Бочки — нет, реки крови были пролиты в тот день. Мы утопилиеще два корабля Каина и двинулись к очередному, шестому по счету. Я взобралсяна грот-мачту, чтобы осмотреться. Силы противника по-прежнему втроепревосходили наши. Но и у меня оставалось еще сорок или пятьдесят кораблей.

Мы потопили и шестой корабль. А когда седьмой и восьмойпошли на нас сами, уничтожили и их. Теперь у меня снова осталась лишь половинакоманды. А сам я на сей раз был ранен гораздо серьезнее: в левое плечо и правоебедро. Раны были глубокие, они горели и кровоточили.

Почти сразу на нас напали еще два корабля. Мы стали уходитьи по пути встретились со своим судном, только что успешно завершившим схватку.Мы снова объединили остатки двух экипажей, однако мне пришлось перенести свойфлаг на другой корабль, потому что он оказался менее поврежденным. Мой жебывший флагман опасно кренился на правый борт, и в трюм безостановочнопоступала вода.

Времени, чтобы хоть немного передохнуть, не было совершенно.К нам приближался очередной корабль противника, и его команда готовилась кабордажу.

Люди смертельно устали, устал и я сам. К счастью, экипажнеприятельского судна тоже был не в лучшей форме. И прежде чем другие судаКаина поспешили на помощь, мы успели сами взять противника на абордаж, перебиликоманду и захватили корабль. Он почти не пострадал, так что я перенес свой флагна него. Следующий корабль нам тоже удалось потопить. Теперь у меня снова былпрекрасный корабль, но всего сорок человек команды. И все мы едва переводилидух.

Я огляделся. Каждый из моих кораблей сражался по крайней мерес одним кораблем Каина. Еще одно судно противника шло прямо на нас, и некомубыло нам помочь. Мы стали уходить, выиграв, таким образом, минут двадцать. Япопытался даже уйти в Царство Теней, но это немыслимо трудная задача внепосредственной близости от Амбера. К Амберу легче приблизиться, чем уйти отнего; последнее почти невозможно. Он как бы притягивает к себе невидимымисилами. Хотя, если бы у меня в запасе было еще минут десять, мне, наверное,удалось бы уйти.

Но я не успел.

Когда неприятельский корабль стал настигать нас, я заметилнеподалеку еще один, тоже направляющийся в нашу сторону. На его мачте подвымпелом Эрика с белым единорогом трепетал черно-зеленый стяг. Это был флагманКаина. И он шел, чтобы нас уничтожить.

Первый корабль мы все же захватили, но потопить не успели.Подоспел Каин. Я стоял на залитой кровью палубе, а вокруг — дюжина оставшихся вживых воинов. Мы видели, как Каин подошел к борту и поднял к губам рупор:

— Сдавайся!

— Даруешь ли ты жизнь моим воинам, если я добровольносложу оружие? — спросил я его.

— Да, — ответил он. — Мне бы не хотелосьтерять людей, когда в этом нет необходимости.

— Ты даешь мне слово принца? — снова спросил я.

Он с минуту раздумывал, потом кивнул в знак согласия:

— Даю. Прикажи своим людям бросить оружие. И сразупереходите на мой корабль.

Я вложил меч в ножны и подал знак команде:

— Вы доблестно сражались, и я, принц Амбера, никогдаэтого не забуду! Но сегодня мы проиграли. — Я вытер окровавленные рукикраем плаща. — Бросайте оружие. Однако помните: ваш подвиг бессмертен. И яеще восславлю его при дворе Амбера!

Мои воины — девять краснокожих великанов и трое маленькихмохнатых людей, — обливаясь слезами, бросили оружие на палубу.

— Пусть вас не терзает мысль, что все потеряно, —добавил я. — Борьба за Амбер еще не окончена. Мы проиграли только этубитву, но бой идет и в других местах. Мой брат Блейз пробивается сейчас в Амберпо суше. Каин сдержит свое слово и оставит вам жизнь, когда увидит, что менянет. А я пойду на помощь Блейзу и продолжу поход на Амбер. Каин не знает, чтоБлейз отрекся от прежней клятвы и вновь идет на Эрика войной. Мне очень жаль,что я не могу взять вас всех с собой.

Я незаметно вытащил из-за пояса карту и, когда корабль Каинаподошел к нам вплотную, уже вызвал Блейза. Под холодной поверхностью картычто-то слегка шевельнулось.

— Кто это? — спросил Блейз.

— Корвин, — ответил я. — Как у тебя дела?

— Мы выиграли битву, но потери большие. Сейчаспередыхаем. Завтра снова в поход. А у тебя как?

— Мы потопили по крайней мере половину флота Каина, нобитву все же проиграли. Он сейчас берет меня на абордаж. Помоги мне уйти.

Блейз протянул руку, наши пальцы встретились, и я упал в егообъятия.

— Я начинаю привыкать к подобным встречам, —пробормотал я.

Блейз тоже был ранен — в голову, и левая кисть оказаласьзабинтованной.

— Пришлось схватиться не за тот конец сабли, —объяснил он, заметив мой взгляд. — Болит как проклятая.

Мы проследовали в его шатер. Блейз открыл бутылку вина ипредложил мне хлеба, сыра и вяленого мяса. Сигарет у него все еще было вдостатке, и я с наслаждением выкурил одну, пока его врач обрабатывал мои раны.

В армии Блейза оставалось сто восемьдесят тысяч.

С вершины холма я оглядел его лагерь. Сгущались сумерки, имне все больше казалось, что впереди мелькают костры всех тех бесчисленныхбиваков, что разбивали мои армии на протяжении многих веков. Внезапно глаза моиувлажнились слезами — то были слезы жалости ко всем тем людям, что, в отличиеот принцев Амбера, живут лишь короткий срок, а потом неизменно превращаются впрах. Сколько их нашло свой преждевременный конец на полях сражений в этоммире!

Я вернулся в шатер, и мы с Блейзом прикончили бутылку.

В ту ночь разразилась ужасная гроза. Она не прекратиласьдаже с восходом солнца, сквозь тучи окрасившего мир в серебристые тона, ипродолжалась весь день. Но войско упорно шло вперед.

Легко можно пасть духом, когда постоянно застреваешь в жиже,дождь льет как из ведра и холодно, как зимой. Сколько же раз за долгие векаприходилось мне выбираться из ненавистной грязи!

Мы попытались найти в Тени иной мир, где не было бы дождя,но тщетно.

Понемногу мы приближались к цели, однако были совершенноизмотаны, одежда наша насквозь пропиталась водой, прилипала к телу, над головойнепрерывно грохотал гром и сверкали чудовищные молнии.

На следующую ночь резко похолодало, и к утру все вокругзаледенело. Даже флажки и знамена стали твердыми, как жесть. Мир окрасился вбелое; теперь в нем хозяйничали метели и снежные бураны. Больше всего страдалиот холода краснокожие гиганты — их родной мир был очень теплым.