— Мы говорим о древнем обществе, не так ли? — спросила Мария.

— Именно так. Обряд был связан с природой и ее циклами жизни и смерти. Смена времен года, все такое.

— Во имя кого приносилась жертва?

— Мы можем только предполагать. Как вы, конечно, знаете, причерноморская античная цивилизация оставила нам мало письменных свидетельств, поэтому мы можем только осторожно предполагать…

— Смелее, — подбадривала Мария.

— Некоторые исследователи полагают, что тавры, а затем и скифы исповедовали монотеистическую религию, в которой существовал единый бог, имевший как мужское, так и женское начало. Огромное количество культовых и погребальных предметов, найденных в ямах и на прилегающих территориях, включая район Карабийского нагорья, свидетельствуют о существовании обычая приношения божеству.

— И что? — спросила Евгений.

— Самым благородным жертвоприношением была жизнь живого существа, как правило, животного. Жертвоприношения совершались в обмен на что-то: исцеление от телесных недугов, искупление земных грехов, вмешательство божества в случае эпидемий и голода — мотивы были самыми разнообразными.

— А как насчет человеческих существ? Разве их тоже не приносили в жертву?

— По-видимому, так оно и было, особенно в крайне тяжелых для таврических кланов ситуациях. Козлов, быков и ягнят уже было недостаточно, чтобы добиться более быстрого и решительного вмешательства божества… Эти люди верили, что могут заслужить расположение судьбы, понимаемой как выражение божественной воли, отдав важный элемент, ключевую фигуру в общине, поскольку для них значение общины превышало значение отдельного человека, какое бы место он ни занимал в иерархии. Эта жертва искупала их вину перед богом или богиней.

— Но почему именно пещеры?

— У киммерийцев, а затем и тавров священным местом поклонения была пещера. Спуск под землю, символизировал переход в подземный мир.

— Так что это способ соприкоснуться с божественным, — сказала Мария.

— Именно.

— Кто совершал эти обряды?

— Современные исследования позволяют предположить, что это были жрицы. Они были носителями тех сакральных аспектов, которые связаны, определим это так, с магией.

Мария вскинула бровь. Ионов заметил это и отреагировал так, словно его ужалили в самое сердце:

— Не смотрите на меня так. Магия всегда давала людям инструменты, позволяющие справиться с критическими моментами, для преодоления которых одной человеческой силы недостаточно. Маг, или, в данном случае, жрица, рождается как проекция потребностей конкретного контекста. Они являются чистым выражением местной культуры. Использование магии имеет большое социальное значение: оно делает сообщество более сплоченным, через общий, коллективный ритуал укрепляет доверие к людям и к совместной жизни. Она выполняет решающую социологическую функцию.

— Вы оправдываете человеческие жертвоприношения? — намекнула Мария.

— Нет, конечно же, нет. Я просто вписываю их в контекст того времени, когда маг или жрица играли основополагающую роль духовного и, в некотором смысле, политического проводника древнего общества, — пояснил Ионов. − Акт жертвоприношения имел не только магическое, но и политическое значение.

Евгений решил, что они уже достаточно долго бьются вокруг да около, успокаивая преподавателя: тот уже достаточно ослабил бдительность. Он достал из кармана брюк фотографию, развернул ее, положил на стол доцента и спросил:

— Не могли бы вы рассказать о своих отношениях со студенткой Дианой Гурджиевой?

Глава шестидесятая

Кафедра истории древнего мира и средних веков, Крымский Федеральный Университет Симферополь

Ионов несколько секунд рассматривал фотографию Дианы, затем поднял глаза на инспектора.

— Она была у меня студенткой несколько семестров. Я ее давно не видел: наверное, она бросила учебу, — сказал он как можно более естественно. − У нее проблемы?

— Вы, наверное, видите, как много студентов приходит и уходит, — ответила Мария, проигнорировав его вопрос. − Почему вы так хорошо помните эту девушку?

— Потому что у нее была хорошая голова. Она не очень старалась, но я до сих пор помню ее вопросы, которые всегда были умными.

— Как давно вы ее не видели? — вмешался Евгений.

— Я не могу дать вам точного ответа… Полгода, год… В этой суете… Это ведь та девушка, которая пропала, не так ли? Я читал о ней в газетах. Когда я увидел ее фотографию по телевизору и в газетах, я сразу подумал о ней. И имя то же самое, о котором говорили в новостях.

Мария незаметно кивнула своему коллеге. Перед тем как отправиться на беседу с Ионовым, Евгений вспомнил, что прочитал в досье Дианы, что девушка некоторое время изучала антропологию в университете Симферополя. Они зашли в кабинет школьного секретаря, чтобы узнать, был ли у Дианы преподаватель Ионов. Когда секретарь ответил утвердительно, они выстроили линию вопросов, направленную на выяснение их отношений. Они не считали, что Ионов причастен к убийству, однако в расследовании сложного дела нельзя упускать ни одной зацепки, какой бы незначительной она ни была.

— Вы нашли ее? — спросил Ионов.

— Покажите ему другую фотографию, — сказала Мария.

Евгений Кротов показал доценту фотографию Дмитрия Бирюкова, гуру неоанастасийцев.

− Это законченный мудак! — резко воскликнул Ионов.

Евгений улыбнулся.

— Я так понимаю, вы его знаете.

— К сожалению, да. Помимо преподавания, я являюсь членом кооператива, объединяющего бывших университетских коллег. Мы занимаемся присмотром над некоторыми археологическими памятниками… Этот придурок Бирюков и его последователи разрушают памятники, спят на них, разжигают костры на прилегающих территориях, забирают камни и сколы для изготовления идолов и амулетов… Они уже повредили десятки гробниц раннехристианской эпохи и некрополей скифов. Но помимо археологического ущерба, он издевается над кучей людей, заставляя их верить, что камни обладают целительной силой, магнитными и энергетическими вибрациями, способными заменить, например, радиотерапию или химиотерапию. Вы должны остановить его…

— Была ли у вас когда-нибудь прямая конфронтация с ним? — спросила Мария.

— Конечно, да. Мы вместе ходили в школу. Затем он уехал на много лет в Саратов. Уже тогда у него были странные теории о лечебной силе дольменов, о том, что курганы — это энергетические центры, способные общаться со звездами… Он даже смог получить диплом какой-то академии там, в Саратове. Тогда мы вместе с другими коллегами разоблачили его деятельность перед руководством вуза, выступили на нескольких его конференциях с опровержением его слов, а также на различных презентациях его книг, которые пользуются необъяснимым успехом, если учесть, что они полны такого шарлатанства.

— И поэтому вы побили его? — спросил Евгений, указывая на ушибленные руки Валерия.

— Нет, нет… Но, признаюсь, я не прочь с ним жестко потолковать… Он опошляет традиционную археологию и антропологию, поддерживая эту Анастасию, своего рода псевдорелигию, вдохновленную неоязычеством. Самое безумное, что за ним идет невероятное количество людей. В основном отчаявшиеся люди… Причастен ли он к исчезновению девушки?

— Скажем так, мы хотели бы с ним поговорить, но его сейчас нигде нет. Вы случайно не знаете, где мы можем