не только генералов, а и воевавших на полях битв офицеров-фронтовиков, артиллерия вермахта, особенно в начале войны, значительно превосходила нашу и не только потому, что они имели лучшую артиллерийскую разведку и связь. В чем дело?»

Конечно, если наши маршалы и генералы утверждали, что РККА по артиллерии вермахт превосходила наголову, то они врали. Если превосходила по основному виду оружия, которым потери противнику наносились, то почему тогда людей в полтора раза больше потеряли? Такого же быть не может, правда? Мы же не будем себе голову забивать вопросом, зачем Генштабу перестроечной страны вдруг понадобились объективные данные о потерях в ВОВ… Нет, то, что офицеры Генштаба были все членами КПСС и, как партийные, подчинялись решениям партии, которая к тому времени стала вести политику огульного охаивания сталинского периода — это уже совсем сложно, наверно, для чьих-то мозгов. Поэтому будем верить немцам, у которых артиллерия была лучше, «значительно превосходила нашу». Да этих немцев почитаешь и послушаешь, так у них всё лучше было: пулеметы, артиллерия, танки, самолеты… Только мало. И дальше Юрий Мухин, шпак, закончивший военную кафедру института на танкиста, начинает рассуждать о том, какое хорошее у немцев было 75-мм пехотное орудие.

Вот это орудие, один взгляд на фотографию которого вызывает вопрос: гансы, а на фига вам ЭТО вообще сдалось?

* * *

И здесь же Мухин описывает, как по-дурацки наши принимали на вооружение дивизионную пушку Грабина:

«Тухачевский требовал, чтобы дивизионная пушка была универсальной (он перед этим прочитал, что США собираются вооружать свои дивизии универсальными пушками), то есть, кроме стрельбы по пехоте и укреплениям противника могла бы пробивать броню танков и сбивать самолеты. Для исполнения двух последних назначений пушка должна была иметь высокую скорость снаряда — быть большой удельной (в расчете на калибр) мощности.

А Кулик был недоволен большой мощностью дивизионной пушки и по этой причине требовал воспроизвести боевые характеристики русской трехдюймовки образца 1902 г. Это дает повод различным литераторам выдать Кулика за ретрограда, хотя сам Грабин никогда не высказывал сомнений в профессионализме Кулика. Но, как реакция на критику, — он недоволен обоими маршалами и пушку все же сделал хотя и не универсальную, но мощную. С Тухачевским все ясно, но вот нигде не объясняется, почему Кулик хотел снизить скорость снаряда дивизионной пушки, почему хотел снизить ее мощность.»

Где и в каком месте Кулик хотел снизить мощность пушки — я так и не нашел. Ни в мемуарах Грабина, ни где бы то еще. Единственное, чего требовал Кулик от конструктора ЗИС-3 — увеличение угла возвышения. На первых образцах он был порядка 17 градусов, что, конечно, приемлемо для противотанковой пушки, но никак не для дивизионной. На таких углах возвышения резко уменьшаются возможности вести навесную стрельбу — даже огневую позицию выбрать трудно, если только она не в чистом поле. Малый угол возвышения — невозможно перекинуть снаряд через впереди стоящие деревья или постройки, если они будут не совсем в отдалении. Естественно, и дальность стрельбы уменьшается. Грабин требование выполнил, увеличил угол до 27 градусов и пушка стала почти идеальной.

А вот то, что сам Сталин хвалил пушки Грабина за большую мощность, Мухин умолчал. Это в его стиле. Зато проехался по самому конструктору:

«Но, как ни странно, сам Грабин не обращал внимания на то, что и сама пушка не уничтожает врага, его уничтожает снаряд. Он — главное, а пушка, каким бы она ни была произведением искусства, — вторична. Во всей интереснейшей книге воспоминаний В. Г. Грабина „Оружие победы“ нет ни малейшего упоминания о снарядах, которыми стреляли его пушки. Его, похоже, этот вопрос очень мало интересовал.»

Нравятся мне эти самоучки-стратеги. Эх, их бы в Совнарком! Уж они показали бы, как надо пушки делать, войска водить и побеждать супостата прямо на границе. Но, кажется, Юрий Игнатьевич, не знает, что снаряды конструируют не конструкторы пушек, а конструкторы снарядов. А пушка делается именно для того, чтобы этим снарядом выстрелить по цели и поразить цель, для которой конкретный снаряд предназначен. Тем более, Грабину при создании дивизионных 76-мм пушек и не нужен был новый снаряд, он пушки делал для стрельбы теми снарядами, которых на складах скопилось тьма-тьмущая еще с ПМВ. Снаряд был хороший, только нормальной пушки для него не хватало.

Зато немцы у Мухина! Он много пишет, что снаряд должен падать на цель вертикально, чтобы давать больше поражающих осколков, что немцы именно этим подходом пользовались, когда отказались от мощных пушек и вооружили свою артиллерию пехотных частей короткоствольными уродцами и гаубицами. Грамотно же, правда?

А вот наши тупни:

«А наши стрелковые войска, получив дивизионную пушку ЗИС-3, остались без эффективного дивизионного и полкового орудия для борьбы с живой силой и огневыми средствами пехоты противника.»

Ну потому, что стреляла ЗИС-3 не как гаубица, а настильно — мощная пушка, поэтому снаряд не вертикально на цель падал, а под острым углом. А для такой стрельбы по мнению Мухина осколочный снаряд был бесполезен:

«Еще немного для пояснения разницы в подходе к дивизионной артиллерии у нас и у немцев. Для борьбы с танками они создали нечто подобное 76-мм дивизионной пушке Грабина ЗИС-3 — свою 75-мм противотанковую пушку. Она уступала грабинской по маневренности, но, будучи чисто противотанковой, превосходила ЗИС-3 по скорости снаряда и бронепробиваемости. Так вот, для этой пушки немцы вообще никогда не производили никаких снарядов, кроме бронебойных. Зачем? Зачем стрелять из нее осколочным снарядом, если при разрыве он практически не дает убойных осколков?»

На противотанковую артиллерийскую глупость немцев мы уже посмотрели. Там видно, как штабные штафирки вооружили свою армию против танков. Кстати, Грабин в мемуарах описывает почти драматичную ситуацию с принятием на вооружение дивизионной пушки. И Сталин, и Ворошилов, и Кулик! Из воспоминаний нашего конструктора видно, как придирчиво относилось руководство к тому оружию, с которым нашим бойцам пришлось воевать. Докапывались до малейших деталей. Потому что этим занимались люди, которые имели представление о реальном бое.

Теперь посмотрим, как их пехота себя чувствовала при столкновении с нашей в типичных ситуациях нескольких видов общевойскового боя.

Представим, что наступающий немецкий пехотный батальон встретил на своем пути окапывающуюся стрелковую роту РККА. Ждать, когда подтянется артиллерия больших калибров — нет времени. Пока будешь ждать, те щели, которые сейчас русские оборудуют, превратятся в полноценные окопы и потом уже артиллерией большого калибра замучаешься их выбивать. Нужно атаковать сходу,