Передовая рота немецкого батальона разворачивается в цепь и пошла вперед. За ротой движется их полковая артиллерия в виде вот этих уродцев калибра 75-мм.

Естественно, русские встретили огнем винтовок и пулеметов. Выявились огневые точки, их теперь можно подавить. Как раз и пушчонки подоспели для этого.

И всё нужно делать быстро, потому что русские поливают пулеметно-винтовочным огнем пехоту, она несет потери. Быстро — это выкатить пушки на прямую наводку и начать лупить по огневым точкам.

Мне даже не нужно смотреть ТТХ этого 75-мм недоразумения. С таким стволиком дальность прямого выстрела 400 метров максимум и то уже разброс будет таким, что вспотеешь в цель попадать. Расчет немецкого орудия начинает выдвижение на дистанцию прямого выстрела. Но у русских внезапно имеется старший лейтенант, который командует ротой, а во взводах лейтенанты и младшие лейтенанты, а еще есть командиры отделений.

И лейтенанты не из табельных пистолетов ТТ стреляют по наступающим гансам, как в кино показывают, а занимаются своими прямыми обязанностями — руководят огнем вверенных им подразделений, у некоторых даже бинокли имеются. Но и без бинокля русский лейтенант видит, что немцы катят свою пушку по полю и лейтенант знает, внезапно, что когда докатят до дальности выстрела на прямой наводке, они начнут стрелять. Поэтому командир советского стрелкового взвода дает команду пулеметному расчету: «Цель— пушка, правее куста рябины 10 метров!». 400 метров, с которой немецкая полковая пушка может вести огонь на прямой наводке — вполне на дистанции прицельного пулеметного огня. И тут уже — кто не спрятался — у того проблемы. Расчет пушки кто получил свои 9 граммов, кто вжался в землю и лежит, боясь шелохнуться.

Ладно, допустим, докатили всё же немцы своё чудо-орудие. Начали стрелять по нашим пулеметчикам. Как там Мухин написал: пушка слабенькая, снаряд летит с малой скоростью? — так он и летит, только стреляют же прямой наводкой, поэтому он летит в цель не сверху вниз, а по настильной траектории, т. е. в сам полуотрытый окоп, из которого ведут огонь пулеметчики, не попадет. Он попадет либо в бруствер перед окопом, либо за окопом. Но скорость снаряда маленькая, поэтому он не углубится сколь-нибудь сильно в бруствер, а взорвется прямо на нем. Осколки вверх. Пулеметчики потрясли головами, слегка оглушенные близким разрывом, и со злостью опять начали долбить по расчету пушки.

Так не пойдет, правильно? Нужно тогда стрелять, чтобы снаряды в окоп попадали. Это не прямой наводкой, а навесным огнем. И катить по полю орудие под пулями противника не надо. Но это совершенно другая стрельба.

Я не знаю, преподавали ли Мухину на танковой военной кафедре стрельбу с закрытых позиций. Судя по всему, если и преподавали, то он проспал эти занятия. В танковых военных училищах преподают. Танки могут стрелять с закрытых позиций, в башнях у них есть даже такой длинный ящик, в котором лежит панорама. При необходимости такой стрельбы, она устанавливается на орудие и торчит из открытого люка. Но танкисты стреляют так очень редко и через год-два после окончания училища благополучно всё забывают. Но, хотя бы, знают, насколько это не совсем просто. А Мухин вообще не знает.

Он и не знает, что навесную стрельбу расчет орудия самостоятельно вести не может. Не учат этому командиров орудий и наводчиков. Это другая степень подготовки — офицерская.

Ладно, немцы стали готовиться к стрельбе по русской обороняющейся роте. Начинается подготовка с того, что теперь нужно делать массу всего, что не нужно при стрельбе прямой наводкой. Сначала определить местонахождение орудий на карте, установить их координаты. Топопривязка называется. А время идет, пока немцы вертят буссоль, снимая азимуты с точек на местности, русская пехота лупит по немецкой. Можно без карты. Можно это делать на приборе управления огнем. Прибор для этой штуки — название громкое. Планшет наподобие раскладывающейся шахматной доски и с горизонтальной, двигающейся по вертикали линейкой и на этой линейке — еще бегунок.

Но даже с этим прибором (ПУО) нужно все-же определять расстояние то цели, до пулемета, направление на нее. Уже дальномер нужен. А время идет. А еще нужно орудия сориентировать по направлению. А еще нужно выбрать для орудий точку наводки. Смотрели кино «Сын полка»? Там Ваня Солнцев смотрит в панораму пушки и удивляется, что видит дерево (кажется, дерево) сзади: как так, пушка стреляет вперед, а наводчик целится назад?

Вроде точку наводки выбрать — не такая уж сложная задача. Какое-нибудь заметное дерево или угол какого-нибудь строения. Но это в спокойной обстановке и если такие деревья или строения есть. А если поле и одни кусты. А если даже есть деревья, но они ветром раскачиваются, поэтому точка наводки будет плавать и она такая не годится? Тогда за орудиями выставляется штуковина — коллиматор. И в этот коллиматор наводятся панорамы орудийные. А время идет и идет, пехота несет потери.

Наконец, изготовились к стрельбе. Теперь командир огневого взвода немцев достает таблицы стрельбы, книжечку такую, и начинает вычислять установки прицела и доворота. Или сам или батарейный вычислитель-сержант. Посчитали по формулам, какой нужен прицел и доворот. Передали установки командирам расчетов, те — наводчикам. Навели. Наконец-то! А пока вся эта катавасия с изготовкой к стрельбе длилась, свою пехоту отвели назад. Зачем ей лежать на поле под огнем противника? И русские получили передышку, во время которой углубили свои щели и ячейки.

Изготовились к стрельбе. Пошла немецкая пехота снова вперед, по заранее засеченным целям — пулеметчикам, немецкие пушки открыли огонь. Первый, пристрелочный, пошел!

Почему пристрелочный? Потому что стрельба навесным, аналогичная стрельбе с закрытых позиций— такая. Первым снарядом в цель попасть — дикая случайность. Со мной такое происходило два раза, но я человек насчет случайностей счастливый. Первый раз, когда сдавал госэкзамен на военной кафедре. Считал установки стрельбы из Д-30 по окопу. Нужно было третьим снарядом подавить цель в окопе, т. е., чтобы снаряд разорвался хотя бы близко к цели. Мой первый пристрелочный попал в сам окоп. Экзаменационная комиссия рассмеялась, мне в зачетку «отл.» поставили и отпустили. Я даже расстроился немного, хотелось побольше пострелять.

Второй раз уже комбатом на полигоне. Мне дали батарею «Градов». Стрельбу смотрел командующий армией. Он показал начальнику артиллерии полка отдельно стоящий куст: «Накрой его». Начальник артиллерии стал объяснять, что «Грады» по одиночным целям не стреляют, генерал Морозов, командующий армией, слушать не стал его. Мне на НП передали приказ. Первый пристрелочный — точно в куст. «А ты мне говорил! Как фамилия комбата? Благодарность