это «Таврия», и вы поддерживаете сборную России… Официально специальной команды не существует, вы понимаете?

Оба сотрудника кивнули в знак согласия.

— Для СМИ это должно быть просто очередное расследование. Мы должны как можно дольше держать это преступление в тайне. Если пресса узнает, что произошло, нам конец. Я уже вижу в вечерних новостях «сенсационные» фотографии… Так что держите язык за зубами, потому что они будут использовать любые средства для получения информации.

— Понятно, шеф. Они не получат от нас ничего, кроме «Без комментариев», — пообещал Евгений.

— Вот и все. Особенно ты, Кротов. Они будут придираться к тебе, потому что ты с континента и из-за тех событий, которые ты творил в прошлом. Выгоняй их. А если они продолжат, ты их арестуешь и доставишь ко мне в кабинет, понял?

Евгений кивнул, удивленный тоном своего начальника: Фирсов не шутил. Это означало, что высшие чины уже дали о себе знать, что они навязали ему линию поведения и действий. Это было очень странно, учитывая, что тело было обнаружено всего несколько часов назад.

— На самом деле сегодня утром в прокуратуре уже была создана специальная группа, − сказал Фирсов, отгоняя дым в сторону. − Сразу скажу, что вы в нее не входите.

— Вот так сюрприз…

— Райская, сегодня не тот день, эх. Не смейте меня злить.

Мария закрыла рот, как будто это была молния.

— Как я уже говорил: Неделин в деле, как и большая часть отдела по расследованию убийств. Дмитрий Бирюков — главный подозреваемый, учитывая все улики, найденные в его доме, его криминальное прошлое и тот факт, что девушка общалась с его бандой дегенератов. ОМВД Алушты при содействии нескольких других отделов, в том числе и нашего, ведет широкомасштабные поиски. Это вопрос нескольких часов. Мы найдем его… Проблема в том, что мы выбрали не самое удачное время для создания этой гребаной группы по расследованию нераскрытых преступлений. Мы как будто специально это сделали…

— Может быть, и так, — сказала Мария.

— Райская! — отругал ее Фирсов.

— Я не шучу…

— Она не совсем не права, — вступился в ее защиту Евгений. − Смотрите: убийца узнает, что кто-то работает с этими старыми делами, и возобновляет расследование с новым убийством, как бы бросая вызов следователям… Это не такой уж маловероятный сценарий, полковник. Даже если представить, что он подражатель, в этом есть определенная логика. Извращенная, конечно, но тем не менее логичная.

Фирсов несколько секунд барабанил пальцами по столу, размышляя над этой возможностью, которую он не учел.

— В любом случае, — продолжил он, — наша официальная позиция заключается в том, что над убийствами семьдесят восьмого и восемьдесят девятого годов никто не работал. Приказ сверху. Это понятно?

Оба сотрудника снова кивнули.

— Что ты хочешь, чтобы мы сделали? — спросила Мария.

— Вернитесь к расследованию своих дел и будьте готовы к работе. Если отделу по расследованию убийств потребуется помощь в решении таких задач, как…

Мария напряглась.

— По сути, вы хотите, чтобы мы вели себя как истуканы.

Фирсов просто уставился на нее, как будто ее вырвало на стол.

Евгений положил руку на руку своего коллеги, чтобы дать ей понять, что сейчас не время вступать в словесную перепалку.

— Мы здесь, чтобы помочь, шеф, — примирительно сказал он. − Мы тоже хотим как можно скорее узнать правду. Поэтому, если мы можем чем-то помочь, мы готовы. Будь то опрос свидетелей, исследование или что-то еще — нет проблем. Вы можете на нас рассчитывать.

Мария потерла место, к которому прикоснулся Евгений, и уставилась на него.

— Илья Дейч: он будет вашим офицером по связям со специальной группой. Меня же назначили главным. Это дает представление о том, насколько высокопоставленные лица хотят, чтобы это грязное дело было завершено как можно быстрее.

— Идеально, — сказал Евгений, прежде чем Мара успела открыть рот.

— Барсуков: каким вы его нашли?

— Он очень потрясен. Он воспринял это не как победу или утешение, а как сокрушительное поражение, — пояснил Евгений.

Фирсов задумчиво кивнул.

— Помимо личности жертвы, он отметил и другие несоответствия с предыдущими убийствами?

— Избиение. То, что жертва была так сильно избита, — вмешалась Мария. − В других случаях не было никаких признаков насилия, как будто девушки пришли туда по своей воле, без сопротивления.

— Что-нибудь еще?

— Барсуков говорит, что да, но не может вспомнить, что именно, — произнес Евгений, не раскрывая пока информации о нейродегенеративном заболевания Романа Игоревича.

Райская бросила на него пристальный взгляд, но воздержалась от комментариев.

Фирсов нахмурил брови.

— OK. Дайте ему немного оправиться от шока, потом вернитесь и попробуйте снова. И если он что-нибудь вспомнит, сразу же сообщите мне… Вы принесли все материалы?

Райская постучала по кожаной сумке, в которой находились документы.

— Хорошо.

Полковник почувствовал вибрацию своего телефона и взглянул на сообщение.

— Ладно, мне нужно бежать в прокуратуру. Отнеси все это Неделину и остальным. И последнее… Теории Барсукова, его рассказы о масках и все такое. Откуда он их взял? Какой у него источник?

— Несколько ученых мужей из университета. Один, в частности, антрополог, — ответила Мария.

— Хорошо. Пойдите, поговорите с ним и попытайтесь понять, есть ли у него реальная основа для этих…

— Подождите, вы сер…

Под столом Евгений ударил коллегу ногой по голени, закрыв ей рот.

— Отличная идея, — поправилась она.

— Напишите мне об этом отчет в трех экземплярах. Один для меня лично, один для команды и один для зампрокурора Алушты Маценко. Я должен что-то дать алуштинцам, если не хочу, чтобы они были у меня на спине.

— Мы сразу же поедем, — пообещал Кротов.

Фирсов встал.

— Скажите остальным, чтобы позвонили мне, как только судмедэксперт закончит с телом.

Они кивнули в знак согласия.

— Извините, если я был немного резок. Эта история уже сильно действует мне на мозги.

Оба сотрудника смотрели, как он бодро зашагал прочь, вжав голову в ссутуленные плечи.

— Фирсов — хороший человек, но он не очень-то приспособлен к таким нагрузкам, — прокомментировала Мария. − Бедный мужчина, я ему не завидую.

— Ты меня удивляешь.

— Почему ты не сказал ему о болезни Барсукова? — ворчливо спросила Мария.

— Не знаю… Мне показалось, что это не самое подходящее время.

— Давайте проясним одну вещь, Кротов. Если мы хотим попытаться работать вместе, мы перестанем выступать с личными инициативами.

— Это не было…

— Если ты хочешь принять решение о том, как поступить с начальством, свидетелями или кем-то еще, мы сначала решим это вместе. Потому что, если ты еще не понял, это дело может стать поломать карьеру нам обоим… Если что-то пойдет не так, а я думаю, что так оно