старым и уже пришедшим в упадок, потому что следить за ними было некому. Остановилась и застыла изваянием, кажется, не понимая, что делать дальше. Виш подошел к девушке, обнял ее за плечи и огляделся, пытаясь отыскать приметы, о которых говорил старик.

— Чего ищете?

Ведьмак оглянулся и встретился взглядом с полной женщиной в простом крестьянском платье, поверх которого был повязан фартук.

— Кто вы? — спросил Виш, уж больно не к месту был фартук.

— Жена смотрителя я, — ответила женщина. — Вон наш домик, — она махнула рукой в сторону от той дороги, которой пришли путники. Но стоял дом местного смотрителя кладбища недалеко и был он больше и ухоженней жилища смотрителя с кладбище, возле которого жил ведьмак. — Смотрю, вы не местные, а раз пришли сюда, стало быть, ищете какую-то могилу. Вот и решила помочь.

— Спасибо, — искренне улыбнулся Вишер. — Мы хотели увидеть могилу Литтиды Кайель. Нам вчера ее историю рассказали, вот дочка моя и хотела поклониться бедняжке.

— Это вы немного не дошли, — ответила женщина. — Вон, статую видите? Это она и есть. Наш глава городской постарался, когда признали ее мертвой. Говорит, Литти — наша легенда, а легенде не положено под табличкой покоиться. Вот и поставили такой памятник, как знатной, стало быть.

— Спасибо тебе, почтенная, — склонил голову ведьмак и подтолкнул Иду в указанном направлении.

— Только Литти там нет, — сказала им в спину жена смотрителя. — Не нашли ее. Может и не умерла, кто знает.

— Мы знаем, — обернувшись, ответил Виш, а после пробурчал себе под нос, — искать лучше надо было.

Они дошли до статуи, вокруг которой цвели цветы, явно высаженные смотрителем или его женой. За памятником следили, по крайней мере, не оставляли без внимания. Впрочем, это была, как сказала женщина, легенда Фелита. Однако местная история имела значение только для местных, и потому однажды внимание их иссякнет, и изваяние приобретет иной вид.

— Лираны каждый год платят нам за уход за этой могилкой, — снова послышался за спиной голос уже знакомой женщины.

Виш обернулся и приподнял брови в искреннем изумлении. Жена смотрителя смотрела на памятник и этого удивления не заметила.

— То ли сын им наказал, то ли передает деньги через них, — продолжила женщина. — Нам так прежний смотритель сказывал. — Они и сами приходят раз в год, на ее день рождения. Правда, сейчас уже совсем старые стали, так уже лет пять не появлялись, но посыльный от них цветы приносит. Тоже, наверное, сын наказал. Говорят, очень он убивался по своей Ласточке. Вот и не забыл, выходит. На этот год опять оплатили уход за могилой. И за ее родителями смотрим, так велено. Значит, и за них тоже платят. А больше-то ухаживать и некому.

Ведьмак слушал женщину и смотрел на изваяние… на живое изваяние, копия которой навечно застыла в позе сидя. Каменная Ида подняла руку, и на раскрытой ладони у нее сидела, раскинув крылышки, такая же каменная ласточка. Однако взгляд склоненной девичьей головки был устремлен не на птичку, а на масленый фонарь, стоявший у ног. Она смотрела на огонек…

— Почему же Огонек? — прошептал ведьмак, вспоминая подпись в записке.

— Огонь тоже велено всегда держать горящим, — по-своему поняла его жена смотрителя. — То ли, чтобы грелась, то ли, чтобы не оставалась в темноте. Кто их знает? Что нам говорят, то и делаем.

— Спасибо, — в третий раз поблагодарил женщину ведьмак. — Вы хорошо следите за памятником. Выглядит, как новый.

— Так и намоем, и паутину уберем. За цветами, как за своими следим. Легенда! — со значением закончила женщина.

И, должно быть, хорошие деньги. Это Виш добавил про себя, но вслух не сказал ни слова, только покивал.

— Дальше мы уж сами, — сказал он, надеясь, что женщина поймет и уйдет.

— Как скажете, — с толикой обиды ответила жена смотрителя и направилась прочь. Конечно, у нее здесь собеседников было немного, и она не могла не использовать возможность развлечься.

Ведьмак проводил собеседницу взглядом и опять посмотрел на свою подопечную. Ида, как и ее копия, смотрела на язычок пламени в фонаре.

— Он все-таки тебя не забыл, — сказал Виш. — Заботится. А вон твои родители, ты хотела их навестить.

Девушка повернула голову в направлении, куда указал ее спутник, и направилась к двум могилам, расположенным в нескольких шагах от памятника Литтиде. Она опустилась на колени между двумя холмиками, накрыла их ладонями и закрыла глаза.

Говорила ли дочь с родителями или нет, ведьмак не знал, вслух она не произнесла ни слова. Виш смотрел на девушку, замершую между могилами, и думал об этом маленьком семействе, судьба которого могла быть совсем иной, если бы не чужая злоба и подлость. Хилема и Петас Кайели могли бы нянчить и баловать внуков, но даже не имели возможности оплакать свою дочь на ее могиле. И теперь, когда она поднялась из-под земли, они уже сами скрылись в могилах, так и не узнав, что случилось с их чадом. Впрочем… все трое были мертвы и могли встретиться в загробном мире, но дитя вновь исчезло, и опять по воле того, кто украл у нее жизнь. Воскресла, чтобы принести смерть иной молодой жизни…

А потом тишина кладбища разлетелась от неожиданного восклицания:

— Попались!

Глава 14

— Что это вы, дорогой тесть, жену мою возвращать не спешите? — нагло вопросил тот, кого здесь быть не могло.

Виш поперхнулся и от самого вида Иллиса Фраша, и от его слов. И пока ведьмак прибывал в величайшем ошеломлении, молодой человек обошел его и направился к Иде. К Иде! Она повернула голову на звук голоса, и теперь не сводила взгляда со своей добычи, пока успешно избежавшей гибели. Но вот ягненок, преисполненный безумия, решительно подошел к несостоявшейся убийце, нагнулся и… звонко поцеловал ее в щеку.

— Любовь моя, я скучал, — объявил самоубийца и благоразумно поспешил вернуться к Вишу.

Ведьмак шумно выдохнул, окончательно приходя в себя, после схватил юношу за руку и, сжав ее силой, дернул Иллиса на себя.

— Дорогой зять, — произнес он не менее громко, чем младший Фраш, потому что жена смотрителя вновь была неподалеку и наблюдала за происходящим с заметным любопытством. — Как же ты нас нашел? — а после зашипел в лицо молодому человеку: — Ты зачем приперся, дурень? Жить не хочется?

— Хочется, еще как хочется, — честно признался Иллис. — Потому я здесь. И дальше я поеду с вами.

— Мальчик, ты даже не понимаешь, во что хочешь ввязаться, — тихо отчеканил Виш. — Ты сейчас пойдешь на станцию и первым же экипажем уедешь в Мил.