят, а ты должен суд проводить. И отложить не удастся. Слухи уже пошли гулять по всему замку. Нет, суд должен быть, и чем скорее, тем лучше. Вот только терять полдня, а то и целый день… эх, не ко времени забота!

Слухи… между нами говоря, это тоже противник. И ещё надо посмотреть, какой из врагов страшнее, скажем, литовское языческое войско или подлые, всепроникающие слухи.

Ходят слухи, что перед Грюнвальдской битвой, клобуцкий ксендз видел сам и показывал окружающим рыцарям знамение: на лунном диске, перед рассветом, явственно проступили изображения короля в короне и монаха в капюшоне. И король повалил монаха[4] и поставил на