class="p1">Аверин с Ингой переглянулись. Она вздохнула и расправила складки на платье.

– Прости, – она вздохнула, – я до последнего старалась не впутывать тебя.

– Без разницы, – усмехнулся Аверин. – Марк, ты поймешь. Потом. Я не мог уйти, бросив тебя наедине с Германом. Это меня он боялся трогать, и то до поры, пока я еще мог постоять за себя. Как словом, так и делом. А тебя он сожрал бы за считаные месяцы. Устранил финансово или даже физически. Мне надо было обезопасить тебя. Я нашел Ингу… уговорил ее…

– Саш, не надо, – Инга покачала пальцем. – Меня не надо было уговаривать. Когда ты позвонил, рассказал о диагнозе, я просто обязана была спасти твоего сына. Ты единственный, кто тогда помог мне выкарабкаться из больницы и потом уехать из страны.

– То есть вы общались все это время? – не выдержал Лаврушин. – И ты мне не сказал?

– Не обижайся, Степа. – Инга посмотрела на него с легкой улыбкой. – Это я попросила сохранить в тайне мой отъезд. Я боялась Германа, да и вообще хотелось забыть весь этот ужас, не видеть никого из прошлого.

Уборин смотрел на это с выражением лица «ну, вы даете». Потом у него зазвонил телефон.

– А вот и следователь приехал, – вздохнул он, с некоторым облегчением ответив на звонок. – Давайте-ка переберемся в более удобное помещение.

– Конференц-зал, думаю, подойдет, – предложил Малинин.

Уборин не возражал.

* * *

Солнце собиралось присесть на макушки елей на том берегу озера, день еще не померк, но окрасился мягким розоватым оттенком. Сидеть на скамейке у входа в отель было приятнее, чем в гулком конференц-зале, где сейчас Уборин с Малининым пытались объяснить тучному следователю, что произошло и кто виноват. Вопрос же «что делать?» оставался открытым. На улицу вышел Марк, сел рядом, достал сигареты. Угостил Жанну. Она не стала отказываться. По ступенькам процокали каблучки, повеяло тонким ароматом.

– Марк, – голос Ангелины был слабенький, почти детский.

Марк вскочил, протянул руку, усадил ее рядом. Теперь они сидели и курили втроем. Молчали.

– Геля, – сказал наконец Марк и повторил: – Геля, нам надо поговорить.

Жанна покосилась на него, думала встать, но потом зло решила остаться. Если им не нужны чужие уши, пусть сами уходят.

– Да, Марк, надо, – покорно согласилась Ангелина.

– Выходи за меня замуж.

У Жанны в этот момент дым пошел носом, она еле сдержалась, чтобы не закашлять и не чихнуть. Вот так, значит!

– Хорошо, – Ангелина сделала паузу, делая длинную затяжку, – выйду. Ты уже делал мне предложение, и кольцо все еще у меня. Прости, что так получилось в тот раз.

– Ничего, – Марк затушил сигарету и бросил в урну. Не попал, но даже не обратил внимания. – Гель, послушай, я виноват, надо было увозить тебя от него еще тогда. Но отец… ты же знаешь, какой он зацикленный на правилах. Он бы не понял.

– Ничего. Все хорошо. Мы переживем это вместе. Так ведь?

Марк развернулся к ней лицом, взял за руки. За этим должен был последовать поцелуй, и Жанна слегка отодвинулась. Все ж таки надо было уйти. Придется досмотреть мелодраму до конца. Ангелина вдруг тихонько ахнула, оттолкнула руки Марка и вскочила.

– Илья! – закричала она и побежала, придерживая руками подол платья. – Илюшенька!

Жанна ошарашенно посмотрела ей вслед и вздрогнула. По плиточной дорожке от парковки к отелю шел высокий темноволосый мужчина в темно-синей форме. Шел он целеустремленно, впрочем, он все делал именно так. Целеустремленно. Ангелина бежала к нему изо всех сил и, добежав, обхватила руками за шею, а он ее обнял.

Марк и Жанна, оба бледные, посмотрели друг на друга и опустили глаза. Как быстро мелодрама обернулась трагедией.

Камаев подошел к ним, Ангелина буквально висела у него на руке.

– Добрый день, – сказал он и пристально посмотрел на Марка, потом протянул руку. – Второй пилот Камаев. «Скайтранс».

– Марк Аверин. «Глоубвинд». Не пилот. – Он пожал протянутую ладонь.

– Вижу, – губы Камаева дрогнули, лишь обозначая улыбку. – Жанна Викторовна, мне нужны объяснения.

– На предмет? – она вскинула подбородок.

– Ваши сообщения. – Он вытащил телефон.

Жанна пожала плечами.

– Вы же их все равно не читаете, Ильяс Закирович.

– Читаю. Особенно когда нахожу в чемодане пакетик с неизвестным белым порошком.

Жанна ахнула и вытаращила глаза, хотя что-то в этом роде она и подозревала.

– Подожди, – она схватила его за рукав свободной от Ангелины руки. – Почему ты здесь? Ты же должен быть в Новосибе?

Камаев скривился, потом бережно отстранил от себя Ангелину, усадил на скамейку.

– Я не летал в Новосиб. Меня в последний момент перевели на архангельский рейс, там заболел пилот.

– А сообщить об этом ты мог? – прошипела она зло. Если бы она знала, если бы знала.

– Мне кажется, я не обязан докладывать тебе обо всех своих перемещениях…

Но тут Жанна ткнула его в грудь кулаком, развернулась и быстро пошла прочь. Пусть целуется со своей Ангелиной. Индюк напыщенный. Ордынец. Слезы капали, текли по щекам. Она тут ради него лазила по балконам, вскрывала сейфы, боролась с маньяком, а ему лень было написать паршивую эсэмэску.

– Жанна!

Ее догонял Марк, она попыталась отвернуться, скрыть заплаканное лицо.

– Возьмите, – он протянул ей платок. Свежий, не тот, который в прошлый раз она изгваздала соплями.

– У вас всегда с собой такой запас платков? – шмыгнула она, вытирая слезы.

– Приходится иметь, – признался Марк. – И не зря.

– Какой вы предусмотрительный. Простите за устроенную сцену, просто эти выходные чуть меня не убили.

Марк усмехнулся – оценил шутку. Жанна поморгала, фокусируя зрение. Вид у нее сейчас, наверное, не самый презентабельный. Да и ладно. После всего, после того, как Камаев обнимался с Ангелиной на ее глазах, ничто уже не имело большого значения. Ее пилот, ее ордынец, снова улетел не к ней. Такое, значит, у нее счастье. Она вдруг очнулась и повернулась к Марку лицом.

– Помните, вы обещали выполнить любое мое желание?

– Конечно. У меня нет склероза. Что вы хотите?

– Степан Андреевич ВЛЭК не прошел, но он загнется без штурвала…

Марк поднял руку, останавливая ее.

– Я понял. ВЛЭК дело серьезное, но у нас есть вакансия пилота-инструктора. Кто-то же должен обучать пилотов. Думаю, ему подойдет, с его-то опытом.

Жанна просияла, слезы уже высохли, оставив лишь небольшое жжение на щеках.

– А что для вас? Для себя ничего не попросите? – Марк смотрел с интересом.

– Нет. У меня все хорошо. Я в полном порядке, – она сказала и поняла, что не покривила душой. Действительно все в порядке.

– Хорошо, – он не стал настаивать. – Оставляю за вами это последнее желание. Возможно, когда-нибудь потом оно у вас появится.

– Вам нравится играть в доброго волшебника, – не преминула уколоть Жанна, о чем тут же пожалела, увидев, как помрачнело его лицо.

– Наверное, так. Вы правы. Мой отец умирает. Он никогда не любил ходить по врачам. Когда полгода назад ему поставили диагноз, было уже поздно что-то делать. Я нашел клинику в Германии, где вроде брались за операцию, но он отказался наотрез. Живет лишь на упрямстве. Если бы у меня была возможность загадать одно желание, то… Наверное, поэтому я хочу сделать что-то хорошее, может, там, наверху, – Марк поднял глаза к небу, – кто-то услышит.

– Мне очень жаль. Вся эта история полна боли прошлых лет. Ему грозит суд?

– Я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло. Все возможное. Все, что в моих силах.

На секунду его лицо показалось одержимым, но ей хватило этой секунды. Она зажмурилась, сильно сжала уши руками. Гул исчез. Марк смотрел обеспокоенно.

– А ведь это вы сунули мои часы в карман Клещевникову, да? Когда осматривали труп в камышах? Наверное, я их потеряла тогда в бассейне, а вы нашли.

Марк сдвинул брови, собрав складку над переносицей, тяжко вздохнул, но не ответил.

– Чего вы хотели этим добиться?

– Каюсь, – все же признался он. – Не считайте меня подлецом. Верно, я нашел часы, хотел отдать при встрече, а потом, когда мы нашли тело Германа, мне вдруг стало страшно. За Гелю. Я знал, что Герман плохо обращается с ней. Отец