провела пальцами по его шелковистым волосам. Из уголка ее левого глаза скатилась слеза. Они оба потеряли члена семьи в возрасте пяти лет. Какая же печальная из них выходила пара.

Мгновение спустя он обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Его губы коснулись ее лба в нежном поцелуе.

– Пожалуйста, не теряй бдительности рядом с ним, – умолял он, его дыхание щекотало кожу головы. – Ты собственными глазами видела, что он творит. Обещает одно, а делает все наоборот. Никогда не доверяй ему. Никогда.

Оцепенев, она кивнула. Затем Пайр приподнял ее подбородок, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Как я могла думать, что они у них одинаковые? От этой мысль Тэмпест стало стыдно. В его глазах можно увидеть сострадание и доброту, на которые, как ей кажется, Дестин вообще не способен.

– Если ты зайдешь слишком далеко, ты сбежишь, поняла меня?

– Я справлюсь.

– Я в этом не сомневаюсь. Просто знай, что ты всегда сможешь найти убежище с нами, со мной, если тебе когда-нибудь оно понадобится или если ты захочешь того.

Она отвела взгляд, увидев в его взгляде эмоции, которые прямо сейчас не могла вынести. Он может разбить ей сердце так, что Тэмпест никогда не соберет его обратно.

– Я искренне сожалею, что принес монстров в твою жизнь, – пробормотал он.

Она могла разрыдаться, но вместо этого усмехнулась. Гончих боялись на протяжении многих поколений.

– Хорошо, что меня вырастили монстры.

Глава двадцать четвертая

Робин

– Мы не можем и дальше избегать этой темы, – мягко сказал отец.

Робин оторвалась от созерцания картофельного пюре и встретилась взглядом со своим папой. Значит, он хотел обсудить это за обеденным столом? Она отодвинула тарелку и собралась с духом.

– О чем ты хочешь поговорить? – выдавила она.

Он закатил глаза и ткнул в нее вилкой.

– Хватит притворяться. Завтра я должен уехать. Нам нужно обсудить, что произойдет, если я погибну.

Она резко встала. Стул заскрежетал по полированному полу.

– Что за глупости! Ты ведь не можешь уйти!

– У нас нет выбора. Если я не уйду, придут солдаты и вытащат меня из дома, или, что еще хуже, будут искать Джона.

Сердце при упоминании о близнеце сжалось. Прошел всего год с момента его смерти. Прошел всего год с тех пор, как все начало по-настоящему разваливаться.

– Должен быть выход.

– Но его нет, дорогая.

– Кто будет заботиться о маме? Ты ей нужен.

Упоминать маму – низко, но Робин отчаялась.

Выражение лица ее отца изменилось.

– Ты и Майя останетесь с ней. Я вернусь домой раньше, чем ты успеешь соскучиться.

Она положила ладони на стол и уставилась на его блестящую поверхность. Если отец вступит в королевскую армию, он не вернется домой, и ему об этом известно.

– Так что будет, если ты не вернешься? – Робин подняла голову, глядя поверх мерцающих свечей, расставленных по центру длинного стола. – Что я, по-твоему, должна делать?

– Защищать мать и саму себя.

– А что с жителями Локсли? – спросила она.

– Делай все, что в твоих силах.

– В качестве Джона или Робин? Ты хочешь, чтобы я притворялась твоим сыном или дочерью?

Папа медленно поднялся.

– Будь собой, конечно.

Она оттолкнулась от стола и покачала головой, начав расхаживать позади своего стула.

– Люди будут задавать вопросы. Я не смогу сохранить все в секрете, если ты уедешь.

– Наши люди всегда знали, что Джон болен. Вот почему мы держались так изолированно. Будут вопросы, но ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться.

Робин хохотнула, и у нее перехватило дыхание. Все так неправильно.

– Мы не можем вечно скрывать правду. Твой сын мертв. – Папа вздрогнул, но она продолжила: – Мы скрываем правду больше года ради защиты наших людей и нашего дома. Я не могу жить жизнью двоих людей. Я притворяюсь своим близнецом. – Она потерла лоб. – Если ты не вернешься домой, все будут ждать, что Джон женится. Все будут ждать, что я выйду замуж. Женщины будут съезжаться отовсюду, чтобы познакомиться с наследником Локсли. Только они его не найдут. Вместо него они распознают мошенничество, и, когда они это сделают, корона конфискует все наши владения, а меня и маму кинут в темницу или, что еще хуже, повесят. Если ты уедешь, то вот таким будет наше будущее. – Она тяжело вздохнула и продолжила: – Но если ты позволишь мне пойти вместо себя…

– Об этом не может быть и речи! – перебил папа, качая головой. – Я не позволю тебе отправиться на битву.

– Я хорошо обучена, – спокойно ответила она. – Я умею сражаться наравне с любым мужчиной. Ты прекрасно меня обучил.

– Ты будешь жить с мужчинами. Это неприлично.

Она фыркнула.

– Я выдавала себя за брата с детских лет. Я росла среди местных мужчин, и никто даже не догадался. Сейчас я ношу мужскую одежду чаще, чем платья. Я уже давно не живу так, как того велят приличия.

Он покраснел.

– Там небезопасно.

Робин вскинула руки.

– Мы ходим по краю пропасти. Одна ошибка может привести к разрушению наших жизней. В Мержери абсолютно все теперь небезопасно, абсолютно все.

– Хватит, Мэриан Робин Локсли! – прогрохотал он.

Она вздрогнула. Он редко повышал голос.

– Мы сделали все необходимое, чтобы обезопасить наших людей, но я больше ничем не буду жертвовать. Я не принесу в жертву своего единственного ребенка.

– Твоего последнего ребенка, – прошептала она с горящими глазами.

Отец, прихрамывая, подошел к ней и поцеловал в висок.

– Я люблю тебя, Мэриан. Ты – радость моей жизни, и будь я проклят, если ты взвалишь на свои плечи что-нибудь еще.

Он неуклюже заковылял прочь из комнаты, а Робин судорожно сглотнула воздух, стараясь не расплакаться. Жизнь в их доме никогда не казалась легкой, но они жили как настоящая семья. Они были счастливы, несмотря на невзгоды. Но вся радость исчезла со смертью ее близнеца. Словно он забрал с собой свет всего мира.

Она сердито вытерла слезы с лица и окинула взглядом роскошную столовую. Иногда ей хотелось, чтобы они были простолюдинами. Тогда никто не стал бы присматриваться к их владениям, как к жирному гусю, которого нужно ощипать.

В детстве здоровье брата вызывало опасения, но им удавалось держать все в секрете. Слуги им беззаветно преданы и никогда не распространялись о слабости молодого хозяина. Его хрупкое телосложение порицалось в обществе, но на самом деле стало благословением. Оно значительно облегчало Робин доступ к катанию на лошадях,