с Идой, жив до сих пор, и сорок лет назад обладал немалой силой. Ты изучаешь науку о колдовстве, значит, знаешь, что повлиять на разум можно тремя способами. Первый: глядя в глаза человеку, то есть находясь рядом с ним. Это не случай Иды, в дом никто не вошел, только вышел, и это была сама девчонка. Второй: имея вещь, связанную с человеком, на которого оказывают воздействие.

— Вещь должна быть очень личной, с которой владелец имеет духовную связь, — кивнул юноша. — Тот же гребень не подойдет, если он не дорог владельцу по какой-то причине. Не из-за стоимости, разумеется.

— Верно, — кивнул ведьмак. — Но привязь может быть и частью человека. Ногти, кусочек кожи, волосы, несколько капель крови. Однажды Малиса подралась с Идой, вцепилась в волосы. Исходя из рассказа старика, это было между помолвкой и свадьбой, но в какой момент именно, не знаю. Если задолго, то бывшая невеста давно задумала подлость против соперницы. Если так, то чего ждала? Ей требовалось избавиться от Иды, чем быстрей, тем лучше. Лишние мучения ни к чему, значит, и ждать бы не стала. Думаю, эта драка ни при чем. Кроме этой драки, вроде как и не было у нее возможности завладеть чем-то близким нашей девчонке. В любом случае, колдун должен быть сильным, чтобы управлять через вещь. Самое простое, это влиять, находясь рядом…

— Как вы, — улыбнулся Иллис.

Ведьмак усмехнулся и кивнул:

— Как я, — и продолжил: — Так вот, эти два способа требуют взаимодействия, либо с человеком, либо с его вещью. А можно и не имея ни части человека, ни даже его вещи. Но подобное способен провернуть поистине могущественный колдун. Такой, наверное, может поднять мертвого из могилы и одеть его вплоть, но без знаний этого не сделать, какой бы сильный ты ни был. Тогда нужна не столько сила, сколько наука. Значит, нет в вашем роду дара?

Иллис отрицательно покачал головой, вдруг нахмурился, но снова мотнул головой.

— Нет, я таких не знаю.

— Но не исключаешь, что просто о ком-то можешь не знать, — заметил Виш.

Юноша кивнул. Не обо всей своей родне он знал, даже о тех же Ливидах уже не слышал, хоть они и жили не так далеко. Однако спросить у известных родственников можно было о тех, о ком милские Фраши не слышали.

— Можем узнать у деда в Роксуме, — произнес молодой человек то, о чем думал Виш. — Мы едем в Роксум?

Ведьмак посмотрел на Иду и задумался. Он всё еще не был уверен, что стоит уехать прямо сейчас. Лираны были ближайшим путем к семейству Андела. Быть может, они даже знали, что сделала Малиса или были причастны к этому. Недаром же несостоявшаяся свекровь так среагировала на девушку, когда они с Вишем проходили мимо. Чувство вины? Только ли по просьбе сына они приходили на фальшивую могилу? Нет, надо было с ними поговорить.

— Да, мы поедем в Роксум, но позже, — наконец ответил ведьмак. — Здесь у нас осталось еще одно дело, но фелитцы должны быть уверены, что мы уехали.

— Понял, — улыбнулся Иллис, и улыбка эта вышла такой, что Вишу захотелось отнять «зеркало» и сейчас же спровадить мальчику, потому что сквозь маску благонравного студента на ведьмака посмотрел…

— Авантюрист, — покачал головой мужчина. — Вот только этого нам и не хватало. Ведьмак-отшельник, живое умертвие и студент-авантюрист. Нда-а-а, веселая компания, — и он усмехнулся.

Глава 15

Огонь костерка разгонял ночную тьму. Его тихий треск нарушал тишину уснувшего леса… Впрочем, нет, ничего он не нарушал, потому что лес не спал. Он жил своей обычной жизнью. Шептал листьями на деревьях, ухал голосом совы, шуршал травой под волчьими лапами. Но всё это было за пределами небольшого круга, очерченного светом костра.

Виш лежал на траве, уместив под голову руки, и смотрел сквозь верхушки черных в темноте деревьев на далекое небо. Сегодня оно не было затянуто облаками, и звезды взирали со своей высоты на ведьмака в ответ. Мужчина широко зевнул, не скрываясь, и протяжно вздохнул. Спать хотелось, но он пока не позволял себе смежить веки.

Ведьмак повернулся на бок и подпер щеку кулаком. Его взгляд остановился на девушке, сидевшей с другой стороны костра. Она подтянула колени к груди, опустила на них подбородок и смотрела в жаркую сердцевину пламени. Отсветы огня плясали на ее вновь побледневшей коже, и это было единственным, что отражалось на ее лице. Ида была по-прежнему равнодушна и спокойна.

— О чем думаешь, девонька? — спросил Виш, но больше для того, чтобы разогнать дремоту.

Девушка подняла взгляд на спутника, уже привычно не спеша ответить. Ведьмак опять вздохнул и, сев, скрестил ноги.

— Но ты же думаешь о чем-то, верно? — снова спросил он. — Утром ты хотела навестить могилы родителей, ты думала об этом. Значит, в твоей головке есть мысли. Почему ты не хочешь ответить?

— Я не знаю, какие мысли мои, — произнесла Ида, и мужчина приподнял брови.

Он поерзал, устраиваясь удобней, и попросил:

— Объясни.

— Я думаю, что тебя надо убить, и тогда ты уже не помешаешь мне убить Иллиса Фраша. Но я не хочу тебя убивать, мне с тобой хорошо. Ты говоришь со мной, я слушаю, как ты дышишь, мне от этого спокойно. Ты добр со мной. Когда ты рядом, я не одна. Если я тебя убью, то тебя уже не будет, а мне не будет больше хорошо.

— А Иллис? Ты ведь видишь, что он не тот, кто причинил тебе зло. Его ты всё равно готова убить?

— Он моя плата, — ответила девушка.

Виш открыл рот, но тут же закрыл и мотнул головой.

— Стой, стой, стой! — воскликнул он и переспросил: — Плата? Плата за возвращение? За возможность снова жить? За встречу с Анделом? За всё разом?

— Да, — сказала Ида, но вдруг нахмурилась: — Не помню. Знаю, что плата. Почему — не помню.

— Нет, погоди, — снова мотнул головой ведьмак. — Давай разбираться по порядку. Ты говорила, что он тебя обидел. Я чувствовал твою ненависть. А теперь говоришь, что он плата. Почему всё изменилось? Когда? Когда ты пришла в себя и поняла, что тебя обманули?

Виш остановил сам себя, понимая, что слишком много вопросов обрушила на девушку. Она еще некоторое время смотрела на него, а после опять устремила взгляд в огонь, так и не дав ответа,

— Ида, — позвал мужчина, — посмотри на меня. — И вновь она послушалась. Виш улыбнулся: — Прости, я много всего спросил, ты не можешь ответить. Тогда давай искать