впоследствии, кажется, на втором курсе, Константин перевелся в этот московский вуз. И вроде бы взялся за ум, потому что его хулиганские выходки прекратились, — сказала Снежинская.

— Или же отец уже всерьез пресекал их на корню, не допуская гласности, — предположила я.

Директриса согласилась со мной кивком.

— Капитолина Алексеевна, у меня к вам будет просьба: посмотрите, пожалуйста, внимательно на эти два фоторобота, — сказала я и достала из сумки два листа бумаги. — Вам знакомы эти люди?

Директриса долго всматривалась в фотопортреты, потом покачала головой и положила листы на стол:

— Нет, они мне не знакомы. А кто это? — спросила Снежинская.

— Предположительно, это — убийцы Константина Скорострельникова, — ответила я.

— Так их было двое? — удивилась Снежинская.

— Да, подозреваются двое, молодой мужчина и девушка, — ответила я.

— Нет, я не видела этих людей, — снова повторила Снежинская.

— Ладно, Капитолина Алексеевна, спасибо вам, — сказала я, вставая и убирая фотороботы в сумку.

Снежинская дала мне в провожатые шустрого паренька, который привел меня к дому участкового Валекжанина.

— Вот здесь живет Всеволод Петрович, — сказал мой провожатый и тут же убежал.

Бывший участковый проживал в добротном двухэтажном доме с ухоженным двором, в центре которого находилась круглая клумба с цветами, а по обе стороны от дорожки, которая вела к дому, были аккуратно подстриженные кустарники.

Я пошла по дорожке, и тут из дома вышла женщина лет шестидесяти пяти в спортивном костюме.

— Да у нас гости! — воскликнула она и спросила: — Вы, девушка, к кому?

— Мне необходимо поговорить с Всеволодом Петровичем. Он сейчас дома? — спросила я.

— Дома, дома, проходите, пожалуйста, — пригласила женщина. — Сева, к тебе гостья, — сказала хозяйка, когда я вслед за ней прошла в небольшую, но уютную гостиную.

Из боковой комнаты вышел седовласый мужчина в домашних брюках и пижамной куртке.

— Здравствуйте, Всеволод Петрович, — поздоровалась я с бывшим участковым.

— Добрый день, — ответил Валекжанин, — да вы садитесь.

Я села на диван, Валекжанин — в кресло напротив.

— Всеволод Петрович, меня зовут Татьяна Александровна Иванова. Я — частный детектив и приехала из Тарасова. В данный момент я расследую убийство Константина Скорострельникова. Я уже поговорила с директором школы, в которой он учился, и она направила меня к вам. Расскажите, пожалуйста, что это было за дело с изнасилованием. Сейчас следствие забуксовало, скажу вам откровенно, поэтому важна любая деталь, любая мелочь.

— Хм… А вы, Татьяна Александровна, полагаете, что тот случай имеет какое-то отношение к убийству? — спросил бывший участковый.

— Я отрабатываю все возможные варианты, в том числе и этот, Всеволод Петрович, — ответила я.

— Ну раз так, то… Это произошло под Новый год. Собственно, эта компания — Константин, два его школьных друга — Илларион Пантелеймонов и Владислав Востроносиков решили отпраздновать. Вместе с ними была девушка Владислава — Вероника Воротникова.

«Вероника! Ника, Николь! Неужели это та самая Николь? «Воротничок», как называла ее Милена, и о которой рассказывал тренер по фитнесу Виталий Проскурников?» — подумала я.

— Продолжайте, пожалуйста, Всеволод Петрович, — попросила я, заметив, что мужчина остановился.

— Да что тут продолжать-то? — Валекжанин пожал плечами. — Дело далеко не публичное, чтобы можно было рассказывать все в деталях, уж поверьте. К тому же такие дела слушаются при закрытых дверях. Правда, меня, как участкового, допустили к слушанию. Единственное, что я могу вам, Татьяна Александровна, сказать, так это то, что меня все это очень удивило.

— А что именно, Всеволод Петрович? Такого рода дела, к сожалению, не редкость, нужно признать, — заметила я.

— Да, в этом я с вами совершенно согласен. Но дело здесь в другом. Ведь в изнасиловании обвинили этого самого Владислава, который был чуть ли не женихом Вероники. Во всяком случае, они собирались пожениться, так об этом говорили. Так как же мог почти жених сотворить такое со своей невестой? Да еще, как выяснилось, чуть ли не в присутствии своих друзей.

— То есть в присутствии Константина Скорострельникова и Иллариона Пантелеймонова? — уточнила я.

— Вот именно! — воскликнул Валекжанин.

— Да… действительно странно, — согласилась я. — Так каков же был вынесенный приговор?

— Вот этот самый парень девушки получил десять лет строгого режима. Пантелеймонов и Скорострельников проходили по делу как свидетели. Им было вынесено частное определение, — ответил бывший участковый.

«Так этот Илларион Пантелеймонов, наверное, и был тем самым другом Константина Скорострельникова, о котором говорила Елизавета Пустельникова, бывшая супруга Константина. Она сказала, что друг Скорострельникова был у них на свадьбе, а потом, увидев следы побоев на лице Елизаветы, заявил, что больше не хочет знать Константина», — вспомнила я этот эпизод.

— Честно говоря, я удивился, что обвинение предъявили Владиславу, — продолжал бывший участковый.

— А почему так? — спросила я.

— Да потому что, я, скорее, подумал бы на Константина. А вообще-то, эта троица… ох. Сколько крови они попортили! И не только мне, а всему составу участка. Ведь это именно они «прославились» тем, что шантажировали и занимались рукоприкладством других учеников школы.

— Но у Константина ведь был облеченный властью отец, — заметила я.

— Да, но Александр Станиславович Скорострельников начинал свой путь со скромного поста районного следователя, — возразил Валекжанин, — он не сразу стал областным прокурором.

— А эта девушка, Вероника Воротникова? Что с ней стало? — спросила я. — И где она находится сейчас?

— Где она сейчас, это мне неизвестно. А тогда… Уехали они с матерью из Петровска. Сами понимаете, не всякий выдержит косые взгляды и перешептывания за спиной, — ответил Валекжанин.

— А куда уехали, Всеволод Петрович? Может быть, вам известен их адрес? — спросила я.

— Нет, точный их адрес я не знаю, но ходили слухи, что уехали они в Пугачевск. Как будто бы там жила старшая сестра матери Вероники, — ответил мужчина.

— А мать Вероники, случайно, не Александрой Николаевной звали? — задала я еще один вопрос.

— Александра Николаевна? — переспросил бывший участковый. — А ведь точно! Александра Николаевна она!

«Значит, Зинаида Леонидовна с Кумысной поляны перепутала местожительство Александры Николаевны, — подумала я. — На самом деле она живет не в Петровске, а в Пугачевске».

— Всеволод Петрович, посмотрите, пожалуйста, на эти фотопортреты, — попросила я бывшего участкового и протянула ему листы.

Валекжанин долго всматривался в предложенные ему фотороботы.

— Вы кого-нибудь узнаете, Всеволод Петрович? — спросила я мужчину.

— Нет, не знаю этих людей, — ответил Валекжанин на мой вопрос почти так же, как ранее директриса Капитолина Алексеевна.

— Ну, может быть, кто-то из этой пары вам когда-нибудь встречался? — продолжала допытываться я.

— Нет, никогда не встречал, хотя…

— Да?

— Вот, в портрете девушки вроде бы есть какие-то знакомые черты, но… нет, не могу сказать, что видел ее раньше, — покачал головой бывший участковый.

— Понятно. Ну что же, спасибо вам, Всеволод Петрович, —